Ирвин Шоу - Хлеб по водам
— Просто Аллен, — галантно поправил ее Стрэнд, удивляясь, как это миссис Робертс может столько болтать, когда, по ее собственным уверениям, просто умирает от усталости.
— Аллен, — повторила она, получив новый импульс. — Так звали одного моего обожателя. Прелестный молодой человек. Божественно красив! Люди вечно спрашивали его, не желает ли он сниматься в кино. Но он был человек серьезный. Всерьез занимался лошадьми. Совершенно сходил с ума, когда я вышла замуж за моего мужа. И сам в отместку тут же женился на женщине, четырежды разведенной!.. Чудовищные алименты и тому подобное. Как-то раз приехал с женой навестить нас. И проторчал целых три дня, и мы уже не знали, куда от них деваться, и начали паковать чемоданы, притворяясь, что едем в Мужен, лишь бы они убрались из дома. А уж эта его жена, вульгарная маленькая дешевка! Загорала с голой грудью, представляете? Должно быть, страшно гордится ею, этой своей грудью, я имею в виду, А начинала с того, что заводила на матчах болельщиков в Техасском университете. Первый ее муж был футболистом и страшно ее избивал. И знаете, в глубине души я не могу винить его за это. Вы и ваша прелестная жена — о Боже, она совершенно ослепительна! — обязательно должны приехать ко мне в Мужен. Вы часто бываете во Франции?
— Нет, — ответил Стрэнд, пытаясь сосредоточиться на аппетитном куске баранины, лежавшем у него на тарелке. — Не часто.
— О, вам очень понравится Мужен! Божественное место, затерянное высоко в горах. Муж купил мне это имение в качестве свадебного подарка. О, он был так внимателен ко мне… Заключал сделки на международном уровне. Компании по всему миру. Во множестве стран. Вы только назовите ее… страну, я имею в виду, а там у него обязательно есть компания. Ну и конечно, поэтому он очень часто и надолго уезжал.
Вполне можно понять, почему он часто и надолго уезжал, рассерженно подумал Стрэнд.
— Что отчасти сослужило мне добрую службу, — продолжала тем временем Линда Робертс. — Когда человек проводит много времени в одиночестве, он начинает искать себе занятие. Другие женщины в этой ситуации заводят любовников. — Ее смех прозвучал несколько истерически. — И мой муж не был обходительным мужчиной, о, совсем нет! Благотворительность заполняет огромную брешь в моей жизни, мистер Стрэнд. То есть, я хотела сказать, Аллен. Я просто не смею монополизировать вас более. Нелли Соломон прямо-таки умирает — до чего ей хочется поговорить с вами, вы уж поверьте, я все вижу. А я сама буду сидеть и молчать. Как рыба. Впаду в ступор.
Миссис Соломон сидела по левую руку от Стрэнда, и он с надеждой обернулся к ней. Во время нескончаемого монолога Линды Робертс Лесли поглядывала на него через стол с сострадательной и ироничной улыбкой.
Миссис Соломон ела с большим аппетитом, молча, не поднимая глаз. Доктор Колдвелл, сидевший слева от нее, тихо и доверительно беседовал о чем-то с Лесли — как не преминул отметить Стрэнд, на протяжении почти всего обеда. Позднее Лесли рассказала мужу, что Колдвелл переехал в Хэмптон и занялся здесь медицинской практикой. По его словам, причина крылась в том, что в городе, когда он выезжал на вызовы, было слишком трудно найти место для парковки. Оказалось, что Колдвелл также всерьез интересовался музыкой, и позже Лесли уверяла, что знает он ее очень хорошо и никаких глупостей на эту тему не говорил. На ее взгляд, он вовсе не был похож на дипломата. Скорее на врача, пациенты которого часто умирают.
— Вы приезжаете сюда на лето? — спросил Стрэнд миссис Соломон, — просто потому, что надо было с чего-то начать.
— Да, снимаем жилье, — ответила миссис Соломон. — Вот уже второй год. — Говорила она с мягким южным акцентом. Наверное, родом из Алабамы, решил Стрэнд. — Херб подумывает купить тут дом.
— Да, места здесь чудесные, — заметил Стрэнд.
— Если вы не играете в гольф, — многозначительно добавила миссис Соломон.
— Что? — не понял Стрэнд.
— Если ваша фамилия Соломон, — сказала она, — то эти элитные клубы — они, знаете ли, становятся слишком уж элитными. Если вы, конечно, понимаете, о чем я.
— Понимаю… — недоуменно протянул Стрэнд.
— Но вообще все не так плохо, — весело заметила миссис Соломон и улыбнулась. У нее были ровные и мелкие беленькие зубки, и улыбка смягчала лицо. — Погромов здесь до сих пор не замечала. Думаю, мы все-таки купим тут дом. Только в клубе таким вещам придают значение… В любом другом месте вы хоть зулусом можете быть и вас все равно будут приглашать на вечеринки. Лично я считаю, что лет через пятьдесят или этот клуб сожгут, или все перемрут, или же его владелец обзаведется невесткой-еврейкой. — Тут она как-то странно посмотрела на собеседника. — Вы ведь еврей, да?
— Нет. — Ему довольно часто задавали этот вопрос, и почти всегда евреи. Наверное, из-за длинного крючковатого носа.
— Простите, — сказала миссис Соломон. — Я тоже нет. Ни Фергюсон. Нелли Фергюсон. Не знаю, с чего это мне в голову взбрело, что вы еврей.
— Я тоже.
Оба улыбнулись.
— Лет через пятьдесят, думаю, это уже не будет иметь ни малейшего значения. Пятьдесят лет назад они бы и ирландца в этот клуб не пустили. Вот почему многие богатые ирландцы обосновались в Саутгемптоне. Ведь пятьдесят лет — это не так и много. Можно потерпеть, если так уж хочется сыграть в гольф.
Стрэнд решил, что она очень мила. Если уж Хейзену приписывают любовницу, то Нелли Соломон подходит ему куда больше, чем Линда Робертс.
— Вообще-то, — продолжала миссис Соломон, — мне здесь нравится. Пляж просто великолепен, Рассел разрешает пользоваться своим кортом когда угодно и сколько угодно. Собираюсь сыграть с вашей дочерью завтра. Слышала о ней самые лестные отзывы. Да и от Нью-Йорка недалеко, и Херб может сорваться туда в любой момент, как только его вызовут. А знаете, ему нравится быть евреем. Да и в его бизнесе это помогает.
— А чем он занимается?
— Разве Рассел не говорил вам?
— Нет. Он просто сказал, что за обедом будут очень симпатичные люди.
— Он настаивал, чтобы мы пришли. Сказал, что обязательно хочет познакомить нас с вами. Из-за этого мы отменили другую встречу.
— И я очень этому рад.
— Вы необыкновенно любезны. Рассел говорил. — Нелли снова улыбнулась. — Мой муж нанимает оркестры, организует концерты. Рок, кантри, джаз, спиричуэлс, шмальц, все что угодно, на все вкусы. Видели бы вы людей, которые постоянно толпятся у нас в доме!
— Ясно, — сказал Стрэнд. И покачал головой. Старина Хейзен, вечно старается для других. Ведь неспроста он попросил Джимми захватить гитару. Но если следовать этой логике, то зачем он пригласил доктора Колдвелла? Наверняка ему показалось, что кто-то из членов семьи выглядит болезненно, страдает анемией или неким ужасным заболеванием. И он позвал Колдвелла, чтобы тот поставил диагноз.
