Си Джей Уотсон - Прежде чем я засну (ЛП)
Она сделала паузу.
- Это так сложно, правда? Видеть, что происходит, когда ты в самом центре событий? Мы только потом, заглядывая в прошлое, видим всё таким, каким оно было.
Я кивнула, но не поняла. Я лишена возможности заглянуть в прошлое.
Она продолжила.
- Ты постоянно плакала. Ты волновалась, что не привязалась к ребёнку. Обычная, в общем, ситуация. Мы с Беном делали, что могли, и твоя мама, когда она была рядом, но это было тяжело. И даже, когда худшее было позади, ты всё равно считала, что всё слишком сложно. Ты не смогла вернуться к работе. Однажды ты позвонила мне в середине дня. Расстроенная. Говорила, что чувствуешь себя неудачницей. Не неудачницей в материнстве, потому что видела, как Адам счастлив, но неудачницей на писательском поприще. Ты думала, что уже никогда не сможешь писать. Тогда я пришла к тебе. Ты совсем запуталась. Детский плач, работа.
Я задавалась вопросом, что дальше, насколько ещё может быть хуже, и тогда она сказала:
- Ты ссорилась с Беном. Ты негодовала, что он так легко приспособился к такой жизни. Он предложил тебе нанять няню, но...
- Но?
- Ты сказала, что в этом он весь. Сорить деньгами, чтобы решить проблему. Ты была в чём-то права, но... Возможно, ужасно несправедлива.
"А возможно, и нет", - подумала я. И ещё меня поразило то, что у нас тогда должны были быть деньги, больше денег, чем после того, как я потеряла память, даже больше, чем сейчас. Должно быть, моя болезнь истощила наши ресурсы.
Я попыталась представить, как мы ссоримся с Беном, как я ухаживаю за Адамом, пытаясь при этом писать. Попыталась представить бутылки с молоком, или Адама у своей груди. Грязные подгузники. Утренние часы, когда единственными моими амбициями было накормить ребёнка и поесть самой, и вечера, когда я была измученной настолько, что хотела только одного - спать, но до сна ещё нужно было прожить несколько часов, и мой мозг был далёк от мыслей о писательстве. Я увидела всё это, и ощутила медленно накатывающее жгучее негодование.
Но только и всего. Лишь воображаемые картинки. Я ничего не вспомнила. Такое ощущение, как будто история Клэр вообще не имела ничего общего со мной.
- Поэтому я завела роман?
Она посмотрела вверх.
- Я тогда рисовала и была свободна. Я вызвалась сидеть с Адамом два вечера в неделю, чтобы ты смогла писать. Я настаивала.
Она взяла мою руку.
- Это моя вина, Крисси. Я даже предложила тебе сходить в кафе.
- Кафе?
- Я подумала, что хорошо бы тебе выходить куда-нибудь из дома, получить немного личного пространства, несколько часов в неделю вдалеке от всего. Спустя несколько недель, тебе, кажется, стало лучше. Ты была счастлива, говорила, что работа продвигается хорошо. Ты начала ходить в кафе почти каждый день и брала с собой Адама, когда я не могла сидеть с ним. Но потом я заметила, что ты стала по-другому одеваться. В классические вещи, но я во время не поняла, что это значило. Я подумала, что всё это, потому что ты стала лучше себя чувствовать, увереннее. Но однажды вечером мне позвонил Бен. Думаю, он был пьян. Он сказал, что вы поссорились сильнее, чем прежде, и он не знает, что делать. Ты отказывалась от секса. Я сказала, что, возможно, это из-за ребёнка, что, возможно, он волнуется необоснованно. Но...
Я прервала:
- Но я встречалась с кем-то.
- Я спросила тебя. Сначала ты всё отрицала. Но потом я сказала, что не тупая, так же, как и Бен. Мы немного поспорили, но спустя какое-то время ты рассказала мне правду.
Правду. Ничего очаровательного или волнующего. Лишь голые факты. Я превратилась в живое клише, трахалась с человеком, которого встретила в кафе, пока моя лучшая подруга нянчилась с моим ребёнком, а мой муж зарабатывал деньги, чтобы оплатить одежду и бельё, которые я надевала для кого-то другого. Я представила тайные телефонные звонки, которые прерывались, когда неожиданно кто-нибудь приходил, и дни, когда мы могли быть вместе, убогие, жалкие вечера, которые я проводила в постели с мужчиной, который временно казался лучше, чем мой муж. Более возбуждающим? Привлекательным? Лучшим любовником? Богаче? Этого ли мужчину я ждала в гостиничном номере, мужчину, который, в конечном счете, напал на меня, лишив меня прошлого и будущего?
Я закрыла глаза. Вспыхнули воспоминания. Руки стягивают волосы вокруг моего горла. Моя голова под водой. Я задыхаюсь, кричу. Я вспомнила, о чём я думала в тот момент: "Я хочу увидеть своего сына. Последний раз. Хочу увидеть своего мужа. Мне нельзя было так поступать с ним. Нельзя было изменять ему с этим мужчиной. Я никогда не смогу попросить у него прощение. Никогда".
Я открыла глаза. Клэр сжимала мою руку.
- Ты как?
- Расскажи мне.
- Я не знаю...
- Пожалуйста. Расскажи. Кто это был?
Она вздохнула:
- Ты сказала, что встретила кое-кого ещё, кто ходил в кафе регулярно. Он был милым. Привлекательным. Ты пыталась, но не смогла устоять.
- Как его звали? Кто он?
- Не знаю.
- Ты должна знать! Хотя бы его имя! Кто сделал это со мной?
Она посмотрела мне в глаза.
- Крисси, - произнесла она спокойным голосом. - Ты никогда не говорила его имя. Ты просто сказала, что встретила его в кофе. Думаю, ты не хотела, чтобы я знала подробности. По крайней мере, не больше, чем я уже знала.
Я почувствовала, как ускользает ещё одна надежда, исчезая в водовороте реки. Я никогда не узнаю, кто сделал это со мной.
- И что произошло дальше?
- Я говорила, что ты поступаешь глупо. Что, прежде всего, нужно подумать об Адаме и Бене. Я думала, что ты прекратишь встречаться с этим человеком.
- Но я не слушала.
- Нет. Сначала. Мы поссорились. Я сказала, что ты поставила меня в ужасное положение. Бен тоже мой друг. А ты просила меня врать ему.
- Что было дальше? Сколько это продолжалось?
Она помолчала, а потом сказала:
- Не знаю. Однажды, должно быть, спустя несколько недель, ты заявила, что всё кончено. Ты сказала этому мужчине, что у вас ничего не получится, что ты совершила ошибку. Сказала, что сожалеешь, что была дурой. Сумасшедшей.
- Я врала?
- Не знаю. Не думаю. Мы с тобой не врали друг другу.
Она подула на свой кофе.
- Несколько недель спустя тебя нашли в Брайтоне. Я понятия не имею, что случилось тогда.
Возможно, именно эти слова "Я понятия не имею, что случилось тогда" и запустили процесс понимания, что, возможно, я никогда не узнаю, как на меня напали, но неожиданно я издала звук. Я попыталась успокоиться, но ничего не получилось. Что-то среднее между вздохом и воем, словно животное кричало от боли. Тоби поднял глаза от раскраски. Все в кафе повернулись и посмотрели на меня, на сумасшедшую женщину, потерявшую память. Клэр сжала мою руку.
- Крисси! Что с тобой?
Теперь я рыдала, сотрясаясь всем телом и задыхаясь. Плакала обо всех тех годах, которые потеряла, и обо всех, которые я потеряю, годах между настоящим моментом и днём, когда я умру. Плакала, потому что, как бы ни было бы ей сложно рассказать мне о моём романе, браке и сыне, ей придётся завтра сделать это снова. Плакала по большей части, потому что сама всё это спровоцировала.
- Извини, - сказала я. - Извини.
Клэр поднялась, обошла стол и присела на корточки рядом со мной, обняв рукой моё плечо, а я положила голову на её плечо.
- Ну-ну-ну, - приговаривала она, пока я рыдала. - Крисси, дорогая, всё в порядке. Я здесь. Я здесь.
Мы вышли из кафе. Как будто не желая отстать, Тоби стал неистово буйным, после моей вспышки. Он сбросил раскраску на пол, а следом и стакан с соком. Клэр вытерла всё и сказала:
- Мне нужен свежий воздух. Пойдём?
Теперь мы сидели на скамейке, с которой открывался вид на парк. Наши колени стояли под углом друг к другу, и Клэр держала мои руки, растирая, как будто они замёрзли.
- У меня... - начала я. - У меня было много романов?
Она покачала головой.
- Нет. Не было вообще. У нас, конечно же, было весёлое времечко в университете, ну ты знаешь. Но не больше, чем у большинства. И когда ты встретила Бена, это прекратилось. Ты всегда была ему верна.
Интересно, что такого особенного было в мужчине в кафе. Клэр сказала, что я отзывалась о нём, как о милом, привлекательном. И это всё? Неужели я была действительно такой поверхностной. "В моём муже есть все эти качества, - подумала я. - Если бы я только довольствовалась тем, что у меня было".
- Бен знал, что у меня роман?
- Сначала нет. Не знал до тех пор, пока тебя не нашли в Брайтоне. Для него это был ужасный шок. Для всех нас. Сначала казалось, что ты можешь даже не выжить. Позже, Бен спросил, знаю ли я, почему ты была в Брайтоне. Я рассказала ему. Я должна была. Я уже рассказала полиции всё, что знала. У меня не было выбора, как рассказать всё Бену.
На меня ещё раз нахлынуло чувство вины, когда я подумала, как мой муж, отец моего ребёнка, пытался разобраться, почему его умирающая жена оказалась за много миль от дома. Как я могла так поступить с ним?
