Мейв Бинчи - Уроки итальянского
— Думаешь, она не поехала с Кеном из-за тебя?
— Я никогда не задумывалась над этим. Но ведь раньше я считала ее своей сестрой! Теперь мне кажется, что, возможно, именно так все и было.
— Не переживай из-за этого. Если в сложившейся ситуации кто-то и виноват, то один только я. — Он словно читал ее мысли.
— Я просила Фрэн позвонить вам, но она отказалась.
— Она объяснила тебе, почему?
— Сказала, что таково было условие сделки, и она не собирается его нарушать.
— Ее всегда отличала бескомпромиссность, — сказал Пол.
— Значит, вы двое так никогда и не поговорите друг с другом?
— Мы никогда не будем встречаться и гулять, любуясь закатом, — вот это уж точно. Потому что сегодня мы уже другие люди, не те, какими были много лет назад. Я люблю Марианну, а Фрэн, возможно, любит Кена или кого-то еще. Но мы с ней обязательно поговорим, это я тебе обещаю. А теперь давай-ка лучше как следует подкрепимся вместо того, чтобы решать вселенские проблемы.
Он был прав. На эту тему говорить было уже нечего, поэтому разговор перешел на школу Кэти, шоу-бизнес, замечательные курсы итальянского и двоих детей Пола, которым исполнилось семь и шесть лет.
Когда Пол платил по счету, женщина, сидевшая за кассой, с любопытством посмотрела на Кэти.
— Простите, — сказала она, — на вас случайно не форменный жакет школы Маунтенвью? — У Кэти сразу стал виноватый вид. — Просто в этой школе работает мой муж, поэтому я и спросила, — объяснила женщина-администратор.
— Правда? А как его зовут?
— Эйдан Данн.
— О, мистер Данн — очень хороший. Он преподает латынь и организовал те самые курсы итальянского, которые я посещаю, — пояснила Кэти, обращаясь к Полу.
— А вас как зовут? — спросила женщина за кассой.
— Пусть это останется тайной. Школьницы, которые вместо занятий ходят по ресторанам, не любят, чтобы об этом становилось известно их учителям. — Говоря это, Пол Мэлоун улыбался, но голос его звучал тверже стали. Да и Нелл Данн, сидевшая за кассой, сообразила, что ей может влететь за то, что она пристает к клиентам с расспросами. Но она надеялась, что эта сцена ускользнула от взора мисс Бреннан.
— Ну, давай, начинай врать, — с деланным равнодушем сказала Харриет. — Вы наверняка ели устриц и черную икру.
— Нет, я ела carciofi и ягненка. А за кассой сидела жена мистера Данна. Она узнала школьную эмблему на моем жакете.
— Ну все, теперь тебе влетит, — подмигнув, сказала Харриет.
— Ничего подобного! Я не сказала ей, как меня зовут.
— Она все равно узнает, и тогда тебе конец.
— Перестань каркать. Ты ведь не хочешь, чтобы мне влетело. Наоборот, ты хочешь, чтобы мои приключения продолжались и я тебе о них рассказывала.
— Кэти Кларк, даже под угрозой расстрела я не поверила бы, что в твоей жизни могут происходить какие-либо приключения!
— Вот и замечательно, на том и договоримся, — радостно ответила Кэти.
— Личный звонок мисс Кларк по третьей линии, — раздался голос из громкоговорителя.
Фрэн подняла удивленный взгляд кверху. Кто бы это мог быть? Она прошла в комнату службы безопасности, куда на несколько мониторов транслировалась картинка с телекамер, установленных в различных уголках универмага. Отсюда велось скрытое наблюдение за покупателями, среди которых чаще, чем хотелось бы, попадались воришки. Фрэн нажала на кнопку под номером три и сняла трубку.
— Менеджер Кларк. Слушаю вас.
— Это Пол Мэлоун, — прозвучал голос в трубке. — Да?
— Мне хотелось поговорить с тобой, вот я и позвонил. Ведь, насколько я понимаю, встречаться со мной ты не хочешь?
— Совершенно верно, Пол. Не то чтобы я держала на тебя зло, просто не вижу в этом смысла.
— Фрэн, но хотя бы по телефону мы можем поговорить?
— Вообще-то, сейчас не самое подходящее время. Разгар рабочего дня.
— У деловых людей всегда много работы.
— Ну вот, видишь!
— Но разве есть что-то важнее, чем Кэти?
— Для меня — нет.
— И для меня тоже, но…
— Но ты не хочешь чрезмерно сближаться с ней, чтобы не почувствовать себя зависимым.
— Ты глубоко заблуждаешься. Я бы хотел стать ей как можно ближе, но ты вырастила ее, ты сделала такой, какая она есть, для тебя она важнее всего на свете. Я хочу, чтобы именно ты сказала мне, что будет для нее лучше.
— Думаешь, я знаю? Откуда? Да, я действительно хочу для нее всего, что только можно, но, к сожалению, мне это недоступно. Если ты можешь дать ей больше, действуй.
— Она боготворит тебя, Фрэн.
— К тебе она тоже неплохо относится.
— Мы с ней знакомы всего-то неделю или две, а тебя она знает всю жизнь.
— Не разбивай ей сердце, Пол. Она чудесная девочка, но известие о том, что я ее мать, а ты — отец, стало для нее огромным потрясением. Я почему-то думала, что она все знает или, по крайней мере, догадывается, ведь в нашем городе такое встречается на каждом шагу. Но оказалось, что это не так.
— Кэти справилась с этим. Она такая же сильная, как ты, и в состоянии одолеть любую ситуацию, даже самую тяжелую.
— Куда уж тяжелее!
— Так как мы поступим, Фрэн?
— Пусть Кэти сама решает.
— Она может располагать мной по своему усмотрению, но я обещаю, что не буду пытаться завоевать ее сердце за счет ваших отношений.
— Я это знаю.
В трубке воцарилось молчание.
— А как у вас вообще дела? Все в порядке?
— Да, у нас все хорошо.
— Она говорит, что вы с ней вместе учите итальянский язык. Сегодня в ресторане она продемонстрировала свои знания.
— Она молодец. — В голосе Фрэн прозвучали нотки гордости.
— Хорошо, что она у нас есть. А, Фрэн?
— Да, хорошо, — ответила она и повесила трубку, прежде чем расплакаться.
— Скажите, Синьора, а что такое carciofi? — спросила Кэти на очередном занятии.
— Так по-итальянски называются артишоки. А почему ты спрашиваешь, Кэти?
— Я недавно ходила в ресторан, и это блюдо было в меню.
— Ты была в «Квентине»? Это я перевела меню для Бренды Бреннан. Она моя подруга, — с гордостью сообщила Синьора.
— Я знаю! Только не говорите мистеру Данну. Там работает администратором его жена. А помните, вы подумали, что Фрэн — моя мама, а я вам сказала, что она моя сестра?
— Да-да…
— Так вот, вы были совершенно правы, а я как раз ошибалась! — проговорила Кэти таким тоном, будто любой человек может ошибаться, принимая собственную мать за сестру.
— Что ж, хорошо, что ты во всем разобралась.
— Я тоже думаю, что это очень, очень хорошо, — сказала Кэти.
— Ты совершенно права. — Синьора была очень серьезна. — Франческа еще очень молода и красива, она будет рядом с тобой много-много лет, гораздо больше, чем если бы ты родилась позже.
