Даниэль Пайснер - В темноте
– Не волнуйтесь за меня, – сказала она. – Все, что мне нужно, тут. Мне хватит этого до конца дней.
Отец заглянул в топку и увидел аккуратные пачки злотых, драгоценности и столовое серебро – многое из того, чем он платил Сохе. Сколько бы ни тратил наш ангел-хранитель на продукты и прочие припасы, сколько бы ни отдавал из своего кармана Ковалову и Вроблевскому, сколько бы ни заплатил за свою таверну перед гибелью, у него осталось небольшое богатство. Папа не имел претензий к Ванде. Когда-то все это принадлежало ему, но теперь эти деньги помогут жене и дочери его Польдю.
– Значит, так должно быть, – сказал он.
Позднее папа сказал мне, как он был рад тому, что у Ванды остались эти деньги, что все пережитое нами всеми было не зря.
В Израиле никто не говорил о войне. Никто не говорил о Холокосте. Все, через что нам пришлось пройти, причины, по которым мы оказались в этой стране, остались в прошлом, и их не было смысла лишний раз вспоминать. Таковы были настроения евреев, населявших нашу новую родину, и во многом они перекликались с теми принципами, к которым мы сами пришли в Польше, но здесь им следовали десятки тысяч людей. На каждом шагу мы встречали выживших в гетто и лагерях евреев. На каждом шагу мы встречали людей, истории спасения которых по драматизму не уступали нашей. И в автобусах, и на площадях мы видели мужчин и женщин с номерами на руках, выдававшими в них узников концлагерей, но говорить об этом было нельзя. Можно было только отвести глаза в сторону. Я очень долго привыкала к этому, пытаясь сопоставить пережитое ими с тем, через что пришлось пройти мне. Мы и сами давно уже разговаривали о тех временах только между собой. Мы и сами давно уже старались забыть годы немецкой оккупации. Да, мы чудом спаслись, но и все остальные вокруг нас тоже могли считать свое спасение чудом. Среди нас не было тех, кому это далось легко. Если ты был здесь, среди нас, значит, ты прошел через страдания.
Когда мы приехали в Израиль, я была уже взрослой девушкой, и та «внутренняя» эмоциональная жизнь, которую я научилась держать в тайне от всех еще во время советской оккупации, с годами только углубилась. Теперь мы месяцами могли не вспоминать прожитые под землей месяцы. Эти воспоминания, как и сами канализационные тоннели, были спрятаны под поверхностью нашей жизни. Я силилась разобраться в этом и со временем поняла, что все вокруг носили с собой такой же тяжелый груз памяти. Везде вокруг нас были евреи, выжившие благодаря какому-то своему стечению счастливых обстоятельств и маленьких чудес. Все вокруг носили тяжкий груз больших потрясений и бед.
Было бы несправедливо говорить, что наш груз тяжелее. Он был просто наш, и ничей больше, и мне нужно было нести его с гордостью, шагая дальше по жизни.
Благодарности
Очень нелегко рассказывать историю тяжелой жизни. Мне повезло, и рассказать историю моей жизни мне помогало множество талантливых профессионалов. Я благодарна талантливому и скрупулезному редактору St. Martin’s Press Николь Арджайрс, с большим энтузиазмом работавшей с моей рукописью. Большую помощь оказывала и ее ассистент Кайла Макнил. Я очень ценю их помощь и проявленное ко мне добро их многочисленных коллег по издательскому дому. Больше всего я благодарна им за то, что они решили помочь мне рассказать о своей жизни.
Еще я хотела бы поблагодарить своего литературного агента из Trident Media Group Джона Силберсака за веру в этот проект и горячую поддержку.
Также я очень благодарна моему соавтору Дэну Пайснеру за страстную увлеченность нашим делом, терпение и понимание. Мы провели много долгих часов в работе над этой книгой, снова и снова возвращаясь к очень эмоциональным и болезненным эпизодам, и его моральная поддержка имела для меня огромное значение. Я не думаю, что смогла бы так хорошо рассказать свою историю без его помощи.
Я и Дэн хотели бы выразить признательность раввину Ли Фридландеру из Реконструктивистской синагоги в Пландоме штата Нью-Йорк за внимательное прочтение рукописи, замечания и поправки.
Лично я благодарна своей семье: мужу Мариану за любовь и непрестанную поддержку, нашим сыновьям Дорону и Роджеру и их женам Мишель и Дженнифер за необычайную духовную поддержку. Еще я хотела бы поблагодарить своих внуков Джонатана и Дэниела за искренний интерес к историям из моего детства, за бесконечные вопросы и терпеливое ожидание ответов, которые всегда казались им совершенно невероятными. Я смогла сохранить воспоминания о жизни и борьбе моей семьи только потому, что снова и снова рассказывала им эти истории. И это очень важно. Во многом именно мои внуки сподвигли меня на написание этой книги. Сегодня из всей нашей группы выживших осталась я одна, и поэтому я посчитала своим долгом рассказать миру о том, что с нами произошло. Кто расскажет нашу историю, если не я? Кто ее помнит, кроме меня? Ведь если история нашей жизни в канализационных тоннелях уйдет в небытие вместе со мной, следующим поколениям людей будет гораздо проще заявлять, что Холокост – просто миф, что ничего этого не было.
Спасибо моим многочисленным друзьям и подругам, которые поддерживали меня в этом трудном деле. Они тоже помогали мне пронести через годы эти горестные воспоминания, прося меня поделиться ими, вместе с тем понимая, что бывают мгновения, когда я этого сделать не могу.
Кроме того, я хочу выразить большую признательность добрым и заботливым работникам Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне за искренний интерес к истории моей семьи и за бережное хранение моего драгоценного зеленого свитера, перенесшего вместе со мной 14 ужасных месяцев в львовских подземельях. Я очень благодарна кураторам Имперского Военного музея в Лондоне за организацию постоянной экспозиции, посвященной истории моей семьи. Большое спасибо я хочу сказать и сотрудникам «Фонда Шоа» во главе со Стивеном Спилбергом за их неустанный труд по созданию аудиовизуальной библиотеки историй выживших во время Холокоста людей. Я горжусь тем, что история нашей семьи тоже вошла в этот очень важный архив и стала доступной для использования в образовательных программах по всему миру.
И наконец особенную благодарность я хотела бы выразить доктору Мордехаю Палдиэлю из Иерусалимского музея Яд ва-Шем за неоценимую помощь в исследовательской работе и за его роль в сохранении истории моей жизни для будущих поколений.
Об авторах
Кристина Хигер выжила во время Холокоста, проведя со своей семьей 14 месяцев в канализационных тоннелях города Львова. Стоматолог на пенсии, живет на Лонг-Айленде.
