Андрей Рубанов - Психодел
– Ничего себе, – удивленно отвечал Кактус. – Неужели миллионы?
– Слушай, Кирилл, – бывший гадкий утенок навалился на стол, не забывая периферийным зрением улавливать ротацию блядей у стойки бара. – Извини, конечно, но я вижу – ты реально отстал от тренда. Так нельзя. Если ты не в тренде, ты проиграешь.
– Научи, – попросил Кактус. – Научи меня, старого дурака, быть в тренде.
Он вложил в просьбу столько презрительной иронии, что мальчик Бориска, пусть и пьяный, обязан был опомниться и возразить.
«О чем ты, Кирилл, – должен был сказать лопоухий пацанчик. – Ты меня старше на десять лет. Я ходил в первый класс, а ты уже знал, что надо считать в уме, а не на бумажке. Я еще поперек кровати спал, а ты уже гранаты чеченам продавал по рыночной цене. Чему я тебя могу научить, Кирилл? Против тебя я всегда был и буду пацан сопливый! Зачем издеваешься надо мной, Кирилл? Если я выгляжу слишком самодовольным – извини...»
Но юный гений так не сказал.
Он отодвинул ключи c брелоком “Subaru WRX”, пододвинул сигареты и зажигалку, закурил, сигареты вернул в центр стола. «Хорошо хоть на попа не поставил», – подумал Кактус.
– Это очень просто, – начал юный гений. – Чтобы уловить тренд, надо нюхать воздух. Как зверь нюхает. Тренд нельзя потрогать, он растворен в эфире. Главное – обоняние.
– Чуйка, – подсказал Кактус.
– Да! – покровительственно усмехнулся мальчик. – Чуйка! Это просто. Слушай, как надо делать. Верхний слой вообще в России не живет. Кто в Лондоне, кто в Майами, кто на три или четыре страны, летом в Канны, на фестиваль, потом в Монако, на «Формулу-1», – в общем, их не достать. Но под ними есть другой слой – эти люди вынуждены жить в России, потому что тут их держат дела, бизнес, и они хотят жить тут, но чтобы всё было как там. Надо учить английский и сидеть в Интернете – вот и вся чуйка. В Сети есть все моды, все идеи, все передовые мысли...
Он говорил про бизонью кожу, про хромирование, никелирование и золотое напыление, но Кактус уже не слушал. У него звенело в ушах.
Так бывает, когда тебя – взрослого человека на пороге сорокалетия – ничто не может удивить или задеть, когда тебя не трогают даже оскорбления, и вдруг сам бог решает оскорбить тебя.
Вчера это дитя угощалось твоими шоколадками, а сегодня учит нюхать воздух.
А ты втягиваешь его ноздрями уже четверть века, этот воздух, и всегда знаешь, откуда ветер дует. И знаешь самое главное и страшное: ветер всегда дует с одной и той же стороны.
Тренд никогда не меняется.
Когда-то, давным-давно, ты по доброте и великодушию пытался научить мальчика главному тренду. А тот не воспринял простую науку. Не понял ее.
Кирилл вздохнул и потянул носом.
Мальчик Бориска, бывший ушастый пожиратель халявного шоколада, а ныне мощный бизнесмен при бицепсах, издавал его любимый запах.
Запах новой еды.
– Погоди, – перебил Кирилл вошедшего в азарт юного гения. – Я не понял: тебе это нравится?
– Что нравится?
– Ну... Вот это всё. К тебе заходит какой-то пассажир и говорит: «Удиви меня». И ты спешишь его удивить, чтоб с крючка не сорвался. Тебе это нравится?
– Да, – почти без паузы ответил гений, и просветлел лицом, и повторил, тверже и жестче:
– Да.
Помолчал и тоном ниже произнес:
– Это честное и чистое дело. И потом, тачки всегда меня... ну, как бы... вставляли. Я даже поступил в автодорожный институт. Правда, потом ушел, когда понял, что теряю время...
– Жалко времени на учебу?
– Конечно. Время дорого. Рынок бурно растет, надо входить в него и... как бы захватывать нишу! Ловить шанс. Пока не поздно.
– И ты его поймал?
– Думаю, что да. Поймал.
Кактус потряс кулаком над полупустыми стаканами.
– И теперь, значит, крепко держишь?
– Вроде да, – сказал Борис, чуть хмурясь.
– А если не удержишь?
– Буду искать другой шанс.
– Не понял. Зачем искать другой, если у тебя был тот? Может, тебе лучше в этот покрепче вцепиться?
Пацанчик Бориска понял, кивнул:
– Я держу его... крепко. Реально крепко. У меня на полгода вперед заказы расписаны. Но не всё от меня зависит. Конкурентов всё больше. Вполне возможно, что однажды они меня... ну... как бы... задавят.
– Зачем же ты вкалываешь, малыш? – спросил Кактус. – Если знаешь, что однажды тебя всё равно задавят?
– Пока не задавили, я успею заработать. Когда станет тяжело – перейду в другую нишу.
– То есть тебя будут давить, а ты будешь отступать? Всё время в другую нишу?
– Да. Слабый уступает место сильному. Закон бизнеса.
Кактус поднял свой стакан, выпил, посмотрел на разложенные на столе дорогостоящие игрушечки.
– Руками еще держишь, – сказал он, – а сердцем уже отдал.
– Не понял, – осторожно спросил гений бизнеса. – При чем тут сердце?
– Ни при чем, – ответил Кактус. – Так мой отец говорил.
Борис тоже выпил и тоже – не глядя на собутыльника, в одиночку. Запалил еще одну европейскую сигарету. Опять посмотрел на женщин возле барной стойки: выставка голых ног, длинных, как жизнь, – и пробормотал:
– А мой отец всё время говорил: «Не связывайся». И мать. Это было их любимое слово. Не связывайся...
Кактус посмотрел в его глаза и понял, что тогда, в восемьдесят восьмом, в темной маленькой квартирке возле метро «Кожуховская» изящная мама сказала ушастому восьмилетнему сыну те же слова. «Не связывайся с Кириллом».
И сейчас Борис хотел в этом признаться, но решил промолчать.
Через год Кирилл сел в тюрьму и, пока сидел, думал, что сожрет сладкого мальчика, как только выйдет.
И когда лежал на сальном тюремном матрасе, нюхал воздух и улавливал доносящийся сквозь стены и стальные двери, через решетки и колючки запах своей новой пищи.
Глава 3
Старый злой татарин
Она говорила долго, сбивчиво, злясь на себя – вроде не дура, почему так плохо формулирую? – и удивляясь, как бы со стороны: если сам участвуешь в событиях, они кажутся до мелочей понятными и логичными, а захочешь рассказать постороннему человеку – выйдет нелепица, дурная головоломка, самой смешно.
– Так я не понял, – сказал Шамиль, когда она замолчала, – чем он тебя шантажирует?
– Он не шантажирует. Он жрет.
Мила неожиданно для самой себя подалась вперед и звонко щелкнула зубами – Шамиль не испугался и не отпрянул, но заметно оторопел.
– Он давит, – сказала Мила. – Ищет слабые места... Ползает. Кругами, как змея... Ждет момента. Он хитрый и сильный...
– Кто сильный? – спросил Шамиль, ухмыльнувшись. – Он сильный? Голая жопа? Снимает хату в Подмосковье? Недавно из тюрьмы? Даже машины своей нет? И это сильный? Зачем ты, девочка, путаешь старого татарина? Он никто. Мелкий интриган. Нашел себе цель, молодого парня и его девушку, пытается три копейки урвать...
– Нет, – возразила Мила. – Нет, Шамиль. Он не мелкий интриган. Не мелкий.
– Фигня! Был бы крупный – интриговал бы где-нибудь в Совете Федерации. Пошли его подальше и живи спокойно.
– Я не могу.
Шамиль зевнул.
– Научись.
Неделю назад стартовали весенние тендеры, владелец компании «Альбатр» уже проиграл один и вот-вот должен был проиграть второй; он пребывал в благодушии, двигался расслабленно, много шутил и сегодня пришел на работу, сжимая под локтем свежий номер журнала «Автопилот», что могло означать только одно: готовится покупка новой машины.
Повисла пауза; хозяин кабинета давал понять, что разговор окончен. Но Мила осталась сидеть в гостевом кресле. Шамиль нахмурился, посмотрел из-под бровей на ее ноги, обтянутые резко вошедшей в моду сеточкой (многое изменилось в этом апреле, и сеточки пошли, и кожаные лосины, и ботильоны), просвистел несколько тактов из гимна футбольной Лиги чемпионов, фыркнул и сказал:
– Знаешь, сколько их вокруг меня крутится? Таких, как этот твой, как его... Камилл?
– Кирилл.
– Да. Пусть. Но я привык. И ты привыкай. Я думал, ты давно сообразила что к чему, а ты, оказывается, совсем еще... – взгляд босса опять скользнул по ее ногам. – Слушай, если человек делом занят, и дело это двигает, и у него получается – он на виду. И к нему ползут со всех сторон. Тут интригуют, там шантажируют... Угрожают, путают, лезут... Шакалы. Они всегда есть и будут. Гони их. Ясно?
– Ясно. Но...
– Что?
– Шамиль, я могу не справиться.
– Вас же двое! Ты и твой жених...
– Боюсь, мы и вдвоем не потянем.
Босс посмотрел на часы; второй и последний намек на окончание аудиенции.
– Приходи с конкретной проблемой, – приказал он. – И я, Шамиль, конкретно решу любую твою конкретную проблему. Хочешь – будут тебе менты. Хочешь – будут бандиты. Очень злые. Настоящие. Казанские. Слыхала про таких?
– Нет.
– И хорошо. Страшнее казанских бандитов только казанские милиционеры. Вспомни, кто у нас сейчас в МВД главный, и иди. Спокойно работай. Если что – звони мне в любое время. Если я не отвечаю – значит, в бане нахожусь. Ты мне нужна, у тебя голова варит и ноги красивые, я не дам тебя в обиду. Сам могу обидеть, другому – не позволю. Поняла?
