Елена Филон - Только сияй
– Тейт? – Взгляд Шейна стал решительным.
Посмотрела на него, приказывая слезам высохнуть в глазах.
– Теперь я хочу, чтобы ты узнала первой, – уверенно говорил Шейн. – Не хочу скрывать это от тебя. Тем более что я уже принял решение.
Я нахмурилась. Его голос звучал воодушевлённо, но сердце моё ничего хорошего не предчувствовало.
– Тейт, – Шейн немного печально улыбнулся, – я ухожу из группы. Я разрываю контракт.
Глава 21
– Народ! Буря собирается!
– Какая ещё буря? В прогнозе ничего не было!
– Шатёр выдержит?
– Должен выдержать!
– Надо перемещаться в дом!
– Брайан, всё в порядке, мимо пройдёт.
И тяжёлые тучи обволакивали не только небо над Сан-Диего, но и мою душу. От кого угодно! От кого угодно, но только не от Шейна я была готова услышать нечто подобное! Калеб мог уйти из группы уже просто потому, что ему осточертело это вечное подчинение Соку, безумные графики и никакой свободы выбора. Но Шейн… Он ведь любит музыку больше, чем что-либо ещё в своей жизни, как может от неё отказаться? Он дышит музыкой. Слава, известность, фанаты – неотъемлемая часть его существования… Неужели я настолько сильно ошибалась на его счёт?
– Эй, Миллер! – Шейн продолжал улыбаться.
– Почему? – перебила я, убрав руки с его плеч.
Какие тут могут быть танцы?
Шейн протяжно выдохнул и отвёл меня в сторону, а я продолжала смотреть на него неверящими глазами.
– Почему? – снова повторила я, разглядывая его голову на наличие повреждений. – Где ты был эти две недели? С сектой спутался?
– Нет, я был с матерью.
Это признание не вызвало у меня чувство неловкости; требовательно смотрела на Шейна.
– Тогда это… это не из-за того, что я сказала тогда… ну, насчёт твоей «вершины славы»?
– Моей «поганой вершины славы»? – поправил Шейн.
Слабо кивнула.
– Нет, Тейт.
– Тогда почему?!
Поднимался ветер, задний двор, да и наверняка весь город погружались в полумрак. Первые дождевые капли коснулись обнажённой кожи спины и вызвали неприятное чувство дискомфорта. Стало холодно. От всего.
Шейн вздохнул и мягко улыбнулся:
– Потому что я наигрался, Тейт.
Философски приподняла бровь:
– Наигрался – в смысле…
– В смысле – хватит с меня этого. Это только поначалу кажется, что всё настолько круто, что ты никогда от этого не откажешься. Слава, сцена, фанаты… Да к чёрту всё! – всплеснул руками. – Мне не нужна такая слава. Сцена?.. Я пробыл на ней достаточно, чтобы понять – люди приходят посмотреть на меня, а не слушать мою музыку. Потому что музыка FB – она… она не моя, понимаешь? Ни плохая, ни хорошая – просто не моя. Я хочу большего, Тейт. И никогда этого не добьюсь, если продолжу мотаться из города в город, играть то, что не хочу играть, и целовать зад Сока. Мне надоело. И я наконец это понял. Давно должен был понять! Но впервые серьёзно задумался на этим только в ту ночь… В ту самую, в квартире брата, когда ты была рядом… С самого начала я выбрал неправильный путь. И… и понимание того, что ещё не всё потеряно, просто сносит крышу, но, Тейт!.. Я действительно это понял. Открыл глаза после долгой спячки…
Он выглядел… выглядел таким уверенным! Просто невероятно уверенным!
– А как же фанаты? – Я сильно ёжилась от ветра, даже голос дрожал. – Они ведь… там девочки, которые голову от тебя теряют, что будет с ними?
– Я ведь не умирать собрался, – усмехнулся Шейн, снял с себя пиджак и надел мне на плечи.
Я по-прежнему не понимала, как Шейн мог прийти к такому решению. И не то чтобы собиралась возмущаться, нет – не имела права, просто… я в тихом шоке.
– Миллер, ты зануда, в курсе?
Тяжело вздохнула и, не задумываясь, просунула руки в рукава пиджака – такой тёплый. Пахнет Шейном…
– И как ты собираешься это провернуть? – осведомилась я. – Сок убьёт тебя.
Шейн усмехнулся, опустил голову и провёл рукой по волосам: несколько тёмных прядей выбилось из укладки и упало на глаза.
Сексуальный…
– Значит, будет суд, – просто ответил Шейн. – Штрафы не проблема, средств у меня хватает. – Недолго помолчал и не без горечи в голосе заговорил: – Мой отец умер в шестьдесят два года, Тейт. И всю свою жизнь он посвятил делу, что досталось ему по наследству от деда. Думаешь, он любил свою работу? – Невесело усмехнулся. – Чёрта с два он любил её, но выбора сам себе не оставил. Он презирал нас с братом за то, что мы не пошли по его стопам. За то, что выбрали свой путь – правильный. Так он думал… Так я думал… Пока наконец не взглянул на свою жизнь другими глазами. Мой путь, Тейт… ни черта он не правильный. И не знаю, что именно отец имел в виду, когда говорил, что сцена не моя судьба, но он был прав. И теперь я это понимаю. Да! Он был прав! И там, на похоронах, глядя на то, как отец наконец успокоился, до меня дошло, что я не хочу провести свою жизнь так же – занимаясь делом и убеждая себя в том, что это моё призвание. – Резко выдохнул, устремив глаза к небу. – Я отдам все деньги Соку до последнего бакса, но разорву контракт.
Дождь с силой обрушился на крышу шатра, и мать Николь закричала, чтобы все перемещались в дом. Немедленно.
К тому моменту, когда мы оказались на крыльце, Шейн выглядел так, будто его опустили в таз с водой и забыли отжать. Дождь льёт как из ведра! Мою голову спас пиджак.
Спросила у Николь, где найти полотенце, та отправила в одну из ванных комнат и попросила принести побольше. Пока обследовала полки, дверь за спиной хлопнула так, что от неожиданности я подскочила на месте.
– Всегда нравилось, как ты на меня реагируешь, Миллер, – низко усмехнулся Шейн, потирая шею ладонью. – Там тебя на бис просят.
Кинула Шейну полотенце. Словил, положил на раковину вместе с какой-то чёрной тряпкой и принялся расстёгивать рубашку.
Щёки вспыхнули. Уставилась на своё зеркальное отражение.
– Брайан дал футболку, – произнёс Шейн, – но я совершенно не стесняюсь.
А я вот точно не переживу, если сейчас увижу голый торс Шейна.
– Всё, – усмехнулся Шейн, и я повернулась.
Чёрная футболка с изображением каннабиса.
Улыбается. Глаза блестят. Он кажется таким… свободным. Словно тяжёлая груда камней упала с плеч за эти две недели. Неужели смерть отца подействовала на него настолько отрезвляюще? Словно передо мной всё тот же Шейн, но лет пять спустя.
– Так, значит… твои отношения с мамой… – неловко начала я.
– Не особо, – перебил Шейн, подойдя ближе.
Мокрые волосы, блестящие капельки сбегают по влажной шее, прячась за воротом футболки…
– Она… она убита горем, но я не мог с ней остаться. Да и она не хотела этого.
– Не хотела, чтобы ты остался? – нахмурилась я.
Разве горе не сближает людей?..
