Гийом Мюссо - Прошло семь лет
— Откуда вы узнали, где я живу?
— Нашли в вашем бумажнике заявку на грузчиков. Судя по всему, вы совсем недавно переехали. Славный домик, ничего не скажешь…
Констанс смерила американку взглядом. Разница в возрасте была, но небольшая. А лица похожие — тонкие, острые, с одинаковыми светлыми глазами и одинаковыми темными кругами — признаком стресса и усталости.
— Послушайте! Мне кажется, вы не понимаете, что вам грозит! Если я не подам о себе вестей буквально через минуту, мои коллеги приедут сюда в следующие пять минут, окружат дом и…
— Вряд ли они приедут, — перебил ее Себастьян, входя в комнату.
Констанс с горечью вынуждена была констатировать, что у него под мышкой ее медицинская карта.
— Вы не имели права рыться в моих бумагах! — возмутилась она.
— Меня очень огорчает ваша болезнь, но уверен, что данное задание вы выполняете неофициально, — спокойно продолжал американец.
— Напрасно вы так думаете!
— Неужели? А с каких это пор полицейские ведут преследование на собственных машинах? — Констанс ничего не ответила, а Себастьян продолжал: — С каких пор капитан полиции отправляется на задание в одиночестве, без поддержки еще нескольких человек?
— Сейчас в полицейском управлении проблемы с персоналом, — неуклюже соврала Констанс.
— Вот оно что! А я — чуть не забыл вам сказать — нашел в вашем компьютере копию вашего заявления об отставке.
Последний удар добил Констанс. Чувствуя, что в горле у нее пересохло, она вынуждена была принять из рук Никки стакан с водой. Другой рукой она массировала себе веки в отчаянии, что ситуация целиком и полностью вышла из-под ее контроля.
— Нам нужна ваша помощь, — обратилась к Констанс Никки.
— Моя помощь? Какую я могу оказать вам помощь? Хотите, чтобы я помогла вам сбежать из Франции?
— Нет, — возразил Себастьян. — Помогите нам найти наших детей.
Больше часа понадобилось Себастьяну и Никки, чтобы изложить Констанс все подробности событий, которые перевернули за несколько часов их жизнь. Они втроем сидели за круглым столом на кухне, выпили два чайника гекуро и съели пачку галет «Сен-Мишель».
Констанс внимательно слушала рассказ отца и матери и по ходу рассказа кое-что записывала, записи заняли не меньше десяти страниц ученической тетради.
И хотя Себастьян пристегнул наручниками ее ногу к стулу, Констанс чувствовала, что теперь сила окончательно на ее стороне. Американцы не только влипли в историю, из-за которой могут провести остаток дней в тюрьме, но и полностью деморализованы потерей своих близнецов.
Когда Никки окончила рассказ, бывший капитан полиции Констанс Лагранж почувствовала прилив сил. От истории Лараби веяло безумием и абсурдом, но их горе было неподдельным. Констанс помассировала себе затылок и обнаружила, что головная боль исчезла, что ее больше не тошнит и у нее появились силы. Волшебное воздействие необходимости расследовать преступление.
— Если вы и в самом деле хотите, чтобы я что-то для вас сделала, освободите меня, — властно распорядилась она. — А затем я хочу посмотреть видео с похищением вашего сына.
Себастьян признал это справедливым и освободил молодую женщину, расстегнув наручники. Никки тем временем включила ноутбук Констанс, вышла через Интернет на свою почту и перекинула к ней на диск полученный ими фильм.
— Вот что мы получили, — сказала она, запуская видео.
Констанс просмотрела сорокасекундную съемку один раз, потом начала смотреть второй, останавливая и приближая кадры на важных моментах.
Никки и Себастьян не смотрели на экран, они не сводили глаз с лица той, что стала их последней надеждой.
Констанс сосредоточенно смотрела фильм в третий раз в замедленном режиме, потом уверенно бросила:
— Фальшивка!
— То есть? — не понял Себастьян.
Констанс уточнила:
— Фильм смонтирован. В любом случае это не станция «Барбес».
— Но там же… — запротестовала Никки.
Констанс подняла руку, не давая ей договорить.
— Когда я только приехала в Париж, я четыре года снимала комнату для прислуги на улице Амбруаз Паре напротив больницы Ларибуазьер. И по меньшей мере два раза в день бывала на станции «Барбес».
— И что же?
Коп выдержала паузу, чтобы придать своим словам больше веса.
— Через «Барбес» проходят две линии, — объяснила она. — Линия 2, станция этой линии расположена на открытом воздухе, и линия 4 — с подземной станцией. — Она ткнула ручкой в экран, чтобы сделать свои доводы нагляднее. — В фильме совершенно ясно видно, что станция подземная. Значит, речь может идти только о линии 4.
— Да, конечно, — согласился Себастьян.
— А станция линии 4, во-первых, расположена наклонно, а во-вторых, заметно изогнута, что очень необычно.
— Да, здесь такого нет, — признала Никки.
Себастьян приблизил лицо к экрану. Посещение станции «Барбес» оставило у него настолько неприятные воспоминания из-за несчастной встречи с грабителями, что он старался выбросить их из головы, но теперь он и в самом деле не узнавал станции.
Констанс открыла свою электронную почту.
— У меня есть потрясающая возможность узнать, где был снят этот фильм, — сообщила она, начиная писать письмо.
И прибавила, что собирается отправить видео своему коллеге, комиссару Марешалю, который заведует региональным отделом транспортной полиции, иными словами, всеми полицейскими бригадами, которые охраняют метро и железнодорожные поезда.
— Франк Марешаль знает парижское метро как свои пять пальцев. Я уверена, он сразу определит, какая это станция.
— Стоп! Погодите отправлять! — приказал Себастьян, наклоняясь к Констанс. — Имейте в виду, нам терять нечего! Не пытайтесь нас подставить, иначе… И вообще, вот уже вторые сутки вы пытаетесь нас арестовать. С чего вдруг вы так легко согласились стать нашим союзником?
Констанс пожала плечами и нажала на иконку «Отправить».
— Потому что поверила вашему рассказу. И потом, посмотрим правде в глаза: у вас в самом деле нет другого выхода, как только положиться на меня.
50
Констанс курила сигарету за сигаретой, перечитывая сделанные заметки. Как добросовестный студент в своем конспекте, она подчеркивала, обводила, выделяла, рисовала схемы и стрелочки. Вынуждала мозг выдать искру, озарение.
Постепенно перед ней начала вырисовываться картина. Проясняясь, уточняясь, она превратилась для Констанс почти в реальность. Телефонный звонок прервал ее размышления. Она взглянула на экран: звонок был от комиссара Марешаля.
