Ава Деллайра - Письмо на небеса
Я раскладывала M&Ms по цветам, когда ко мне подошел один из футболистов и друг Эвана Фридмана – Тедди – и позвал прогуляться. Мне, сидевшей в компании драже, не пришло в голову ни одной отговорки, поэтому я последовала за ним. Выйдя на улицу, я увидела Эвана с несколькими студентами – бывшими бейсбольными и футбольными игроками, включая Джейсона. Джейсон, видимо, был уже сильно пьян, потому что не обратил на меня никакого внимания.
– Привет, – сказал Эван и как-то нервно переступил с ноги на ногу. – Хорошо выглядишь.
Я опустила взгляд. На мне была обычная футболка и хлопчатобумажная юбка, так что я бы с ним не согласилась. Мир сошел со своей оси, и я стояла в недоумении, не понимая, почему Эван захотел со мной поговорить. Два других парня подтолкнули его локтями, и он протянул мне пиво. Я сделала глоток. Почувствовав его вкус, я вдруг подумала, что он напоминает мне желтый грязный дождевик. Еще мне предложили кофеиновые таблетки, сказав, что ничего плохого от них не будет и они меня просто взбодрят. По правде говоря, я предпочла бы заснуть. Крепким сном.
– Ну не знаю, – пожала я плечами.
Парни продолжали приставать ко мне, уговаривая попробовать.
– Да ладно тебе, это же вечеринка, – настаивал Эван.
Затем один из студентов прошептал:
– Это ее сестра.
Мне не следовало этого делать, но я схватила и проглотила таблетку – чем бы она там ни была, – запив пивом.
Вскоре мне стало нехорошо. Я чувствовала себя какой-то ватной, а Эван распустил руки.
– Давай куда-нибудь уйдем, – прошептал он мне на ухо.
– Я не знаю. Мне нужно найти своих друзей. – Я направилась в дом, но Эван шел за мной по пятам. Пробираясь через веселящуюся толпу, я всматривалась в окружающих, выискивая лица подруг, и спрашивала: – Где Ханна и Натали?
Меня сильно мутило, казалось, еще чуть-чуть, и стошнит. Я шла как в тумане, очень медленно.
– Идем, – настаивал Эван.
– Подожди, – отвечала я, боясь, что меня сейчас и правда вырвет.
Все расплывалось перед глазами – так много людей, слишком много, и все потные, тяжелые. Наконец я нашла ванную комнату. Наверное, в нее стояла очередь, но мне было так плохо, что я прошла, никого не замечая. И увидела в ванной их – Ханну с Натали.
Они целовались так, словно не могли насытиться друг другом. Словно им мешали соединиться собственные тела. Встретившись с Ханной взглядом, я поспешно захлопнула дверь, чтобы спрятать их от чужих глаз. Но опоздала. Все загомонили. Несколько парней заколотили в дверь.
– Эй, дамочки, открывайте! Я хочу присоединиться к веселью!
Я ушла, чувствуя себя хуже, чем раньше. Комната кружилась. Меня снова отыскал Эван.
– Мне плохо, – призналась я.
– Это ничего, – ответил он. – Иди сюда. Ложись.
Я легла, потому что не знала, что еще делать. В комнате было темно. Тут стояли двухъярусные кровати – на такой мы с Мэй спали детьми. Мне хотелось лечь на верхнюю койку. Наверху всегда спала Мэй. Я сказала Эвану, что хочу лечь наверху, но он уложил меня внизу. «Мне плохо», – повторяла я, а он твердил: «Это ничего», и прижимался ко мне. Я попыталась сесть, но он толкнул меня опять на постель. Я плавала в густейшем тумане. Казалось, все происходящее уже когда-то было. Эван терся об меня, запуская руки под мою одежду. Под юбку. Мне не нравилось то, что он делал. Я сказала ему, чтобы он перестал, но он не остановился. Все, что я слышала в этот момент, – громкое биение своего сердца и шум машин снаружи. Эван продолжал меня трогать, и шум машин возрастал, как будто я лежала на скоростном шоссе. Мне казалось, что из одной из них выйдет Мэй. Поднимет меня и заберет с собой. И мы поедем на океан. На машине, вдвоем. И приливающие волны будут омывать нас, снова и снова.
Затем я услышала Heart-Shaped Box. Чудилось, что эта песня играет на вечеринке, но нет, наверное, вы пели ее для меня одной. Я никак не могла понять, откуда доносится ваш голос, но слышала его, полный злости: «Эй, подожди!». Он меня пробудил. Вы словно закричали изнутри меня. Я с такой силой оттолкнула Эвана, что он отлетел к стене с другой стороны кровати. Он ошалело схватился рукой за голову, которой ударился о стену.
В эту секунду в комнату вошел Скай. Он был с Франческой. Увидев меня, он шагнул к кровати.
– Лорел? Что тут происходит? – спросил он.
– Мне нехорошо, – ответила я.
– Убирайся отсюда, пока я не выбил тебе все зубы, – пригрозил Скай Эвану.
Я никогда не видела его в такой ярости. Эван поспешно ретировался.
Франческа осталась в комнате, и Скай, повернувшись к ней, попросил:
– Не оставишь нас на минуту?
– Да ради бога. Мне это дерьмо не нужно.
Она ушла.
– Ты как? – спросил меня Скай.
– Я хочу лечь на верхнюю койку.
– Тебе лучше поехать домой. Где твои друзья?
Я запаниковала, вспомнив, что Натали с Ханной целовались в ванной, а я, раскрыв дверь, выдала их.
– Они целовались. – Я пыталась оправить задранную и сбившуюся юбку. Мне было очень стыдно находиться перед Скаем в таком виде.
– Идем. Я отвезу тебя домой, – сказал он.
Выйдя из комнаты, мы оказались свидетелями ссоры.
– Убирайся! – кричал Кейси Натали.
Та смотрела на Ханну дикими перепуганными глазами, однако Ханна взгляда не поднимала.
– Успокойся, Кейси, – прошептала она. – Она девушка. Это не считается.
Ее загораживал от меня своим телом Кейси. Я хотела помочь им, но Скай не позволил мне, и когда я отказалась идти за ним, просто поднял меня на руки и понес. Он прошел мимо стоящего в углу Джейсона, и я поняла, чего Ханна так боялась. Его лицо было бордовым, вены на висках и шее вздулись. Он не просто злился, он был в бешенстве.
Сев в машину, я не смотрела на Ская. Я глядела в окно на верхушки деревьев. Мне хотелось сказать что-то, что бы смягчило ситуацию, но я не могла придумать ни фразы. Скай, видно, тоже. Поэтому я закрыла глаза и не открывала их, пока мы не подъехали к моему дому.
Я почувствовала, как остановилась машина. Ее двигатель тихо урчал в тишине. Я сидела, ощущая жуткую тошноту.
– Прости, – наконец произнесла я и потянулась к дверной ручке.
– Ты что, приняла наркотик?
– Я выпила какую-то таблетку, которую мне дали. – Да, теперь я понимала, что она была совсем не кофеиновой. А может, я понимала это с самого начала.
– Зачем?
Я посмотрела ему в глаза.
– Не знаю.
Я хотела, чтобы он меня поцеловал. Хотела вернуться в осень и в ту ночь, когда, переодевшись Амелией, могла летать. Хотела почувствовать жар его ладоней на своем теле. Обновляющих меня. Стирающих все плохое, неправильное и грязное.
