Эдвард Эбби - Банда гаечного ключа
Молчание.
— Ладно, — сказал незнакомец, — давай, кончай свою работу. — Хейдьюк колебался. — Делай, что сказано. Отвинти эту пробку. Выпусти масло.
Хейдьюк сделал, что сказано. После всех дебатов дуло пистолета, как прежде луч фонаря, было направлено прямо ему в лицо. А пистолет на близком расстоянии, знаете ли — мощный аргумент. Он работал, отвинтил пробку; масло, гладкое, плотное, освобождённое, полилось на взрыхленную почву и внутрь неё.
— Теперь, — приказал незнакомец, — брось ключ, положи руки за голову и типа выползай оттуда на спине.
Хейдьюк повиновался. Что было нелегко, — извиваясь, выползать из-под трактора на спине, не помогая себе руками. Однако он вылез.
— Теперь ложись лицом вниз. — Снова Хейдьюк послушно выполнил приказание. Мужчина поднялся на ноги (до сих пор он сидел на корточках), подошёл вплотную, вытащил пистолет Хейдьюка, шагнул назад и снова присел на корточки.
— Ладно, можешь перевернуться и сесть. — Он осмотрел игрушку Хейдьюка. — Калибр.357. Мощная штука.
Хейдьюк сидел прямо напротив него. — Ты можешь не светить мне прямо в лицо своим фонарём.
— Ты прав, друг. — Незнакомец выключил фонарь. — Виноват.
Они глядели друг на друга во внезапно наступившей тьме, размышляя, вероятно, о том, кто из них лучше и быстрее видит в темноте. Но незнакомец держал свой указательный палец на спусковом крючке пистолета. Они достаточно хорошо видели друг друга в свете звёзд. Некоторое время оба сидели неподвижно.
Незнакомец откашлялся.
— Уж очень медленно ты работаешь, — пожаловался он. — Я следил за тобой, наверное, с час.
Хейдьюк молчал.
— Однако я вижу, ты молодец. Работаешь хорошо. Тщательно. Мне это нравится. Мужчина сплюнул на землю. — Не то что некоторые из этих дурацких пижонов, что я видел на Пороховой реке. Или вокруг Таксона. Или эти шизики, что пустили под откос — как тебя зовут?
Хейдьюк открыл было рот. Генри Лайткеп? Джо Смит? А если …
— Ладно, оставь. Мне это знать не надо.
Хейдьюк старался разглядеть в свете звёзд лицо, находившееся в десятке футов от него, постепенно становившееся чётче. Он увидел, что на незнакомце была маска. Не чёрная маска на глазах, а просто большой платок, прикрывавший нос, рот и подбородок, как носят бандиты в кинофильмах. Над маской, из-под обвисших полей шляпы, сверкал на Хейдьюка один — правый — тёмный глаз. Левый оставался закрытым, как если бы человек зажмурил его навсегда. Хейдьюк в конце концов сообразил, что левого глаза у того просто нет, нет уже давно, он был потерян и забыт, потерян, несомненно в какой-нибудь драке в баре, в какой-нибудь легендарной войне.
— Кто ты? — спросил Хейдьюк.
Мужчина в маске ответил тоном и удивлённым, и обиженным. — Тебе этого знать не надо. Не очень-то приятный вопрос.
Тишина. Они смотрели друг на друга.
— Ты, небось, подумал, что я ночной сторож, а? И пот прошиб, должно быть?
— А где сторож?
— Там. — Незнакомец резко ткнул большим пальцем в сторону передвижного домика конторы. Рядом с ним стоял пикап с фирменными наклейками.
— Что он там делает?
— Ничего. Я связал его и сунул кляп в рот. Он в порядке. Продержится до утра понедельника. Лесорубы вернутся и освободят его.
— Утро понедельника завтра.
— Ну, да, я думаю, мне уже надо сматываться отсюда.
— Как ты добрался сюда?
— Для такой работы я люблю лошадь. Может, не так быстро, зато тише.
Снова молчание.
— Для какой «такой работы»? — спросил Хейдьюк.
— Для той же, что и ты делаешь. Уж больно ты много вопросов задаёшь. Хочешь взглянуть на мою лошадь?
— Нет. Я хочу получить обратно свой пистолет.
— Ладно. — Незнакомец вернул его. — В следующий раз лучше держи своего караульного поближе.
— Где она? — Хейдьюк положил свой пистолет обратно в кобуру.
— Там же, где ты её оставил, на джипе, дымит своей этой маленькой сигареткой Мэри Джейн. Или дымила. — Незнакомец помолчал, вглядываясь в окружавшую их ночь, и снова обернулся к Хейдьюку. — Вот ещё кое-что, это тебе понадобится, — сказал он, пошарив в кармане и протянув ему связку ключей. — Теперь ты сможешь завести эти моторы и сжечь их как следует.
Хейдьюк звякнул ключами и поглядел на контору. — Ты уверен, что сторож в порядке?
— Я его связал, напоил до смерти, надел наручники, заткнул рот кляпом и запер.
— Напоил до смерти?
— Он уже был полупьяным, когда я пришёл туда. Когда я на него насел, он допил свою пинту бурбона и отвалился, испуганный и довольный.
Так вот почему никто не пикнул, когда я стучал в дверь. Хейдьюк взглянул на незнакомца в маске, — тот уже нетерпеливо перебирал ногами, готовый уйти.
Высокий голос, напряжённо-испуганный, раздался из темноты:
— Джордж, у тебя всё нормально?
— У меня всё нормально, — прокричал он в ответ. — Оставайся на месте, Натали. Продолжай наблюдать. И потом — меня зовут Леопольд».
— Хорошо, Леопольд.
Хейдьюк снова звякнул ключами, глядя на тёмную махину трактора рядом с ним.
— Не уверен, что смогу его завести.
— Я тебе помогу. Я не так чтоб уж очень сильно торопился, — ответил этот, в маске.
Где-то в лесу лошадь заржала, забила копытом, зашаркала. Мужчина послушал, обернулся в ту сторону. — Спокойно, Рози. Я приду через пару минут. — Затем, обращаясь к Хейдьюку: — Давай.
Они взобрались на водительское сиденье большого трактора. Взяв у Хейдьюка ключи, незнакомец выбрал один из них и отпер лючок за педалями тормозов на полу кабины оператора; показав Хейдьюку рубильник, он включил его. В отличие от старого Катерпиллера в Хайт Марине, этот трактор заводился исключительно от блока аккумуляторов.
— Ну, ладно, — сказал одноглазый, — теперь нажми вон ту маленькую кнопку за рычагом скорости.
Хейдьюк нажал…
Хейдьюк был в восторге. Он потянул на себя рычаг газа, и двигатель плавно увеличил обороты, готовый к работе. (Однако начал очень быстро нагреваться).
— Сейчас я сотворю что-нибудь с этой машиной, — радостно объявил он незнакомцу.
— Да уж конечно.
— Я хочу сказать, растолкаю тут всё в разные стороны.
— Тогда тебе лучше поторопиться. Она не проработает и нескольких минут. — Незнакомец бросил взгляд на инструментальную панель: давление масла — нуль, температура двигателя повышается. Уже начал раздаваться странный нездоровый звук, вроде завываний больной собаки.
Хейдьюк отпустил стопорный рычаг и включил скорость. Трактор тяжко рванулся вперёд на опущенный нож бульдозера, сразу сдвинув тонну грязи и два пня жёлтой сосны в сторону конторы компании Джорджия-Пасифик.
— Не туда, — закричал незнакомец, — там человек внутри.
— Верно. — Хейдьюк остановил машину, навалив всю кучу на прогнувшуюся стену домика конторы. Он сдвинул реверс и наехал на пикап Джорджии-Пасифик; тот лопнул, как жестяная банка. Хейдьюк смял обломки бульдозером, раскатал их, смешав с землёй.
Следующий? Хейдьюк оглянулся вокруг, высматривая в свете звёзд очередную цель.
— Посмотри, что ты сможешь сделать вон с тем трелёвщиком Кларка, — предложил мужчина в маске.
— Проверим. — Подняв нож бульдозера, Хейдьюк развернул его и на полной скорости — пять миль в час — врезался в трелёвщик. Тот развалился; раздался громкий хруст стальной плоти и железных костей. Он развернул трактор на 200 градусов и нацелился в цистерну, полную дизельного топлива.
Кто-то пронзительно кричал, обращаясь к нему. Или что-то?
Полный вперёд. Трактор рванулся вперёд на один оборот зубчатого колеса и остановился. Блок двигателя дал трещину; фонтан пара ударил вверх, нетерпеливо свистя. Двигатель боролся за жизнь. В коллекторе что-то взорвалось, и из выхлопной трубы вырвалась струя голубого пламени, запустив к звёздам сноп горячих искр. Двенадцать поршней, тесно связанных в своих камерах, превратились в одно спаянное целое с цилиндрами и блоком, одну добела раскалённую неподвижную энтропическую молекулярную массу. Всё есть Одно. Крик всё ещё раздавался. Пятидесятитонный трактор, кричащий в ночи.
— Мы его прикончили, — сказал человек в маске. — Больше мы тут ничего сделать не можем. Он выбрался из кабины назад под восьмитонными рипперами. — Пошли, — закричал он. — Кто-то идёт. — И растаял в темноте.
Хейдьюк взял себя в руки, выбрался из трактора. Он всё ещё слышал чей-то крик. Бонни.
Она дёргала его за рукав, указывая в сторону леса. — Ты что, не видишь? — кричала она. — Огни, огни! Да что с тобой?
Хейдьюк посмотрел туда и схватил её за руку. — Сюда!
