Ирэн Роздобудько - Двенадцать. Увядшие цветы выбрасывают (сборник)
Стефка, пригнув голову, вылезла из курятника и начала стряхивать с волос перья. Она не сразу заметила, что рядом с ней кто-то стоит. Мужчина лет тридцати с удивлением следил за ее манипуляциями. А потом уверенным движением снял с ее куртки маленькое белое перышко.
– Крадете? – весело спросил он. – Что-то не похоже… И добыча маловата.
Стефка презрительно оглядела его кожаную куртку со множеством металлических заклепок – тоже мне, перезрелый рокер! – и пожала плечами:
– Мне хватит.
– Это как-то нехорошо, – продолжал незнакомец. – Вы едите, как Дюймовочка. Пойдемте в дом, я вас покормлю.
В его глазах светилась улыбка.
– Ой, извините, – догадалась Стефка, – вы, наверное, тот, кого бабушка Анна ждала!
– Это моя мама, – поправил он. – Было много дел в городе. Вот и не приезжал. А она всегда волнуется. Ну, что – пойдемте завтракать?
– Нет, спасибо, мне – на работу.
– А-а… Значит, вы тут по делу, – сказал он, кивая на Стефкину «добычу». – Наверное, собираетесь ворожить?
– Нет. Это для моего друга. Понимаете, есть такие люди, которым необходимо выпивать утром одно свежее яйцо…
– Фу, какая гадость! – скривился собеседник. – Мама в детстве тоже заставляла меня это делать. Правда, взбивала желток с сахаром – гоголь-моголь называется. Ужас! Я и сейчас ненавижу эту пакость. А ваш друг случайно не извращенец?
– Нет. Это просто старенький дедушка, бывший оперный певец. Понятно?
– Теперь понятно. Я даже догадался, где вы работаете, – в той богадельне, что в двух остановках отсюда. Да?
– Это не богадельня. Это санаторий для одиноких актеров, – гордо сказала Стефка, – там есть очень интересные люди. По крайней мере, интереснее нас с вами.
– А почему вы так сразу решили, что я – неинтересный?
– Вижу…
– Обидно…
– Что же… Мне пора, – Стефка подхватила тяжелую сумку. – До свидания!
Он растерянно посмотрел вслед, а потом решительно догнал ее:
– Послушайте, сейчас все равно слишком рано – не хочу будить мать. Я вас провожу. Давайте сумку!
– Воля ваша! – Стефка отдала сумку и ускорила шаг.
Они вышли на трассу. Сосны раскачивались и переговаривались между собой скрипучими голосами.
– Скоро зима… – сказал он, чтобы прервать паузу.
– Да. А после зимы наступит весна. Потом – лето. Чудесная погода…
– Ладно, – сказал он. – Я вас понимаю. Не хотите со мной говорить – я не настаиваю. Будем идти молча. Два неинтересных человека – неинтересным утром в неинтересном лесу.
– Хорошее начало для какой-нибудь новой сказки об Алисе – «Приключения Алисы в неинтересном лесу».
– Значит, ваше имя – Алиса?
– Этого еще не хватало! – Она приостановилась, строго посмотрела на него и решила представиться: – Стефания. А вы?
– Эдуард.
– О господи, – поморщилась она, – какое ужасное имя!
– Согласен, – с наигранной печалью подтвердил он. – Но оно было в моде, когда я родился. Родительская ошибка. Они меня не спрашивали…
– Но есть выход! – улыбнулась Стефка. – Пусть вас называют сокращенно – Эд. В этом слышится что-то более жесткое. Очень гармонирует с вашей курткой.
– Пусть будет так. Называйте меня Эдом, если вам угодно.
– Ну, лично я вижу вас в первый и последний раз. Поэтому для меня ваше имя не имеет никакого значения.
– Не зарекайтесь, – сказал он. – А может быть, я все брошу и начну поставлять яйца в вашу богадельню, чтобы все могли, таким образом, радоваться жизни. А вы будете взбивать особенно капризным гоголь-моголь!
Они вместе рассмеялись.
– А у вас что, напряженка с работой? – спросила Стефка.
– А у вас что – лучше? Судя по всему, вам приходится не сладко.
– У меня все в порядке. Я летом буду поступать в театральный. Поэтому и работаю тут.
– Странная логика… Думаете получить протекцию?
Стефка рассердилась. Откровенно говоря, она уже давно на это не рассчитывала. И не задумывалась о том, что заставляет ее ездить в такую даль.
– Нет. Просто… мне их… жалко…
Она произнесла это вслух впервые и сама удивилась. Именно так – жалко. Как только она проговорила это вслух, все стало на свои места. И ее утренние пробуждения, и противная дорога до метро, а потом – автобусом, и горшки, и абсурдные мероприятия в актовом зале с жалкой старческой самодеятельностью или рожденными давно окаменевшими мозгами Заведующего культмассовым сектором сценариями «капустников»…
Как просто! Стефка и сама удивилась, как легко сформулировалось ее не понятное для подруги знакомых занятие. Даже слезы навернулись…
– Какая вы странная… – спутник заметил слезы. – Сейчас никому никого не жалко. К этому чувству приходишь через потери…
– А вы – пришли?..
На этот раз надолго замолчал он. Где-то в глубине леса застучал дятел и, несмотря на морозный воздух, в ветвях расщебетались птицы.
– Одно из двух: либо мы будем говорить, как случайные попутчики в ночном поезде, – сказал он, – либо… оставим все на потом. Когда встретимся в более приемлемой обстановке. Если вы, конечно, не против.
– Ничего не будет… – покачала головой Стефка, – особенно то, что откладывается «на потом». Поэтому, кстати, я и хожу к вашей маме…
– Я понимаю… Вы правы. Мои потери по сравнению с потерями ваших подопечных – мизерны. Я уже все переварил. Вот только мама никак не может смириться…
– С чем именно?
– Обычная житейская история. Жена поехала в Италию и там… удачно вышла замуж. Я за нее рад.
Стефка остановилась и рассмеялась так громко, что дятел прервал свои навязчивые упражнения. Хохотала отчаянно, до слез, даже согнулась пополам от приступа этого непонятного смеха. Ему даже показалось, что она готова упасть на увядшую желтую траву, качаться по ней и дрыгать ногами, как в кино. Эд совершенно потерялся под натиском этого бурного веселья. Кое-как Стефка успокоилась и произнесла сдавленным от смеха голосом:
– Ради бога… извините…
– Да пожалуйста. Смейтесь на здоровье. Это и правда смешно. Я сам смеялся…
– Дело не в этом. Хотите тоже посмеяться? Просто мой муж точно так же… Только он в Америке. Поехал – и…
– Что ж тут смешного? – пожал плечами новый знакомый. – Довольно распространенная в наше время ситуация…
– Согласна. Смешного мало. Особенно, если это случается неожиданно… Как нож в спину.
Они уже приближались к Дому, и Стефка заметила, что Эд специально замедляет шаг. Это ее снова развеселило.
– Итак, – продолжала она, – вы теперь в свободном полете и, как каждый мужчина в такой ситуации, ищете приключений? Недавно я прочитала об этом в одной книжке какого-то современного автора: жена сбежала за границу, и муж, тоскуя за ней, начинает трахать все, что попадается ему под руку, – в прямом смысле. В том числе и себя в свободное от женщин время.
– Генри Миллер?
– Генри Миллер написал об этом первым, и, кстати, мне нравится «Тропик Рака». Лимонов, когда был «Эдичкой», тоже написал нечто подобное. А это очередная вариация. Странно: потеря любимой женщины побуждает мужчину к цепной реакции в порче второй половины человечества. Причем, как правило, драные петухи выбирают своими жертвами юных куропаток. Наверное, чтобы ощутить всю полноту мести…
– Ну, допустим, я не такой уж и драный… И не собираюсь мстить, – нахмурился он. – Да и вы, судя по всему, не куропатка…
– Вот видите, вы уже все примерили на себя! – улыбнулась она. – Поэтому распрощаемся, как случайные попутчики. Я уже пришла. Спасибо.
Они стояли напротив центрального входа в Дом.
– Я думаю, мы еще увидимся, – сказал он. – Вы же не откажетесь от своей благородной миссии?
– Не откажусь. Но у вас же «куча работы» в городе! Не думаю, что наша случайная встреча подвигнет вас на то, чтобы подстерегать меня у курятника каждое утро! Кстати, вы уже знаете, кто я. А кто вы?
– По специальности – оператор. Но с кино сейчас плохо. Пока работаю фотографом. И, что касается кучи работы, вы правы. Но когда отремонтирую машину – берегитесь!
Стефка поняла, что сегодня ее ждет веселый день, потому что опять «проглотила смешинку»:
– Великолепно! Режиссер у меня уже был, теперь есть знакомый оператор, актриса – вот она, перед вами! А сценарий напишем все вместе. И – в Голливуд!
Он тоже рассмеялся:
– О чем будем писать?
– О… – Стефка задумалась, глядя на еще темные окна Дома, – о двух старых актрисах… Но я еще не знаю, как развернется сюжет. Но, думаю, он будет интересным…
– Договорились!
Он отдал ей сумку. И Стефка пошла по аллее к входу с белыми облупленными колоннами.
Эд закурил и еще постоял у ворот, пока ему не посигналил «газик», въезжающий во двор. На улице совсем рассвело…
Глава тринадцатая
Эдит Береш. Трубка с вишневым табаком
