Рене-Виктор Пий - Обличитель
— Ну и что же, Ловаль, — сказал я строго, — что в этом свитке необычного?
— Право, не знаю, мсье, ничего. Если поразмыслить, в нем как будто нет ничего особенного, но, когда мы его читали, нас разбирал смех.
Я почувствовал, что если поговорю с ним непринужденно, то смогу выяснить кое-что полезное, и воскликнул:
— Я ни в чем вас не упрекаю! В нашей фирме «Россериз и Митчелл» каждый имеет право смеяться! К тому же разве есть хоть одна компания в нашей стране, где веселятся больше, чем у нас? Признаюсь, я и сам, читая свиток, не мог сдержать улыбки… Очень забавно!
Приободрившись, Ловаль перебил меня:
— Я лично ничего не нашел в нем забавного, но меня рассмешила мысль, какую физиономию скорчит мсье Сен-Раме, когда будет читать этот текст.
«Черт возьми, — подумал я, — это уже становится серьезным».
— Мсье Сен-Раме? Ну и какую же физиономию, по-вашему, он скорчит?
— Право, не знаю, мсье, можно подумать, что тот, кто это писал, насмехается над ним.
— Скорее наоборот, — сказал я, — ведь он пишет, что в наши дни не так просто руководить предприятием и для этого нужны большие знания.
— Да, — пробормотал Ловаль, став вдруг серьезным, — это правда…
— Ловаль, — сказал я под влиянием внезапно пришедшей мне мысли, — а сами-то вы знаете то, о чем написано в этой бумаге?
Прошла минута-другая, прежде чем последовал ответ.
— Мсье, это кажется совсем просто, и я, конечно, все это знаю, хотя и сам того не подозревал.
— Значит, Ловаль, вы все же знаете законы спроса и предложения?
— Да, мсье, конечно, да, — ответил он поспешно, как будто опасаясь, что меня может неприятно удивить его невежество, — я знаю эти законы, но так доходчиво мне еще никогда их не объясняли.
— А из этого свитка, Ловаль, вы все хорошо поняли?
— О да, мсье, очень хорошо, я как будто знаю его теперь лучше прежнего, словно мне его заново растолковали.
— Но в таком случае вы, Ловаль, и вы, мадемуазель, почему же вы нашли его смешным?
— Видите ли, всем известно, что мсье Сен-Раме все это прекрасно знает, и потому как-то смешно его с этим поздравлять.
— Ах вот оно что, — пробормотал я задумчиво, — значит, для вас это очень хорошо, а для мсье Сен-Раме не совсем.
— Вот-вот, для мсье Сен-Раме и для всех тех, кто знает, не совсем хорошо… Над ними как будто насмехаются.
— Спасибо, Ловаль, спасибо, мадемуазель, возвращайтесь к своим делам, и не будем больше говорить об этом. Вы видите, что в конечном счете все это не заслуживает внимания.
Я покинул их и вновь водворился в своем кабинете. Я вовсе не был убежден в правильности сделанного мной заключения. Ловаль и моя секретарша просветили меня. С этой минуты я был уверен, что фирма «Россериз и Митчелл-Франс» вскормила на своей груди опасного врага, неизвестного злоумышленника. Я позвонил Сен-Раме и попросил его срочно принять меня.
III
Признаюсь, когда я второй раз за этот день входил в кабинет Сен-Раме, я был далек от мысли, что история со свитком получит столь неожиданное развитие. Я все же объяснил генеральному директору причину моего беспокойства.
Сен-Раме задумался, а потом спросил:
— Вы проверили, все получили свитки?
— Да, мсье.
— Вы думаете, их написал и распространил кто-нибудь из наших?
— Думаю, да.
— Почему?
— Потому что вас называют по имени.
— Да, но… я, кажется, достаточно известен как руководитель предприятия… Случается, что журналисты цитируют меня в статьях, посвященных проблемам экономики, и даже профсоюзы, когда они обливают меня грязью.
— Это правда, я бы не стал со всею решительностью утверждать, что текст написан кем-то из нашего персонала. Но вот что странно: на сей раз вас не столько осуждают, сколько восхваляют.
— Да, я это заметил. Довольно любопытно.
— Подождем, мсье. Когда мы получим продолжение, возможно, все прояснится.
Сен-Раме вздрогнул.
— Продолжение, говорите вы?
— Да, об этом ведь ясно сказано в тексте. Там даже написано, что тема продолжения — «Об экономической и финансовой роли капитала».
Сен-Раме снял очки, что случалось с ним довольно редко — только в минуты глубокой задумчивости. Через несколько минут он пробормотал:
— Вы правы, в сущности, это довольно любопытное послание… Что, черт возьми, оно может означать?
Внезапно меня, как говорится, осенило: что, если повторить с его секретаршей такой же опыт, какой я проделал со своей? Надо попросить секретаршу Сен-Раме прочесть текст и высказать свое мнение. А Сен-Раме тем временем спрячется за дверью и будет слушать. Конечно, участвовать в подобного рода комедии было не в духе Анри Сен-Раме, который, как известно, не обладает особым чувством юмора. Поэтому я обратился к нему со своим предложением весьма осторожно, с многочисленными оговорками. К моему удивлению, он неожиданно перебил меня:
— Давайте не будем терять время на болтовню, проверим лучше, какое действие это может оказать на наших сотрудников. Что надо делать?
— Вы спрячетесь, мсье, за маленькой дверью, ведущей в ваш секретариат, и будете слушать, а я войду туда из холла. Когда вам надоест, вы меня позовете.
Я вышел от него и вошел в кабинет секретарши.
Мадам Дормен, молодая, весьма образованная особа, владела несколькими языками, она была замужем за чиновником, работавшим в министерстве финансов, где он занимался налогами на нефть и мазут; своего полуторагодовалого ребенка она оставляла на попечение голландки, специалистки по уходу за детьми. Короче, мадам Дормен была очень современная молодая женщина, приятная и обходительная.
— Здравствуйте, мадам Дормен! Как поживаете?
— Спасибо, хорошо. Патрон сегодня в хорошем настроении… — И, подойдя ко мне, она добавила, понизив голос: — Он завтракает с мсье Табулем, помощником заведующего канцелярией министра… — А затем продолжала уже громко: — Смерть Арангрюда его очень опечалила. Не так-то просто найти подходящую кандидатуру на пост директора по «маркетингу». Как вы думаете?
— Думаю, в самом деле это будет довольно трудно… Смотрите-ка, — воскликнул я с невинным видом, указывая на свиток, лежавший на углу стола, — и вы тоже получили его?
— Что именно? А, это… И не говорите, меня совсем завалили рекламой, как будто у мсье Сен-Раме есть время ее читать!
Я взял свиток, развернул его и сделал вид, будто читаю.
— А ведь это любопытно, — сказал я немного погодя, — прочтите-ка. Здесь что-то другое, а не обычная реклама.
Мадам Дормен быстро пробежала глазами пергамент, затем стала читать его медленнее. И наконец спросила:
— Что это такое?
— По правде говоря, не знаю, но нахожу это довольно забавным, а вы?
— Нет. Я не вижу здесь ничего забавного! Профсоюзы будут в бешенстве!
— Профсоюзы?
— Ну да, здесь говорится, что руководители знают все, а рядовые сотрудники не знают ничего!
— Об этом я как-то не подумал, — чистосердечно признался я. — Мне кажется, что авторы этого текста просто смеются над мсье Сен-Раме, преувеличивая его познания.
— Не думаю… Он действительно все это знает.
— Да, но проблемы изложены весьма упрощенно… Конечно, он знает все это и еще многое другое.
— Именно так здесь и написано, это ведь только начало… Зато всем будет ясно, что для управления предприятием надо действительно обладать большими знаниями.
— Тем не менее, мадам Дормен, все эти вопросы трактуются настолько примитивно…
— Ну нет! Я уверена, что люди узнают уйму вещей, о которых прежде не имели понятия или только предполагали, что знают их.
Я заторопился к Сен-Раме и постарался закончить разговор. Генеральный директор был раздосадован, что согласился на этот опыт: результаты явно сбили его с толку.
— Ну что? — спросил он. — Ваша секретарша смеется, а моей текст так понравился, что она даже опасается реакции профсоюзов! Как это понять?
— По правде говоря, мсье, все это можно понять и так, и этак.
— Хм… Я думаю вот что: оставим все как есть, мы всегда успеем принять меры. Так или иначе, у нас нет никакой возможности помешать людям ознакомиться с этой… этой бумагой. Когда каждый ее прочтет, увидим, что будет, а пока постарайтесь разузнать, кто ее автор. Вряд ли у нас найдется с полсотни людей, способных написать подобную штуку и вдобавок не полениться распространить ее, да еще ночью! Это скорее сделано из озорства, чем со злым умыслом. А пока вы не ушли, скажите мне, кого бы вы считали у нас подходящим кандидатом на пост директора по «маркетингу»?
— Может быть, Бриньона, мсье, он возглавляет секцию французского рынка.
— Бриньона… — пробормотал Сен-Раме, — почему бы и нет? Подготовка у него хорошая, человек он напористый, но, пожалуй, немного молод, и потом, он совсем недавно работает у нас… Ну хорошо, посмотрим. Вы распорядились по поводу объявлений о похоронах?
