Ян-Филипп Зендкер - Искусство слышать стук сердца
Она лежала не на циновке, а на кровати.
Тин Вин опустился на колени. Ее голос. Ее шепот. Его уши это помнили.
Ее руки у него на лице. Его кожа это помнила.
И его рот ничего не забыл, и губы. Помнили пальцы и нос. Сколько лет он жаждал вдохнуть этот запах! Как ему удавалось жить без нее? Где он черпал силы, чтобы провести вдали от любимой всего один день?
Кровать была просторной, им обоим хватило места.
До чего легкой она стала!
Ее волосы у него на лице. Ее слезы.
Им нужно было так много рассказать друг другу, столько друг другу подарить! А времени так мало…
К утру силы оставили их. Ми Ми заснула в его объятиях.
Скоро взойдет солнце. Тин Вин знал об этом по пению птиц. Он положил голову ей на грудь. Нет, он не ошибся. Ее сердце стучало слабо и устало, готовое вот-вот остановиться.
Он вовремя вернулся. Очень вовремя.
10
Ближе к полудню их обнаружил родственник Ми Ми. Утром он уже заходил в ее дом и решил, что они еще спят.
Голова Тина Вина лежала у нее на груди. Ее руки обнимали его шею. Спустя несколько часов, когда мужчина вернулся, оба были бледными и холодными.
Родственник Ми Ми поспешил в город за врачом.
Кончина Ми Ми не удивила врача. Вот уже более двух лет она не покидала дом, а последний год не вставала с постели. Ее смерть могла наступить в любой день. Когда врач слушал ее сердце через стетоскоп, всегда удивлялся, почему эта женщина еще жива. Как она могла продолжать жить с таким слабым сердцем и воспалением легких? Несколько раз он предлагал отвезти Ми Ми в Рангун. Уровень столичной медицины оставлял желать лучшего, но все же был выше, чем у них в глуши. Ми Ми отказывалась. Когда врач спрашивал, каким образом ей удается жить, имея несколько серьезных заболеваний, она только улыбалась. Всего несколько дней назад врач навещал ее, принес лекарства. Его удивил необычайно бодрый вид Ми Ми. Она выглядела значительно лучше, чем за все предыдущие месяцы. Сидела на кровати и что-то напевала себе под нос. В волосах у нее был приколот желтый цветок. Казалось, она ждет гостей.
Мужчину, что умер в ее постели, врач не знал. Судя по внешнему виду, он был ровесником Ми Ми. Похоже, что бирманцем. Только вряд ли этот человек родился в Кало или окрестных деревнях. Несмотря на почтенный возраст, у покойного были отличные зубы. Ни у кого из стариков врач не видел столь ухоженных ног. Такие не могли принадлежать человеку, большую часть жизни проходившему босиком. Да и руки его не знали крестьянского труда. Судя по контактным линзам, умерший был человеком не бедным. Скорее всего, приехал в Кало из Рангуна.
Незнакомец внешне выглядел здоровым, и врач мог только гадать о причинах его смерти. Наверное, сердечный приступ. Такой вывод он и написал в заключении: «Внезапный сердечный приступ».
Весть о кончине Ми Ми разнеслась по Кало и окрестностям столь же быстро, как вчерашний слух о возвращении Тина Вина. Днем во дворе дома Ми Ми уже начали собираться люди. Они приносили цветы — жасмин, орхидеи, фрезии, гладиолусы и герань. Вначале цветы складывали на крыльце, а когда там закончилось место, устлали ими ступеньки, землю у входа и наконец весь двор. Несли не только цветы, но и фрукты: манго, папайю, бананы и яблоки. Из них складывали пирамидки. Ми Ми и ее возлюбленный не должны ни в чем нуждаться. Их ноздри должны ублажать лучшие ароматы. Вазочки с благовонными палочками, воткнутыми в песок, стояли по всему двору.
Проститься с Ми Ми и Тином Вином шли крестьяне, монахи, люди иных занятий. Родители приводили с собой детей. Тех, кому по слабости здоровья или возрасту было не подняться по склону холма, приносили на руках. К вечеру двор заполнился людьми, цветами и фруктами. Вечер выдался тихий и ясный. Взошла луна, а желающие проститься все прибывали. Они зажигали свечи, карманные фонарики и газовые светильники. Стоящие на крыльце видели целое море огней. Все разговоры велись только шепотом. Если находился кто-то, кто не знал историю Ми Ми и Тина Вина, ему рассказывали. Несколько стариков утверждали, будто они с юности знакомы с Тином Вином и не сомневались в том, что рано или поздно он вернется.
На следующее утро школы, чайные домики и даже монастырь пустовали, и не было в Кало человека, который бы не слышал о случившемся. Люди искренне горевали о кончине Ми Ми, особенно в первые часы. Но постепенно их горе стало вытесняться чувством облегчения и даже радости. Ми Ми умерла не в одиночестве. Ее терпение было вознаграждено. Она не ошиблась в своем возлюбленном. Он вернулся, пусть и через полвека. Значит, есть сила, превосходящая пространство и время. Есть сила, соединяющая сердца, и она могущественнее, чем страх или недоверие. Эта сила возвращает зрение слепым и уберегает тела от разложения. В тот день жители Кало еще раз убедились в великой силе любви.
В похоронной процессии было все: плач, пение, танцы и смех. Люди потеряли Ми Ми, но взамен получили нечто удивительное. Надежду, которую они сохранят и будут передавать из поколения в поколение. И этого никто и никогда у них не отнимет.
Посоветовавшись с местными властями, настоятелем монастыря и другими важными лицами города, мэр разрешил оказать Ми Ми и Тину Вину высочайшие почести и кремировать их тела прямо на кладбище.
С первыми лучами солнца молодые люди принялись собирать дрова и хворост. Поскольку кладбище находится в другом конце города, похоронная процессия двигалась туда почти три часа.
Не было ни особой погребальной службы, ни речей. Люди не нуждались в утешении.
Костры быстро вспыхнули. Через несколько минут пламя охватило оба тела.
Ветра в тот день не было. Столбы дыма тянулись вверх, белые, как цветы жасмина. Они устремлялись прямо в синее небо.
Все, кто был на похоронах, никогда не забудут этого величественного зрелища.
11
Известие о смерти отца застало меня врасплох. Но почему? Ведь прошло уже четыре года. Я почти смирилась с мыслью, что больше никогда его не увижу. И все же где-то глубоко в душе оставалась надежда, что мы еще встретимся.
За все время, пока У Ба говорил, я проникалась все большим доверием к его словам. Его рассказ был живее моих воспоминаний об отце. С каждым его словом папа становился все ближе и ближе. Мне было невозможно представить, что отец умер и я его не увижу. Для меня он все еще жив. Я сидела рядом с У Ба в полной уверенности: они оба там, внутри дома. Я слышала их шепот. Их голоса.
Когда У Ба кончил говорить, я встала, готовая войти в дом. Хотела поздороваться с ними и обнять отца. Смысл последних фраз У Ба дошел до меня не сразу, как будто я пропустила их мимо ушей.
