Список для чтения - Адамс Сара

– Иногда у папы не работает водонагреватель, мы должны позвать кого-то, на него взглянуть.

– Я думаю, это нездорово, что он ест столько бобов маш. Надеюсь, что он найдет возможность есть и что-нибудь другое.

– Я тоже хочу, чтобы он начал готовить что-то новое, но у меня просто нет времени его научить.

– Он больше не ходит в храм, чтобы поесть, а напрасно. Там готовят сбалансированную пищу.

– Кажется, в последнее время он чувствует себя неплохо.

– Что касается Нилакши, – проговорила Дипали, хотя Вритти положила конец обсуждаению этой темы. – Друг Пранава тоже адепт Сваминараяны, и он слышал, что ходит много слухов о том, что Нилакши проводит время с мужчинами. Ты же не хочешь стать причиной ее дурной репутации, правда?

Мукеш окаменел.

– Послушай, Дипс, – сказала Вритти. – Оставь эту тему.

– Папа, а что, Нилакши хочет повторно выйти замуж? – сладко улыбнулась Дипали.

– Нилакши почти столько же лет, сколько папе – она не собирается второй раз замуж, – бесстрастным тоном сказала Вритти. – Не зацикливайся, Дипс.

– Надеюсь, что нет! Это не наш путь, – фыркнула Дипали.

Мукеш посмотрел на Вритти, и та понимающе закатила глаза. Дипали этого не заметила.

– Папа, – продолжала Дипали, – как часто ты с ней видишься? Когда я застала ее у тебя в доме, было ли это в первый раз?

Мистер Беннет никогда бы с этим не примирился. Мистер Патель же просто сглотнул.

– Она мой друг. Я вижу ее каждую неделю. Мы просто дружим. Какое тебе дело до этого? – Ну вот, он это сказал и теперь ожидал, что его съедят с потрохами.

Дипали не ответила.

Мукешу вдруг захотелось оказаться дома, с Нилакши, и рассказать ей, как неловко все это было, и спросить у нее, не может ли она научить его приготовлению еще некоторых кушаний, потому что Дипали и Вритти были, вероятно, правы – он слишком часто ест бобы.

И тут зазвонил телефон, нарушая нависшее напряжение.

– Алло? – сказала Вритти, беря телефонную трубку. – О, это Рохини, – почти беззвучно сообщила Вритти своим гостям, словно участвуя в какой-то пантомиме, но лицо ее покраснело, и она выглядела смущенной. – Да, папа и Дипс. И еще близнецы. – Она снова кивнула головой. – Папа, Рохини хочет с тобой поговорить, – сказала она, передавая ему телефон.

Рохини говорила с ним очень громко. Мукеш понимал, что Дипали, Вритти и даже близнецы слушают каждое слово.

– Тетя Рохини хочет отчитать дедушку! – громким шепотом сказал Джаеш своей сестре. – Мама сказала, что она собиралась позвонить!

Мукеш опять мучительно сглотнул. Его загнали в угол.

– Папа, ты правда проводишь с Нилакши больше времени, чем следует?

– Здравствуй, Рохини, я тоже рад тебя слышать, – с сарказмом произнес он, а его глаза бегали от Вритти, которая чувствовала себя не в своей тарелке, к торжествующей Дипали.

– Я столкнулась с тетей Хетал по дороге на работу, и она спросила меня, не пара ли вы двое?

– Это неправда. С чего Хетал это взяла? – Мукеш был возмущен. За ним следили – он уже несколько месяцев не видел Хетал, прихожанку храма!

– Я хочу, чтобы ты был осторожен, папа. Мы все знаем, что Нилакши очаровательна и добра, но мы не знаем, чего она от тебя хочет. Важно, чтобы люди не думали, что ты хоть в чем-то проявляешь неуважение к маме!

Вритти встала.

– Никто никогда не подумает, что папа неуважительно относится к памяти мамы, – с нажимом сказала она.

В телефоне опять зазвучал голос Рохини.

– Я не сказала, что мы так подумаем, но у некоторых людей бывают причудливые мысли. Не все всегда кажется таким невинным.

Некоторое время все молчали.

– Папа, ты любишь маму. Мы все это знаем. И тебе позволительно быть счастливым, но я беспокоюсь, что некоторые люди будут болтать, говорить постыдные вещи. Я не уверена, что Нилакши может сделать тебя счастливым.

Мукеш встал, держа у уха телефон.

– Я одинок, Рохини, – сказал он, глядя в глаза Вритти и Дипали. – Моя жена умерла. Ее больше нет. Память о ней по-прежнему живет здесь и здесь, – он коснулся груди и головы, – но ее больше нет. У вас у всех своя жизнь, вы заняты. У вас нет времени для меня, если я не могу быть полезен. А когда вы находите время, то только суетитесь и суетитесь по пустякам. И вы меня не слушаете! Вы не разговариваете со мной! Вы только оставляете сообщения на голосовой почте и никогда не ждете, что я позвоню в ответ. Раньше вы звонили своей матери, интересовались ею. Если вы тоже интересуетесь мною, то должны понимать, что мне нужен друг… Нилакши была ко мне добра.

Его сердце сильно стучало, а кожу на голове пощипывало от пота, рука, сжимавшая телефон, была влажной; Мукеш сжал ее крепче, боясь, что телефон выскользнет и упадет. В ушах стучала кровь. Вритти и Дипали смотрели на него. Вритти казалась довольной, она изо всех сил старалась не дать улыбке изогнуть уголки ее рта, но Дипали выглядела грустной, сожалеющей.

Мукеш сел обратно на стул, недавно он наслаждался ощущением своей величины и мощи, но сейчас, увидев лишь взгляд младшей дочери и услышав в телефоне вздох средней, он опять почувствовал себя маленьким ребенком.

Мукеш вернул трубку Вритти, которая приняла ее на расстоянии вытянутой руки.

– Вритти, спасибо за вкусный обед. Мне надо идти. До свидания. Джая, Джаеш, пока.

Джая и Джаеш сейчас смотрели телевизор, уплетая куриные наггетсы. Они его не слушали.

– Пока, Дипали, – продолжил Мукеш. Трясущимися руками, он забрал свою шапку. Проковылял к двери и закрыл ее за собой.

Минутку он постоял в коридоре, стараясь восстановить дыхание, сориентироваться, надеясь, что одна из его дочерей выйдет за ним, но они не вышли. По другую сторону двери продолжался их разговор без него.

– Он почувствовал себя в западне. Было понятно, что все подстроено, – шипела Вритти. – Он не идиот. Кто, как бы невзначай, звонит сестре, чтобы попросить ее поговорить с отцом, выяснить, не состоит ли он в любовных отношениях? Я знала, что это глупая затея, но ты меня никогда не слушаешь! Почему ты не можешь позволить ему получать удовольствие от жизни?

– Перестань делать вид, что это мы такие плохие. Начать с того, что это ты вбила ему в голову эти глупые идеи и мировосприятие: будь независимым, делай что хочешь. По крайней мере, мы вынесли это на открытое обсуждение вместо того, чтобы просто болтать об этом по Ватсапу!

Мукеш не хотел больше слушать. Он двинулся к лифту и опомниться не успел, как оказался снова на улице, потом в метро и, наконец, дома.

Глава 23. Алейша

Пошли заключительные титры, а Лейла так и не заснула. Она годами не сидела вот так, рядом с кем-то, перед телевизором. Это был диснеевский фильм, который не требовал концентрации, но все равно это было достижением. У Алейши были смешанные чувства, она была озадачена и ожидала, что чары рассеются, прошло всего несколько дней после их незадавшегося пикника, но мама, похоже, уже все забыла.

Алейша наблюдала, как Лейла широко улыбается, обнажая щербинку между передними зубами. Улыбка матери всегда напоминала ей о прошлом, о давних семейных поездках на пляж.

Алейша жалела, что отсутствующий сейчас Эйдан не может этого видеть. Он бы велел ей быть осторожной, не обольщаться, напомнил бы, что должно пройти еще несколько недель, даже месяцев до тех пор, когда Лейла вновь станет самой собой.

Впрочем, прямо сейчас это не имело значения. Целых полтора часа они были обычной, скучной, неинтересной семьей. Ничего другого Алейша и не желала. Ей вспомнились вечера перед телевизором, когда они с Эйданом были маленькими, обычно это бывало, когда Дин допоздна задерживался на работе. Если была зима – они сворачивались калачиком под одеялом, а если было лето – с жадностью уплетали из ведерка ванильное мороженое. Эйдан всегда настаивал на посыпке, сотне и тысяче шоколадных крошек. Алейша предпочитала сироп. Иногда Лейла позволяла и то, и другое. Посмотрев фильм, они подолгу говорили, обсуждая разных персонажей, смешные и грустные моменты. Лейла задавала наводящие вопросы, вроде: «Чему научил персонажа его поступок?» Алейша поймала себя на том, что поступает так же в разговорах с мистером П., стараясь выяснить немного больше о его взглядах на ту или иную книгу. Мама делала это для того, чтобы разжечь беседу, продлить их любимые моменты, подольше подержать их в волшебном пузыре, который лопнет, как только придет домой Дин и все вернется к скучной реальности – подготовке ко сну, школе, отец усядется перед телевизором и будет получать удовольствие от десятичасовых новостей. Алейше не хватало сейчас вечеров, когда они были втроем и не о чем было волноваться, кроме как о мотивациях героев и музыкальных темах.