Ксения Велембовская - Дама с биографией
— Тише, тише! — шикнула на нее Люся, закрыла дверь и подсела рядом. — А ты откуда знаешь, что он… не спит?
— Бессонница, вот и знаю. Раньше, бывалыча, кажную ночь лестница скрипела, а нынче не скрипит. Он у себе наверхю со своим треклятым Интирнетом, а Лялечка у себе.
Что тут ответишь? Что Ляля сама не хочет спать с Ростиславом? Такой ответ страшно расстроил бы Нюшу, которая ждет не дождется правнуков, надеется, что еще успеет понянчиться с ними, и часто повторяет с мечтательным вздохом: «Парнишку бы нам! Девки-то уж больно надоели. И так уж, поди, в доме одно бабье». Поэтому Люся обняла мать за плечи и стала ласково тормошить и похлопывать.
— Мартышка к старости слаба глазами стала! Вернее, ушами. Скрипит лесенка, скрипит, авторитетно тебе заявляю! Не переживай. У твоей ненаглядной Лялечки, как известно, все по плану, а наше с тобой дело десятое. Скажут качать, будем качать!.. А сейчас, мам, давай капусту рубить на начинку.
Увлеченность — великая сила! Моментально подскочив: «Ой, батюшки, уж полвторого!» — Нюша взялась за дело. Тук-тук-тук-тук… — застучал по доске длинный нож. Хитренько подмигнув, она по-деревенски озорно затянула: «Где-то поезд катится точками огня, где-то под рябинушкой…» — стараясь перекрыть Зинаидины музыкальные экзерсисы.
— «…парни ждут меня!» — подхватила Люся и, прикинув, что более подходящей минуты сегодня может и не представиться — скоро начнется суета и продолжится до ночи, сказала, как будто между прочим, продолжая кромсать капусту: — Мам, подкинь мне тысчонок пять, а? Во вторник получу зарплату и отдам.
Еще говорят, что молодежь помешана на деньгах. На деньгах помешаны старые, которые ни за что не хотят расставаться с хрусткими бумажками, припрятанными в комоде: в самом деле, как можно лишить себя радости пересчитывать их каждый вечер и, перевязав резинкой, снова прятать под белье? И не важно, собственные это денежки, пенсионные, или выданные внучкой на хозяйство.
Как и следовало ожидать, песня про рябинушку кудрявую оборвалась, а Нюша сморщилась, будто от кислого.
— А зачем тебе деньги-то? Мы ж здеся на всем готовом. Как у Христа за пазухой.
— Завтра собираюсь в город. Надо проверить, цела ли наша с тобой квартира, и обязательно заплатить за телефон. Отключат, дороже обойдется. — Люся отлично знала, на какие клавиши следует нажимать. — Кроме того, мне нужно отвезти Нонке деньги за работу. Она делает Ростиславу генеалогическое древо.
Мать застыла с ножом в руке и так густо покраснела, что Люся не выдержала и расхохоталась.
— Ну ты и дурочка! — рассердилась Нюша и, надутая, еще долго отворачивалась, не желая слушать, что именно делает Нонка для Ростислава. Когда же до нее дошло, она снова вспыхнула, смущенная своим неприличным предположением, прыснула в пригоршню и замотала головой: — Ну я и дурочка!
Две шустрые, разбитные девицы и простецкого вида длинноволосый парень с весьма подходящим именем Герасим, который таскал аппаратуру и устанавливал свет, уехали в полночь. Люся убрала в холодильник даже не ополовиненный именинный торт — все девушки нынче худеют, — сложила в пакет с мусором три бутылки из-под шампанского, опустошенные преимущественно Ростиславом Владимировичем, что, к счастью, усколь-знуло от внимания корреспонденток желтой прессы, и включила посудомоечную машину.
Под Лялиной дверью виднелась тонкая полоска света. Вероятно, артистка читала присланный ей вчера сценарий или учила роль для съемок в Ярославле… Из-за двери на втором этаже раздавался мощный храп зятя.
За балконной дверью в собственной комнате была нежная летняя ночь. Внизу, на кузьмичевских угодьях, не светилось ни одного огонька. Скопытился дедок. Упахался. Впрочем, чтобы упахаться в дым, не обязательно весь день возить навоз. Достаточно, к примеру, четыре часа подряд улыбаться, держать спину, изображая королеву-мать, и, что давалось особенно тяжело, помалкивать. Шлепать губами позволили лишь Зинаиде, да и то исключительно в рамках каширинской саги. К великому огорчению сказительницы, сегодня ее сольный номер успеха не имел: пресная история про дачу и ее доисторических обитателей — жареным там, понятное дело, и не пахло — быстро наскучила пронырливым корреспонденткам. Не дослушав и половины, они переключились на Нюшу, решив, что у недалекой деревенской бабушки им уж точно удастся выудить какую-нибудь пикантную информацию. Не тут-то было. Прикинувшись глухой, Нюша по десять раз переспрашивала: ась? — и кивала головой: ага!.. ага!.. — будто китайский болванчик, а как только ее вместе с пирогом сфотографировали с разных ракурсов, сразу же удрала к себе и заперлась на ключ.
Прочие статисты тоже не подвели. Спектакль домашнего театра с незаметным для зрителей нервом к финалу, когда зятек «сухое горло» чересчур увлекся шампанским, в очередной раз удался на славу. А исполнительница главной роли, та просто превзошла себя: какие великосветские манеры! какие трогательные отношения с мужем! Какое обожание мамы, бабушки и свекрови!
Меж занавесок в черном бархатном небе серебрился тонкий серпик луны. Стоящий на рожке, он был приметой по-прежнему солнечной погоды и, стало быть, гарантировал возможность выглядеть завтра наилучшим образом — по-летнему нарядно и раскрепощенно. Забравшись под легкое пуховое одеяло, Люся постаралась выбросить из головы прозу жизни и наконец-то переключиться на себя любимую: стала прикидывать, во что бы такое нарядиться, чтобы быть неотразимой. Повторяться вроде не хотелось, но в то же время не следовало слишком демонстрировать свою так называемую зажиточность. Ни перед Нонкой, ни перед ним. Он и так сказал: «Вы похожи на жену олигарха».
— Вы похожи на жену олигарха, — ответил он, после того как заявил, что обратил на нее внимание еще на станции и очень удивился: такая женщина, и ездит на электричке! — а она буркнула, не поднимая головы от книжки: «Какая такая?»
Она уже собралась пересесть на другую скамейку, благо пустых в вагоне хватало, но, взглянув на приставучего мужика, увидела совсем не того, кого ожидала увидеть. Перед ней, улыбаясь, сидел не потрепанный, поддатый ловелас из тех, что клеятся к бабам в электричке, а тот самый длинноногий, интересный мужчина, которого она заприметила еще на платформе. Кстати, там, на платформе, она тоже подумала: и что это такой приличный мужичок таскается с дачи в Москву на электричке?
Совпадение показалось многообещающим — за болтовней с себе подобным можно было неплохо скоротать время и минут на тридцать-сорок забыть о генеральном: не успеешь войти, этот шизик опять начнет брызгать слюной и топать копытами.
