Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших
Присели на прогретый солнцем валун. «Мы, Василий, с тобой путешественники. Души родственные. И я хочу тебе кое-что подарить. Всем друзьям от меня такие подарки. Вот, смотри, от этого камня ограды до этого — ровно два метра.
Это твое! Можешь сейчас забирать, а можешь не спешить — камни не портятся. Путешествуй, пиши, снимай, но помни: на острове Муху два метра каменной ограды принадлежат тебе. В любое время приезжай, забирай».
Веселый человек… Даже крепко выпивший, Юхан юмора не терял. Наклонился, помню, к уху: «Скажу тебе по секрету: у латышей я в карты выиграл остров, но что делать — не отдают!»
Вернемся, однако, к камушкам. Жил скульптор Шадр. Многие думают, что это француз. На самом деле русак — стопроцентный, Иван Дмитриевич. Родился в городе Шадринске Курганской области в семье плотника. Замечательный скульптор! И самая значительная его работа «Булыжник — орудие пролетариата».
Доведенный до крайности человек поднимает камень — обрушить его на притеснителей. Всемирно известный образ!
Камень — оружие древнее. Его не надо было изобретать. В Историческом музее Москвы есть картина: попавшего в яму мамонта наши дикие предки убивают камнями. Праща (ремень, которым, раскрутив его в воздухе, можно сообщить камню силу и скорость) была изобретена одновременно с луком. По легенде, не отличавшийся силой Давид убил Голиафа камешком из пращи. В те времена камни обрушивали на противника с крепостных стен, осаждавшие крепость кидали за стену огромные камни с помощью катапульт. Ядра у первых пушек были каменными…
А природа? Сообразительные медведи, замечено, в горах вниз обрушивают камни.
Одни говорят — спугнуть с недоступного места добычу, другие считают, что медведю нравится шум камнепада. Слоны довольно умело кидают камни хоботом. Для обезьян же это обычное оружие защиты и нападенья. На острове Язно в Псковской области, куда мы приплыли снимать сюжет для «Мира животных», обезьяны шимпанзе встретили нас неприветливо. Вожак стал кидать в сторону лодки палки, а потом догадался: эффективнее — камни. Броски были не очень меткие. Все же один цели достиг. Увертываясь от снаряда, наш оператор оказался с камерой в озере, а камера французская, нежная.
Ситуация — хоть заплачь.
Мелкие камешки у кромки моря очаруют кого угодно. Тысячи лет вода беспрерывно терла их друг о друга и шлифовала до изумительного совершенства. Одни похожи на птичьи яйца, другие подобны плоским изящным бляшкам, кинешь с силой — отскакивают от поверхности воды, оставляя круги. Все, кто бывает у моря, обязательно положат в карман парочку таких камешков. Их приятно дома потом рассматривать. Владимир Солоухин написал, по-моему, очень хорошую книжку коротких рассказов, заметок и наблюдений под названием «Камешки на ладони».
А в литовском маленьком городке какой-то милый чудак стал свозить, коллекционировать у своего дома камни большие. Горожане сначала улыбались, а потом стали водить на лужайку своих приезжих друзей. Так родился, возможно, единственный в мире музей замечательных валунов.
А теперь посмотрите на снимок. На нем морская выдра — калан. Этот когда-то многочисленный обитатель морских побережий на Аляске, в Калифорнии и у нас, на Дальнем Востоке, имеет ценнейший мех. Он стал бедою калана. Истребили зверя всюду почти подчистую. Спохватились люди в последний момент и много сделали для спасения этих животных.
Охоту на калана запретили, и сразу вернулось доверие к человеку — можно за жизнью зверей наблюдать. Обитают каланы у побережий — ныряют за всякой живностью на дно моря и, лежа в воде на спине, лакомятся моллюсками и морскими ежами. Для разбиванья колючего известкового панциря моллюсков каланы поднимают со дна «наковальню» — внушительных размеров камень, кладут на живот и об него колют добычу.
Плавая на спине, калан разбивает о камень моллюсков.
Обезьяны камнем дробят орехи, африканские птицы-стервятники разбивают страусиные яйца. А недавно, просматривая фильм о соседях каланов — морских львах, я попросил несколько раз прокрутить интересные кадры. Морские львы глотали камни. Не очень большие, размером с кулак. Зачем? Оказывается, для балласта — легче погружаться на дно. С этой же целью глотают камни и крокодилы. И люди — ловцы жемчуга, чтобы быстро опуститься на глубину, берут в руки тяжелый камень, а когда надо всплыть, бросают его.
И в заключение о камнях-жерновах в желудках животных… Любая хозяйка, потрошившая курицу, знает: в желудке у птицы всегда обнаружишь камешки, крупный песок, стекло. Описано много случаев, когда находили камешки драгоценные — кто-то потерял, а птица склевала. Не имея зубов, птицы проглоченный корм измельчают в желудке с помощью каменных жерновов. Они настолько в них нуждаются, что могут не выжить, если вовремя запас камней не пополнят. Особо бывают озабочены осенью глухари. Зимние их корма (хвоя) грубы, а где под снегом найдешь запасы камней? И глухари загодя летают на известные им места, глотают камешки. Стараясь облегчить жизнь глухарей, охотники устраивают искусственные галечники, а когда надо поймать глухаря ловушкой, приманкой служит опять же галька.
Утки мелкие камешки собирают на дне водоемов. И в некоторых местах, где дичи много и много охотников, возникла нешуточная проблема. На дне водоемов оседает обильно дробь, утки ее глотают и погибают от свинцового отравленья. В Соединенных Штатах проблему сочли настолько серьезной, что кое-где запретили свинцовую дробь — пользуйтесь стальной.
Охотники ропщут — стальная дробь легковата, а главное, стачивает стволы ружей.
Беззубые, похожие на еловые шишки пожиратели муравьев панголины тоже глотают камни. Назначенье их в желудке такое же, как у птиц. Ну и камень как строительный материал…
Первобытные люди жили в пещерах, но потом научились эти «пещеры» сооружать там, где их удобней всего иметь. В дело шел камень. Научившись камни скреплять, люди стали возводить большие постройки и крепости. Изобретение кирпича не вывело из оборота слово «камень».
И сегодня в деревне, когда хотят сказать, что дом не бревенчатый, говорят: «построил каменный дом», хотя дом-то кирпичный. Но и камень тоже в ходу по-прежнему. Кладут его там, где особая прочность нужна, но в особом почете дикий камень в ландшафтной архитектуре. В заповедниках, в национальных парках вы редко увидите шифер, кирпич или пластик — дикий камень и дерево!
Животные тоже используют камень в своих постройках. Поймайте летом в воде ручейника. Его дом-трубочка часто «инкрустирован» сверху песчинками. А пингвины адели по недостатку других материалов строят из камешков гнезда.
Но в Антарктиде камень кое-где в дефиците, и самцы-пингвины воруют камешки друг у друга, носят их в клювах к гнездам своих избранниц. Наблюдать этот каменный «рэкет» очень занятно. Один из камешков, оброненный спешившим пингвином, я взял на память. Вот он у меня на ладони — черный, с зазубринами, с белой меткой помета, с нацарапанными тридцать два года назад буквами: «Антарктида. Остров Хасуэлла. Декабрь 1963 года».
Фото автора. 16 февраля 1996 г.
Зеркальца нашей натуры
(Окно в природу)
Сцена в трамвае.
— Ну что окрысилась? Нет у меня билета. Нету! Гол как сокол. Пенсия — сто девяносто. На хлеб не хватает.
— Да уж видно. А нажрался — свинья свиньей. На что?
— Да не гляди ты на меня волком. Правду говорю: ну нету, не-е-ету…
— Не канючь, шел бы в магазин грузчиком.
— Я что, верблюд — в магазине ишачить?
— Видали гуся — в магазин не хочет!
— Овца ты глупая. Здоровья у меня кот наплакал. На баб года три не гляжу.
— Ну козел!
Контролерша брезгливо, демонстративно отходит. А ее полубомж-собеседник вслед иронично:
— Видали, паву из себя корчит. Пава…
* * *
Картинка с натуры, характерная для нашего времени. Всего в ней довольно: человеческие характеры, ощущенье неблагополучия, раздраженность. Отметим в этой перебранке еще и образность. Оба споривших в недавнем прошлом — явно деревенские люди. Желая коротко «припечатать» друг друга, вспоминают они животных.
Много их уместилось в недлинном, сварливом, не особенно злом диалоге: крыса, сокол, свинья, волк, канюк, верблюд, осел, гусь, кот, овца, козел, пава (павлин). Даже не зная некоторых из этих животных, по ситуации мы можем представить черты их характера.
На протяжении тысячелетий с людьми по соседству жили животные — дикие и домашние.
Характерные их повадки замечались, входили в поговорки и были зеркалом, в котором люди видели часто свой облик, свои привычки и слабости. В разговоре образное сравнение избавляло от многословия, сразу метко и ярко рисовало чей-то портрет, поведенье, возникшую ситуацию. Фраза «живут как кошка с собакой» сразу все объясняет. «Надулся как индюк» — и сразу видим напыщенного, самодовольного, глуповатого человека. «Ну что ты окрысилась?» — говорит безбилетник. Кто видел рассерженных крыс, сразу представит себе требовательную, но явно вздорную контролершу. «Глядит как баран на новые ворота», — говорят о человеке тупо-растерянном. Кто видел барана, уверенно шедшего к дому и вдруг растерявшегося — «туда ли пришел?», — хорошо поймет поговорку.
