Михаил Веллер - Мишахерезада
Кстати, «общественная нагрузка» считалась в плюс, когда работник претендовал на отпуск в августе, или поездку за границу, или в очередь на жилье или машину.
За этими же льготами простые люди вступали в КПСС. Плюсик в анкете, при прочих равных предпочтут тебя. Но принимали не всех! Была установка партийная: пролетариев должно быть много, партия-то как бы для них! И чтобы начальству, делающему карьеры, самому вступить в Партию, надо было сначала напринимать достаточно пролетариев, чтобы соблюсти процент социальных групп! Во как.
День в год на овощебазу и день в год на поля собирать картошку — это святое! На поле обычно кормили в обед горячим из котла, на овощебазе ни хрена не кормили. Люди разумные, разумеется, брали с собой выпить — на свежем воздухе. Что характерно — из года в год картошку на осенних полях убрать не успевали, а весной на овощебазах она гнила и пахла затхлью: перебирай.
И все нормально, Григорий! Отлично, Константин!
АНКЕТА
А как же! Анкета — это святое! Вот как с самого с семнадцатого года стали определять людей по классовому происхождению: кто были ваши родители?! Пролетария — наверх, капиталиста — к стенке, и попов, купцов и учителей с врачами туда же. А после сорок пятого: на территории, оккупированной врагом, проживали?! Да? Ну, тогда вам карьеры не сделать: а вдруг были тайным агентом. И национальность тоже играет роль! Недаром сам товарищ Сталин был первым наркомом по делам национальностей. Было время — евреи, латыши, китайцы и мадьяры считались надежнее русских. Было — грузины приближались к власти теплее других. Было — первый секретарь ЦК республики обязательно титульной национальности, а второй, реально проводящий политику Москвы — обязательно русский.
И во всех учреждениях, на всех производствах работали отделы кадров. Филиалы ОГПУ — НКВД — КГБ. Там сидели суровые, властные, облеченные правом смотреть на тебя как на вошь, тетки. И проверяли, соответствуешь ли ты по анкетным данным.
Фамилия, имя, отчество.
Дата и место рождения.
Образование.
Партийность.
Национальность (в обиходе — «пятый пункт»).
Семейное положение.
Супруг, дети, в каком браке, где разведенные.
Социальное происхождение.
Родители: как зовут, кто и где.
Имеете ли судимости.
Имеете ли правительственные награды.
Бывали ли за границей, в каких странах, когда, перечислите.
Где когда работали, на каких должностях.
Адрес, подпись.
По анкетным данным брали на работу, двигали наверх, награждали, посылали. То есть анкета была тут условием недостаточным, но необходимым. При «неправильных» анкетных данных тебя не принимали, не повышали, не награждали и не посылали (за границу, на хрен пожалуйста), будь ты семи пядей во лбу. При конфликте между личными качествами и анкетными данными вопрос всегда решался в пользу анкеты.
Допустим:
Куда-то брали только славян. Куда-то — по столько-то процентов славян, «националов» из Средней Азии и Кавказа, евреев. Куда-то вообще не брали немцев.
Куда-то нельзя без образования высшего, хотя человек отлично тянет — хоть в крупных газетах журналист.
Куда-то категорически нельзя беспартийного!
Выделен заводу по разнарядке орден — ударному труженику. К извещению об ордене прилагается список данных: национальность, партийность, стаж, без судимостей, на оккупированной территории не был, происхождение — из рабочих. Ударные труженики без данных пунктов в анкете — на орден этот могут не рассчитывать.
И когда кончилась советская власть, и когда эти тетки и дядьки из отделов кадров, все желчные, беспощадные, высокомерные, подыхали без власти и без дела, никто, на нищей пенсии, — вот из всех пенсионеров мне только их не было жалко. Блюли фашистско-коммунистическую социальную чистоту рядов. Изблюлись.
ЗАГРАНИЦА
Ну не пускали нас туда, не пускали, не пускали! Потому что не фиг нам там было делать, и не фиг тратить на нас валюту, и не того мы там могли насмотреться, и не о том задуматься, и вообще могли сбежать из-под бдительного ока старшего группы из КГБ и остаться за границей.
Что такое Малый театр оперы и балета? Это Большой после заграничных гастролей. А что такое вокально-инструментальное трио? Это Малый после гастролей.
— От вас, Евгений Александрович, люди бегут! — орал на Мравинского секретарь Смольного Романов.
— Это они от вас бегут, Григорий Васильевич, — возражал бесстрашный старик Мравинский, великий дирижер Ленинградского филармонического оркестра.
Однокашник, пошедший работать в КГБ, жаловался мне на выговор, полученный за невозвращение Барышникова из США:
— Миша-то какой тварью оказался!.. И ведь двуличный какой — накануне вместе за одним столом пили!..
Поехать за бугор мог только человек с приличной анкетой. Судимости и оккупированные территории исключались. Преимущества имели славяне-коммунисты-пролетарии-долгонаодномместеработающие. И только в составе группы — от производства. Состав группы утверждало руководство и партком. Обычно так: половина пролетариев — половина руководства, то есть себя самих.
Желающих всегда было в несколько раз больше, чем мест. Отбор порождал истерики, трагедии, интриги и инфаркты.
Заполняли анкеты. Это тебе не те анкеты, что на работу. Это на четырех листах, неделю потеть, излагая подноготную.
А к анкеточке — производственную характеристику. И чтоб ее подписал «треугольник» — партком, профком и начальник. А к характеристике — справочки из кожвендиспансера и тубдиспансера.
Что-о — одинокий?! Охренел? В стране должны остаться родные, заложники и гаранты твоего возвращения.
Что-о — справку из парткома?! На комиссию приходите! Часы приема указаны на двери! И там тебе устроят экзамен, переходящий в допрос: а когда был XI Съезд РКП(б)? А что сказал Владимир Ильич Ленин в речи в Цюрихе в 1906 году? А кто был первым секретарем коммунистической партии Великобритании? Не знаете?! Извините… приходите когда узнаете…
М-да, вот потом нести все бумаги в ОВИР и дожидаться выдачи загранпаспорта с указанным сроком выездной визы. Потом организованным порядком — паспорта в посольство на въездную визу.
Причем! В первый раз можно поехать за границу только в социалистическую страну. Болгария, Польша, самые «наши». Румыния, Венгрия, ГДР — менее наши. Чехословакия после 68-го года оставалась «наша», но «наших» сильно не любила. А вот Югославия — это как бы наполовину социалистическая страна, а наполовину почти капиталистическая.
А вот во второй раз, если прошел уже достаточный срок, — ну, лет пять, — и ты хорошо себя зарекомендовал, примерный производственник, соблюдал за границей все инструкции, — ты уже можешь претендовать на поездку в Италию, или Францию, или Англию. Про них мечтали. Про Америку даже не мечтали.
Возможности поездок выдавались столь редко, и столь немногим счастливцам, что хотеть в Китай дураков не было, а Бразилия была понятием виртуальным.
99 % населения спокойно знали, что заграницу не увидят никогда.
Переводчики, военные советники и члены творческих союзов имели больше шансов.
ЛЕНИНИАНА
Культ Вождя достиг олигофренических размеров и форм к его 100-летию в тысяча девятьсот семидесятом году. Это походило на нежный культ придурка-великана в дурдоме.
Детские стихи в журнале «Мурзилка»:
Это что за большевик
лезет к нам на броневик?
Он большую кепку носит,
букву «р» не произносит,
вождь народов и племен.
Ну-ка, дети! Кто же он?
«Ле-е-нин — всегда живо-ой!..» — гнул и вдавливал мозги бас в Кремлевском Дворце Съездов, тяжелый как металл и слащавый как сироп. «О-о-ой!!..» — вторил тысячный хор.
В детских садах заучивали рассказы о детстве самого человечного человека. На производствах сдавали ленинские зачеты по истории КПСС и марксизму-ленинизму. Писатели писали повести, поэты слагали стихи, скульпторы ваяли статуи. Ильич назывался у них «Лукич» и еще «Кормилец». Эти заказы хорошо оплачивались. Бюст назывался «Лукич грудной», статуя — «Лукич ростовой».
Отливка монументов целиком и по частям была поставлена в цехах на поток. Лысого развозили по площадям и закоулкам до самых до окраин. На площади Ашхабада смонтировали циклопическую фигуру, и по торжественном сдергивании савана Ленин оказался обеспечен тремя кепками. Одна была на голове, другая зажата в простертой руке, а третья запасливо торчала из кармана. Ликование толпы было искренним. Скульптора повезли в КГБ для выяснения замысла.
Актеры играли Ленина во всех ситуациях — от Смоктуновского до Калягина. Это была обязательная программа фигурного катания. Акт высшего доверия и творческой зрелости. За оправдание доверия давали Ленинскую премию. Белохвостикова сыграла Крупскую и получила разрешение сняться в «Тиле Уленшпигеле».
