Мейв Бинчи - Уроки итальянского
— Конечно, всерьез. Не хочешь ли пообедать со мной?
— Спасибо, а когда?
— Завтра. Ты знаешь ресторан «Квентин»?
— Разумеется.
— Вот и прекрасно. Встретимся там, ну, скажем, в час дня. Занятия в школе уже закончатся?
— Я позабочусь о том, чтобы они закончились. — Кэти улыбалась и чувствовала, что он улыбается тоже.
— Хорошо, но мне не хотелось бы, чтобы из-за меня у тебя были неприятности с учителями.
— За меня не беспокойтесь.
— Я рад, что ты позвонила, — сказал он.
Кэти вымыла голову, надела свою лучшую блузку и вычистила блейзер пятновыводителем.
— Ты сегодня встречаешься с отцом, — констатировала Фрэн, внимательно следившая за ее приготовлениями.
— Я всегда говорила, что тебе надо работать в Интерполе, — откликнулась Кэти.
— Нет, ты этого никогда не говорила.
— Мы собрались вместе пообедать.
— Могу лишь повторить еще раз: это твое право. Где вы встречаетесь?
— В «Квентине».
Кэти не видела смысла юлить, все равно рано или поздно Фрэн узнает. Ей только было неловко из-за того, что он выбрал такое роскошное заведение, как «Квентин». Для людей их круга подобные места были недоступны.
Фрэн хоть и с трудом, но все же сумела найти слова, чтобы подбодрить Кэти:
— Ну что ж, надеюсь, ты хорошо проведешь время. Кэти поняла, насколько малую роль в последнее время играли в их жизни Па и Ма. Всегда ли так было, или раньше она просто не задумывалась об этом?
В школе Кэти соврала учителю, что на час дня ей назначен прием у стоматолога.
— Покажи талончик, — потребовал учитель.
— Я так боюсь туда идти, что забыла взять талончик. Можно, я принесу его вам завтра?
— Можно-можно, — с готовностью согласился учитель, и Кэти поняла, что старательность иногда все же окупается. Она не принадлежала к тем ученикам, которые создают проблемы для преподавателей, поэтому могла рассчитывать на снисхождение.
Естественно, она рассказала Харриет, что собирается пропустить последние уроки.
— И куда же ты направляешься на этот раз? — спросила ее подруга.
— Мы собираемся пообедать в «Квентине», — с гордостью сообщила Кэти.
У Харриет отвисла челюсть.
— Не может быть! Неужели не врешь?
— Если не веришь, я принесу тебе меню из этого ресторана.
— У тебя — самая потрясающая интимная жизнь из всех людей, кого я знаю, — с завистью вздохнула Харриет.
У входа ее встретила красивая женщина в темном костюме.
— Добрый день! Меня зовут Бренда Бреннан, и я рада приветствовать вас в нашем ресторане. Вас кто-нибудь ожидает?
Кэти хотела бы, чтобы и она сама, и Фрэн выглядели так же шикарно, были такими же эффектными и уверенными в себе. Наверное, такая же жена его отца. Но этому научиться невозможно, такой нужно родиться. Но, по крайней мере, можно научиться хотя бы выглядеть уверенной.
— Я встречаюсь с Полом Мэлоуном. Он сказал, что закажет у вас столик на час дня. Я, правда, пришла пораньше.
— Позвольте, я провожу вас к столику мистера Мэлоуна. Желаете что-нибудь выпить, пока дожидаетесь его?
Кэти попросила принести ей диетическую кока-колу, и через минуту на столике перед ней уже стоял высокий фужер с колой, кубиками льда и ломтиком лимона. Кэти внимательно смотрела по сторонам, запоминая каждую деталь, чтобы потом во всех подробностях рассказать Харриет.
Пол вошел, кивая и улыбаясь знакомым. Из-за некоторых столиков навстречу ему поднимались разные люди, и пока он добрался до своего столика, перездоровался с половиной посетителей.
— Ты сегодня выглядишь иначе. Симпатичнее, чем в прошлый раз.
— Это, наверное, из-за того, что на мне не надет жакет матери моей подруги, и я не размалевала лицо, чтобы прорваться к вам.
— Мы с тобой куда-нибудь торопимся?
— Нет, я сегодня у стоматолога, значит, в моем распоряжении вагон времени. А вам нужно спешить обратно в офис?
— Нет.
Им принесли меню, и мисс Бреннан принялась рассказывать про каждое блюдо, подававшееся в этот день.
— Сегодня у нас прекрасные «insalata di marе»,[46] — начала она.
— Gamberi, calamari? — невольно вырвалось у Кэти. Только накануне на курсах итальянского они изучали морских обитателей.
И Пол, и Бренда Бреннан воззрились на нее с нескрываемым удивлением.
— Не обращайте внимания, я просто выпендриваюсь. Дело в том, что я хожу на вечерние курсы итальянского языка.
— На твоем месте я бы, наверное, тоже стала… выпендриваться, — сказала мисс Бреннан. — Я узнала эти названия от своей подруги Норы, которая составила для нас меню на итальянском языке.
Может быть, у Кэти просто закружилась голова от гордости, но ей казалось, что двое взрослых смотрят на нее с восхищением.
Пол попросил, чтобы его обслужили «как обычно», и этим «обычно» оказался большой стакан вина, разбавленного минеральной водой.
— Зря вы пригласили меня в такое роскошное место, — проговорила Кэти.
— Я горжусь тобой, и мне захотелось выйти с тобой в свет.
— Просто, Фрэн думает… Мне показалось, она ревнует из-за того, что я пошла с вами в такое дорогое заведение. Мы с ней никогда никуда не ходили, разве что в «Полковник Сэндерс» и в «Макдоналдс».
— Она поймет, я уверен. Мне просто захотелось отпраздновать нашу встречу как можно более торжественно.
— Сегодня утром Фрэн сказала, что это мое право, и пожелала мне приятно провести время. Но мне все же показалось, будто она немного расстроена.
— У нее кто-нибудь есть? Ну, какой-нибудь приятель, с которым она встречается? — спросил Пол и, наткнувшись на удивленный взгляд Кэти, добавил: — Это, конечно, не мое дело, но я был бы рад за нее. Я полагал, что она вышла замуж, и у тебя уже есть братья или сестры. Но если ты не хочешь говорить со мной об этом, не надо, поскольку на самом деле я не имею права задавать такие вопросы.
— У нее был Кен.
— Что-нибудь серьезное?
— Кто знает! По крайней мере, мне это неизвестно, потому что я ничего не вижу и ничего не понимаю. Но они проводили много времени вместе, и Фрэн казалась очень счастливой, когда он приезжал за ней на машине.
— Где он сейчас?
— Он уехал в Америку, — сказала Кэти.
— Как ты полагаешь, она об этом жалеет?
— Этого я тоже не знаю. Время от времени от него приходят письма. В последнее время он, правда, пишет не часто, но летом было иначе.
— Она не смогла поехать с ним?
— Как-то раз она спросила меня, согласилась бы я поехать в Америку и жить там в каком-то Богом забытом городишке. А я сказала: избави Бог! Лучше я буду жить в Дублине. Это, конечно, не Нью-Йорк, но, по крайней мере, столица.
