Лю Чжэньюнь - Я не Пань Цзиньлянь
— Вот здесь.
Посмотрев на утопающий в цвету горный склон, она сказала себе:
— Думала, запросто найду место, ан нет.
Вжикнув молнией на своей сумке, она достала заготовленную веревку. Осмотревшись окрест, она выбрала высокое крепкое дерево и перекинула веревку через ветку, под которой тут же образовалось облако из лепестков. Смастерив петлю, Ли Сюлянь подтащила под дерево камень. Она собиралась встать на камень, просунуть шею в петлю, после чего отпихнуть опору ногами — и делу край.
Однако прежде чем она успела испустить последний вздох, ее кто-то подхватил за ноги. Этот кто-то одновременно пытался вытащить ее из петли и сам, задыхаясь, ругался:
— Сестрица, я тебя знать не знаю, за что ты меня погубить решила?!
Он наконец опустил Ли Сюэлянь на землю. Этот мужчина средних лет продолжал:
— Я за тобой уже давно наблюдаю. Когда ты к хижине подошла, подумал, что воровка какая, кто же знал, что ты здесь смерти ищешь?
Не совсем понимая, что происходит, Ли Сюэлянь спросила:
— Моя смерть — это мое личное дело, чем я тебе помешала?
Мужчина снова взбунтовался:
— Тебе легко говорить, а я на этом участке работать подрядился. Вот наступит осень, и как я выручу деньги за эти персики? Ведь только на городских надежда, они приезжают сюда собирать урожай. не видела внизу вывеску «Садоводческое хозяйство»? Да если кто пронюхает, что здесь кто-то повесился, кто же сюда приедет?
Ли Сюэлянь его поняла, вот уж действительно, и смех, и грех, даже помереть она спокойно не могла. Уставившись на мужика, Ли Сюэлянь спросила:
— И куда же мне идти?
— А ты и впрямь задумала помирать? — также уставился на нее мужик.
— Если человек принял такое решение, никто его уже не отговорит.
— А из-за чего?
— Долгая история, в двух словах не расскажешь. Если начну рассказывать, то смерти мне не дождаться.
Тогда мужик указал ей в сторону горного склона напротив и сказал:
— Если ты и вправду надумала умирать, сделай для меня доброе дело, ступай вон на тот склон, там тоже есть персиковая роща, которая тоже вся в цвету. за ней присматривает Лао Цао, мы с ним не в ладах.
Сделав паузу, он добавил:
— Как говорится, не сошелся же клином свет на этом дереве, а найти другое у тебя много времени не займет.
Ли Сюэлянь невольно прыснула со смеху.
Третья часть
Основной текст Шутка
В одной провинции есть один уезд, в главном городе которого на улице Сицзе находится известная харчевня под названием «Снова в деревне». Окрестили ее так из-за одного блюда, которое в свою очередь называлось «Отварное мясо на косточках». Кроме этого, в харчевне также подавали суп с потрохами, посыпанные кунжутом лепешки, холодные закуски, всякого рода выпивку и другое. Все вышеперечисленное здесь готовили так же, как и в других местах, но вот «отварное мясо на косточках» в этой харчевне было вне всякого сравнения. Если у других при долгой варке в котле мясо в конце концов отделялось от костей, то здесь могли приготовить мясо так, что разваренное оно все равно оставалось на костях. Специи пропитывали не только мясо, но и эти самые косточки. Так что, когда вы съедали мясо и начинали сосать мозговую кость, вкус был ничуть не хуже. Да и сам вкус отличался. Блюдо раскрывало целую гамму ароматов: в соленом ощущалась сладость, в сладком — пряность, в пряном — приятное и мягкое послевкусие. Всякий, кто приезжал в этот уезд, если хотел поесть на широкую ногу, то шел в ресторан «Тихоокеанские деликатесы», если был стеснен в средствах — то в харчевню на улице Сицзе «Снова в деревне», чтобы отведать «отварное мясо на косточках». Здесь привыкли есть это блюдо с пылу с жару. Прямо при вас мясо вытаскивали из котла, а дальше, обжигая пальцы, можно было отщипывать его с косточек и между делом пропускать рюмочку-другую. при этом, если обычно вам хватало граммов пятьдесят, то под такое блюдо и двести пятьдесят уходили за милую душу.
В харчевне «Снова в деревне» это блюдо готовили только два раза в день: в обед и вечером. Все мечтали отведать это мясо, поэтому людям приходилось даже заблаговременно занимать очередь. По правилам харчевни, на вынос это блюдо не продавалось. а если вы не собирались брать ничего другого, тогда привилегия оставалась за теми, кто к мясу заказывал что-нибудь еще. Но даже в случае с заказом полноценного обеда или ужина не было гарантии, что вам достанется это блюдо. Все зависело от количества клиентов в конкретный день и от того, насколько близко находилась ваша очередь. Приезжие часто спрашивали, почему бы такое ходовое блюдо не готовить чаще. Хозяин харчевни Лао Ши на это отвечал, что он не хочет утруждать себя.
2Лао Ши в этом году исполнилось шестьдесят. Кроме продажи вареного мяса, ему нравилось играть в мацзян. а поскольку мясо в харчевне готовили только дважды в день, время на игру у него оставалось. с другой стороны, точно так же, как и в случае с варкой мяса, он боялся пресытиться игрой в мацзян. Поэтому Лао Ши играл лишь один раз в неделю, причем в строго определенное время: по четвергам с трех до одиннадцати, итого восемь часов к ряду. Состав игроков также был давно определен: хозяин винодельни Лао Бу, оптовик винно-табачной продукции Лао Ван и хозяин бани Лао Цзе. Шли годы, времена менялись, а люди оставались прежними. в конце концов, если подсчитать, то их общие, а также личные победы и проигрыши уже давно сравнялись, поэтому они собирались вместе, чтобы просто скоротать время.
На игру в мацзян эти четверо собирались в харчевне Лао Ши. в четверг после обеда Лао Ши специально оставлял за собой отдельную комнату, а также начинал готовить на ужин дополнительный тазик «отварного мяса на косточках» для них четверых. за ужином они также выпивали. Водку под названием «Гладенькая» приносил хозяин винодельни Лао Бу. Отведав «отварного мяса на косточках» и прикончив бутылочку «Гладенькой», они начинали резаться в мацзян.
3В пятницу Лао Ши позвонили и сообщили о смерти его тетки, которая раньше жила в Ляояне на северо-востоке Китая. Сын тетки, который приходился Лао Ши двоюродным братом, звал его на похороны. Лао Ши спросил брата, не оставила ли тетя перед смертью какого-нибудь наказа. Тот ответил, что поскольку тетя умерла ночью от инфаркта, они о ее смерти узнали лишь утром, когда она уже остыла, поэтому сказать она ничего не сказала. Вздохнув, Лао Ши решил поехать на похороны. Он принял такое решение не потому, что тетя не оставила никакого наказа и ее следовало проводить в последний путь, а потому что вспомнил свое детство. Когда он был маленьким, его дядя уехал в Ляоян проходить службу в армии, тетя поехала вслед за ним и стала работать портнихой. не успели и глазом моргнуть, как пролетело пять лет. в тот год, когда Лао Ши исполнилось восемь, дядя с тетей вернулись в родные края и по приезду пришли в гости к его родителям. Отец Лао Ши был человеком ушлым и, зная, что дядя с тетей работали на стороне, заикнулся, чтобы те одолжили ему денег. Дядя еще не успел найтись с ответом, как тетя тут же отказала:
— Мы не то, что не хотим давать тебе денег, просто у нас слишком много родственников. и одолжи мы тебе одному, то обидим других. а если поможем всем, то сами без штанов останемся.
Однако, пока они обедали, тетка притянула к себе Лао Ши и втихушку от родителей сунула ему целых два юаня со словами:
— Когда ты только родился, я первая взяла тебя вот этими самыми руками.
Два юаня по тем временам воспринимались так же, как сегодня сотня. Зарплата тогда составляла лишь несколько десятков юаней. Те два юаня Лао Ши берег, берег со второго по шестой класс, хотя жили они тогда хуже некуда. а в шестом классе приглянулась ему одна девочка-одноклассница, и тогда он из тех двух юаней взял десятую часть и купил для нее красивый платочек. до сих пор Лао Ши помнил, что на том платочке были нарисованы две летающие над цветами бабочки.
Уезд, где жил Лао Ши, находился более чем в двух тысячах километров от Ляояна, что на северо-востоке Китая. Мы опустим подробности того, как Лао Ши туда добрался, как его встретил там двоюродный брат, как они похоронили тетю и повспоминали былое. Когда же после похорон Лао Ши уже возвращался домой, то во время пересадки в Пекине он вдруг неожиданно понял, что попал аккурат в предновогоднюю суматоху. Пекинский вокзал сплошь был запружен людьми. Собравшийся из разных уголков народ спешил к новому году попасть домой. не обращающий внимания на ход времени Лао Ши и не заметил, как пролетел еще один год. Отстояв четыре часа в очереди, Лао Ши так и не смог купить билет домой, их распродали на три дня вперед. на календаре было двадцать седьмое декабря, поэтому все спешили встретить новый год дома. и чем ближе приближался праздник, тем больше народ жаждал вернуться. Лао Ши оставалось только вздыхать, что тетя его умерла не вовремя. в конце концов, он решил остановиться в какой-нибудь гостинице неподалеку. Пройдет новый год, и первого числа он поедет домой. до этого времени пассажиропоток схлынет, и может так статься, что поезда будут вообще пустыми. Он также подумал, что раз он в принципе никогда не волнуется, почему должен волноваться сейчас, оказавшись в Пекине? Зачем позволять какому-то новому году выбивать его из равновесия? Он вышел с вокзала, наудачу отправился на юг и вскоре обнаружил уходящий на восток переулок сразу с несколькими гостиницами. Туда-сюда здесь сновал народ с багажом, сплошь говорящие на разных наречиях приезжие. Свернув в переулок, Лао Ши отправился прицениться, как в эту минуту у него зазвонил телефон. Это был хозяин винодельни Лао Бу. Сегодня вечером он хотел в его харчевне заказать на вынос «отварное мясо на косточках». Как оказалось, к нему приехали близкие родственники, которые все как один мечтали отведать это блюдо. Лао Ши взглянул на часы, стрелки показывали шесть вечера. Коснись это любого другого вопроса, хотя бы даже денежного, Лао Ши бы, не раздумывая, помог. Но единолично распоряжаться «отварным мясом на косточках» он не решался, потому как оно было прописано в правилах харчевни. Перед харчевней выстраивалась очередь из его клиентов, и было недопустимо выносить мясо через черный вход. и сейчас в шесть часов там как раз стояла очередь. Пока Лао Ши подбирал слова, Лао Бу его опередил:
