Лю Чжэньюнь - Я не Пань Цзиньлянь
— Родственники есть родственники, так что сейчас я к тебе приду.
— Ты меня сейчас не найдешь.
— Почему это?
— Потому что я в Пекине.
Эта новость расстроила Лао Бу:
— Вот это проблема.
— Это же просто мясо. Неужели твои родственники помрут без него?
— Да я не об этом. Сегодня среда, значит завтра у нас мацзян.
Лао Ши тоже только сейчас вспомнил, что сегодня была среда, а по четвергам в три часа после обеда четверо друзей уже давно играли в мацзян.
— Я не смог взять билеты на обратную дорогу, приехать не смогу, так что придется нам на этой неделе взять передышку.
— Нельзя этого делать, если пропустим этот раз, потом пожалеем.
— Что мы, помрем без этого, что ли?
— Я-то не помру, а вот Лао Цзе может.
— В смысле?
— Лао Цзе весь этот месяц промучился от головной боли, а позавчера пошел в больницу и у него обнаружили опухоль, так что после нового года ему придется лечь под нож. Пока еще непонятно, что там у него за опухоль, хорошо, если доброкачественная, а если нет, то Лао Цзе не позавидуешь. Вот я и переживаю, что эта партия мацзяна может оказаться для него последней перед таким испытанием.
Сказав это, Лао Бу закончил разговор и уже даже не вспомнил про «отварное мясо на косточках». Лао Ши, повесив трубку, тоже очень расстроился. Этот Лао Цзе, про которого говорил Лао Бу, и который являлся одним из четырех напарников по мацзяну, на улице Наньцзе уездного центра содержал баню. Как правило, Лао Цзе играл хуже всех. Если же ему случалось выиграть, он радовался как ребенок, начинал дурачиться, распевать песни на все лады. Но если он проигрывал, то расшвыривал игральные кости в разные стороны, плевался и ругался последними словами. Как-то раз прошлой зимой Лао Ши довелось узнать его по-настоящему. в тот вечер Лао Ши поссорился со своей женой и за ужином хватил лишнего. Кто бы мог подумать, что под градусом Лао Ши разойдется еще сильнее и выпьет еще больше? в результате поесть он как следует не поел, а вот напился вдрызг. не желая оставаться дома, он неверной походкой вышел за порог. Его жена, будучи на взводе, не стала его удерживать. Оказавшись на улице, Лао Ши увидел, что с неба огромными хлопьями валит снег. Попав под снегопад, он задумался, куда же ему податься. Потоптавшись на месте, он направился из западного конца города на юг и вскоре увидел баню, которую содержал Лао Цзе. Переступив порог бани, Лао Ши вдруг повалился на пол и отключился. Очнувшись на следующее утро, он обнаружил, что лежит в бане на постели, а рядом с ним сидит Лао Цзе. Кроме того, перед собой он увидел двух банщиков с полотенцами через плечо. Потом он заметил, что к руке его привязана капельница, которая тянулась к привязанной к голове бутылочке с лекарством. Показывая другой рукой в сторону лекарства, Лао Ши спросил:
— Что это?
Один из банщиков стал ему объяснять:
— Когда ты вчера потерял сознание, наш хозяин за тебя перепугался, и мы поспешили вызвать врача.
— Да что там может случиться, если выпил лишнего?
Другой банщик на это ответил:
— По словам врача, мы правильно сделали, что его позвали. у тебя пульс за сто зашкаливал. Еще немного, и ты мог бы отправиться на тот свет.
Но Лао Ши продолжал упорствовать:
— Ну отправился бы, так и отправился, испокон веков все люди смертные.
Тут сидевший рядом Лао Цзе покачал головой и сказал:
— Ну, так дело не пойдет, если ты помрешь, то где мы будем в мацзян играть?
Лао Ши тогда очень растрогался, но не столько из-за того, что Лао Цзе спас его, сколько из-за того, что в трудную минуту смог по-настоящему узнать его как хорошего человека. Теперь же, узнав, что у Лао Цзе обнаружили опухоль и он находится на грани жизни и смерти, Лао Ши понял, что эта партия мацзяна может оказаться для Лао Цзе последней. Оценив всю серьезность ситуации, Лао Ши решил, что непременно должен вернуться. Чтобы не опоздать на игру, он должен был поспеть к трем часам завтрашнего дня. Но как попасть на поезд, если все билеты проданы? Лао Ши вынырнул из переулка и снова направился к вокзалу, где пошел к кассе возврата билетов. Но кто бы вернул билеты в такую пору, когда все стремились попасть домой? Тогда Лао Ши пошел на поклон к дежурному по станции, надеясь разжалобить того рассказом о тяжелобольном. Но дежурный только сочувственно посмотрел на Лао Ши, объяснив, что с подобной проблемой к нему сегодня обратилось больше тридцати человек. Сколько бы ни было мест в поезде, раз все билеты проданы, как в него попадешь? Если билетов нет, то их нет, и точка. Лао Ши даже пришла мысль найти на привокзальной площади какого-нибудь перекупщика-спекулянта, однако в эти предновогодние дни повсюду дежурили полицейские, так что все перекупщики исчезли. Пока он бегал и суетился, на площади зажглись фонари. Вот и прошел еще один день. и вдруг Лао Ши осенило, как говорится, беда родит ум. Он вынул из сумки лист бумаги с карандашом и крупно написал: «Требую оправдания». После этого он поднял свою писанину над головой.
Не прошло и минуты, как к нему подбежали сразу четверо полицейских. Приняв Лао Ши за жалобщика, они тотчас пригнули его к земле.
4Ответственными за доставку домой жалобщика Лао Ши назначили двоих человек из отряда вспомогательной полиции Пекина. Одного из них звали Лао Дун, а другого — Лао Сюэ. Вспомогательные полицейские это такие подручные, которые, не являясь настоящими полицейскими, выполняют их функции. Все поезда были забиты до отказа, свободные места отсутствовали. Однако данная проблема не касалась случаев отправки домой жалобщиков. Чем ближе приближался новый год, тем бдительнее становились к такой категории граждан, всячески пресекая их действия. Начальник поезда распорядился, чтобы для Лао Ши, Лао Дуна и Лао Сюэ выделили две полки в купе проводников. Жалоба не считалась чем-то противозаконным, поэтому Лао Дун и Лао Сюэ особых претензий к Лао Ши не имели. Напротив, побаиваясь, что в пути Лао Ши что-нибудь выкинет, они всячески его обихаживали. Получив от начальника поезда два места, Лао Дун и Лао Сюэ отдали Лао Ши целую полку, а сами предпочли тесниться на одной. Когда поезд, наконец, тронулся, Лао Ши с облегчением вздохнул, за ним облегченно вздохнули Лао Дун и Лао Сюэ. Они наблюдали за Лао Ши, который уставился в окно. Когда поезд проехал граничащий с Пекином Фэнтай, Лао Дун спросил Лао Ши:
— Брат, что у тебя стряслось, что ты в канун нового года отправился с жалобой в Пекин?
Все так же уставившись в окно, Лао Ши ответил:
— Какая польза от моего рассказа, вы мне что, помочь сможете?
Лао Дун и Лао Сюэ переглянулись, они и правда были никто, чтобы помочь ему. Ну а раз так, они просто принялись его успокаивать.
— Что бы ни случилось, если это произошло дома, то и вопрос следует улаживать дома, — сказал Лао Дун.
— Брось переживать, все в этом мире можно решить, — вторил ему Лао Сюэ.
За разговором подошло время ужина. Лао Дун купил три коробочки с едой.
— Петицию свою ты и дома подашь, а вот поесть стоит сейчас.
Лао Ши согласился и взял еду. Лао Дун его похвалил:
— Вот это правильно.
Когда Лао Ши поел, Лао Сюэ налил в бумажный стаканчик чай и передал ему:
— Давай, брат, выпей чайку.
Лао Ши и от чая не оказался.
Отужинав, Лао Ши улегся на свою полку и уснул. Лао Дун и Лао Сюэ распределили между собой часы дежурства, договорившись, что будут попеременно следить за Лао Ши по три часа. Прошли первые три часа, за ними еще три часа, а там уже и утро наступило. Первым на дежурство заступил Лао Сюэ. Посмотрев на крепко спящего Лао Ши, он пару раз причмокнул, после чего прикорнул рядышком с Лао Дуном. Когда он неожиданно проснулся, солнце поднялось уже совсем высоко. Лао Сюэ бросило в жар, он тотчас обернулся к соседней полке. Лао Ши преспокойно лежал на своем месте с открытыми глазами и казалось, о чем-то размышлял. Он никуда не убежал. Тогда Лао Сюэ одобрительно поднял кверху большой палец и сказал:
— А ты, брат, послушным оказался.
5Выйдя из поезда в городе ***, они еще два часа пилили на междугороднем автобусе, пока в два часа пополудни не прибыли в уезд, где Лао Дун и Лао Сюэ передали Лао Ши в уездное управление полиции. Тамошние полицейские, которые частенько наведывались в харчевню «Снова в деревне» на улице Сицзе, чтобы полакомиться «отварным мясом на косточках», все как один знали Лао Ши. в тот день на дежурстве находился полицейский Лао Лю. Увидев, что к нему под конвоем привели Лао Ши, он очень удивился. Приняв от приехавших из Пекина Лао Дуна и Лао Сюэ сопроводительную бумагу, он удивился еще больше. Почесывая затылок, он спросил Лао Ши:
— Что это еще за номер такой? с чего ты вдруг в Пекин поехал жаловаться? и почему тебя пришлось доставлять оттуда под конвоем?
И тут Лао Ши уже без всякой утайки сказал:
