Яков Цивьян - Специальность – хирург
Пришла болезнь – пришла беда. Все отходит на задний план. Только болезнь, только стремление избавиться от нее. И это вполне естественно. Человеку свойственно быть здоровым, полноценным. Это его норма. Ведь болезнь – это ненормальное состояние человека. Человек не может и не должен мириться с ней.
И вот у разных людей различная реакция на это ненормальное состояние, на слово врача, порой определяющее дальнейшую судьбу больного человека.
Каким же продуманным и ответственным должно быть его слово! Каким осторожным и бережным! Каким осмотрительным!
Об этом я думал, возвращаясь домой. Я думал, что тот врач, который на первых этапах Жениной трагедии лечил его, своим неразумным советом нанес ему тяжелейший вред. Ведь именно последовав его совету, Женя отказывается от столь нужной ему операции. Не потому, что боится ее, а только потому, что тот врач, с которым столкнула его судьба в минуту трагедии, настойчиво рекомендовал ему не соглашаться на операцию, которую ему будут предлагать.
Значит, и он думал о возможной необходимости операции?! Тем более это усугубляло его вину перед пациентом.
Я часто вспоминал Женю. И всегда испытывал при этом досаду за упущенную возможность попытаться помочь ему, вмешаться в его незавидную судьбу.
Шло время. Мелькали новые лица с новыми судьбами. Постепенно время стирало остроту обиды.
Прошло около полутора лет с нашей встречи. Однажды мне позвонили и попросили посмотреть молодого научного работника, математика, имевшего в прошлом перелом шеи. Я сразу вспомнил Женю…
Действительно, это был он. Бледный. Худой. С потухшими глазами. Медлительный. С тяжелым неуверенным голосом. С трудом передвигавшийся на двух костылях с помощью жены. Уставший от собственной физической немощи. Таким я увидел его.
За истекшие полтора года он многократно лечился. Наступили кое-какие сдвиги. Он встал. Правда, с помощью костылей. Но все же научился передвигаться. Нет, не ходить, а передвигаться. Ходить и передвигаться – это существенное отличие! Он стал заниматься своей любимой наукой. Дома. С ограничениями, но все же заниматься своим любимым делом!
Все эти долгие для него месяцы он помнил о нашей встрече. Вначале он вспоминал о моем настоятельном предложении оперироваться, как о досадном недоразумении.
Чем больше проходило времени, чем менее эффективным было проводимое лечение, тем чаще он вспоминал меня.
И вот, отчаявшись, он решил встретиться со мной еще раз.
Он ни о чем не просил. Не философствовал. Не рассуждал. Он просто сказал, что ему плохо, что, может быть, все же можно что-то сделать. Может быть, еще не поздно?!
И опять во мне с новой силой вспыхнуло чувство обиды за зря потерянное время, за упущенные возможности, за утраченные шансы. Ведь целых полтора года, целых восемнадцать месяцев изо дня в день, из часа в час, каждую минуту, ежесекундно на пострадавший спинной мозг Жени постоянно давил сместившийся и своевременно не удаленный костный отломок шейного позвонка! И каждую секунду, каждый день, каждый месяц в волокнах пострадавшего спинного мозга усугублялись необратимые изменения, исключавшие впоследствии нормальную его работу.
Я оперировал Женю. Все, что было в моих силах, я сделал. Однако упущенное время вернуть не мог.
Женя оставил костыли. Он ходит – не передвигается, а ходит! – без костылей и даже без трости. Когда он приходит ко мне, он самостоятельно (сам!), без посторонней помощи поднимается по лестнице на четвертый этаж ко мне в кабинет. Он работает. Он будет лечиться на курортах, которые еще больше улучшат его состояние. И все же время было упущено…
Как же ответственно и значимо слово врача, сколь важную роль играет оно в судьбе больного человека!
Цивьян Я. Л.
Специальность – хирург. Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1985.- 400 с.
© Западно-Сибирское книжное издательство, 1985
