Яков Цивьян - Специальность – хирург
Вернулся он в клинику через шесть месяцев. Насторожила меня в К. некоторая скованность, чрезмерная осторожность, «боязливость» при движениях.
Как обычно в этих случаях, у него был снят гипсовый корсет и сделаны контрольные рентгеновские снимки. То, что я увидел на этих снимках, теперь уже более двадцати лет назад, и сейчас четко и ясно стоит перед моими глазами. Восстановленное по высоте и форме тело сломанного позвонка к моменту наложения корсета за прошедшие шесть месяцев почти полностью отсутствовало. От него остался очень небольшой клин интенсивной костной плотности, которая свидетельствовала о нежизнеспособности ткани тела позвонка. Значит, вследствие проводившегося лечения не только не был получен благоприятный результат, но наступило ухудшение, настолько значительное, что К. нельзя было оставлять на ногах. Что было делать?
По тем временам общепризнанным методом стабилизации – укрепления ослабленного позвоночника – была операция заднего спондилодеза, о которой я упоминал, рассказывая о Марине. И я решил прибегнуть к этому, казавшемуся мне спасительным, методу лечения К. Получив его согласие на оперативное лечение, я стал тщательно готовить его к этой операции. Большого опыта в таких операциях переломов позвоночника в те времена у врачей не было, не было такого опыта и у меня. Однако техникой этой операции применительно к другим патологическим состояниям позвоночника я владел достаточно хорошо. Вот наступил день операции. Через пятнадцать-двадцать минут после начала дачи наркоза К. уснул. Я сделал большой срединный разрез кожи через прощупываемые остистые отростки грудных и части верхних поясничных позвонков. Остановив кровотечение, неизбежно возникающее при вскрытии тканей, я рассек подлежащие жировую подкожную клетчатку и фасцию. Обнажились верхушки остистых отростков, покрытые связками. Справа и слева от верхушек остистых отростков я рассек плотную грудопоясничную фасцию и отделил длинные мышцы позвоночника. С обеих сторон от остистых отростков я обнаружил дужки позвонков, снял с них компактную – плотную – кость и обнажил кровоточащую губчатую. На уровне бывшего перелома, а также значительно выше и чиже его вся задняя поверхность обнаженных дужек была покрыта костными саженцами, взятыми из большой берцовой кости К. Я произвел спондилодез по методу Генле – Уитмена, считавшемуся наиболее надежным и дающим благоприятные результаты. Поверх уложенных трансплантатов были ушиты мышцы, фасция и кожа. К. был уложен в гипсовую кроватку, в которой после операции он провел более четырех месяцев. Через этот срок рентгеновское исследование показало, что саженцы «вживают» нормально. На К. был одет большой гипсовый корсет, и он опять был отпущен домой.
В последующем, несмотря на то, что в результате произведенной операции в заднем отделе позвоночника К. образовался хороший костный «мост», К. не стал здоровым человеком. Я наблюдал его в течение нескольких лет после этой операции. В месте перелома сначала вновь появился «пуговчатый горб», а затем и более значительное искривление позвоночника. У К. появились боли. Его позвоночник не мог выносить обычных, свойственных человеку в его повседневной жизни, нагрузок. К. перевели на инвалидность.
Таким был весьма печальный исход очень энергичного, по тем временам, лечения в общем-то обычного перелома позвоночника у К.
Много позже, когда я разработал и стал широко применять на практике оперативные методы лечения повреждений позвоночника на его передних отделах, я вновь оперировал К. Он «сдал» свою инвалидность и вновь вернулся на работу в свой совхоз.
Я мог бы бесконечно перечислять подобные примеры, что свидетельствовало о значительном количестве неблагоприятных исходов при лечении переломов позвоночника традиционными, по тем временам, методами. Как же лечили пострадавших с повреждениями позвоночника?
В нашей отечественной медицинской науке, да и не только в нашей, господствовал так называемый консервативный, то есть неоперативный способ лечения переломов позвоночника или в виде ношения корсетов, или в виде так называемого функционального метода.
Пострадавшие с повреждениями позвоночника какое-то время находились в постели, а в последующем их туловище онеподвиживалось с помощью гипсового, а затем кожаного корсета, который они обязаны были носить многие месяцы и даже годы. Ношение таких корсетов было очень обременительным. Они сковывали человека. Они были тяжелыми. Ими особенно трудно было пользоваться в жаркое лето. Не менее трудны они были и в холодные сибирские зимы. Обычно пациенты не выдерживали режима и сроков ношения этих корсетов. Но и у тех, кто соблюдал все предписания врачей, результаты тоже были далекими от желаемых, так как, с одной стороны, корсет часто не обеспечивал разгрузку сломанного позвоночника и, кроме того, приводил к бездеятельности мышц туловища.
Человек, однажды надевший корсет, практически уже не снимал его до конца жизни, так как мышцы туловища ослабевали.
Второй, так называемый функциональный метод лечения заключался в том, что с первых дней после возникшего перелома позвоночника пациент был обязан заниматься лечебной гимнастикой по особой программе. В результате такой гимнастики мускулатура его туловища должна была стать сильной и мощной и образовывала как бы мышечный корсет, способный компенсировать собою недостаточную функцию поврежденного позвоночника. Этот метод лечения повреждений позвоночника был предложен травматологом профессором Валентиной Валентиновной Гориневской и широко распространился в нашей стране. Основным недостатком этого метода было то, что он не приводил к восстановлению прочности и анатомической формы сломанного позвонка.
Оперативные методы лечения применялись только в тех тяжелейших случаях, когда переломы позвоночника осложнялись повреждениями спинного мозга и заключались в так называемой ламинэктомии – операции удаления дужек позвонков, которая приводила к снижению повышавшегося в этих случаях давления в позвоночном канале.
Упомянутые мною методы лечения повреждений позвоночника применялись при всех видах повреждений.
Исследованием заболеваний и повреждений позвоночника я занялся с 1958 года. Детальное изучение многих сотен пострадавших, анализ историй болезней позволили мне разработать собственную классификацию повреждений позвоночника. Эта классификация, как мне кажется, хорошо и полно отражала структуру различных клинических форм повреждений позвоночника. Накопленные наблюдения, детальный анализ их и некоторый, тогда не очень значительный опыт лечения повреждений позвоночника привели меня к твердому и бескомпромиссному выводу, что пути улучшения результатов лечения лежат в отказе от шаблона и стандарта, что каждый вид, каждая клиническая форма повреждений позвоночника должны лечиться отдельным, целесообразным только для данного вида повреждения, методом.
