Владимир Войнович - Малиновый пеликан
– Вы к кому?
Я сказал:
– Не знаю.
– Ладно. А кто вы?
Я сказал.
– Документ какой-нибудь есть? Предъявите.
Паспорт, по счастливой случайности, оказался при мне. Я его предъявил. Глядя в паспорт, генерал попросил меня вслух назвать фамилию, имя, отчество. Я сказал:
– Там написано.
– Мне не важно, что там написано. Назовите.
Я назвал.
– А чем докажете, что вы это вы?
– Так вот же мой паспорт.
– А чем вы докажете, что это ваш паспорт?
– Там же написаны мои фамилия, имя и отчество.
– Не надо мне этого говорить. Я сам читать умею.
– Я не сомневаюсь. А раз умеете, то прочтите. Там все мои данные. Имя, отчество, фамилия, дата рождения, кем выдан, где прописан, срок действия: бессрочный.
– Я это вижу. Но чем вы докажете, что это именно ваши данные?
– Тем, что они записаны в моем паспорте.
– А чем вы докажете, что это ваш паспорт?
– Тем, что в нем написаны мои данные.
Он вздохнул.
– Но я же вас спрашиваю, а чем вы докажете, что это именно ваши данные?
– Тем же, что они записаны в моем паспорте.
Тут он совершенно вышел из себя, побагровел, замахал руками, затопал ногами.
– Вы что, – закричал он, – издеваетесь надо мной? Я его спрашиваю: «Чем докажете, что ваши данные?» Он: «Тем, что они записаны в моем паспорте» Я: «Чем докажете, что ваш паспорт – ваш?» – «Тем, что в нем записаны мои данные». Вы что, дурака со мной валяете? Вы себе представляете, с кем вы разговариваете?
– Ой, господи, – говорю, – извините, господин, я, штатский человек, в ваших чинах не разбираюсь, не знаю, как к вам обращаться, но я же вам даю паспорт.
– Опять то же самое. Но чем вы докажете, что это паспорт?
– Да тем, что на нем написано: паспорт.
– Вы анекдот знаете про сарай, на котором написано одно, а в нем хранится другое. Так и здесь. Здесь, может быть, написано паспорт, а на самом деле это, может быть, и не паспорт. А если даже и паспорт, то чем вы, в таком случае, докажете, что это именно ваш паспорт?
– Тем именно, что в нем написано, что это именно мой паспорт.
Он так зарычал, что теперь я замахал руками.
– Но не только написано. Тут еще и моя фотография. Вот видите, такая круглая физиономия, в размер три на четыре полностью не влезает.
– Ну и что? Вы хотите сказать, что это ваша фотография?
– Ну да. Разве вы не видите, что это я?
– Вижу, – сказал он, – но чем вы это докажете?
Я совсем вышел из себя, стукнул кулаком по столу, да так, что стекло, покрывавшее крышку, треснуло.
– Черт бы вас побрал! – пожелал я этому чинуше в погонах. – Чего вы от меня хотите, каких еще доказательств вам надо? Вот паспорт, вот мои фамилия, имя, отчество, вот фотография, вот штамп прописки. Вот у меня еще есть пальцы, с которых можно взять отпечатки. Может, надо еще доказать, что это мои пальцы?
– Не говорите глупостей, – сказал он. – И не надо задавать бессмысленные вопросы. Имейте в виду, здесь мы спрашиваем, а вы должны отвечать.
Тихо приотворилась дверь, и в нее втиснулся еще один генерал с двумя звездами на погонах.
– Что за шум?
Однозвездный вскочил на ноги и доложил, что ведет допрос подозреваемого (то есть меня, подозреваемого неизвестно в чем) и подозреваемый (то есть я) злостно препятствует выяснению его (то есть моей) личности.
– Но при этом не обязательно кричать, – по-доброму заметил ему двухзвездный. – Давайте разберемся спокойно. В чем проблема?
– Проблема в том, что гражданин противится выяснению его личности и уклоняется от представления доказательств.
Двухзвездный перевел взгляд на меня.
– Это правда?
– Нет.
– То есть генерал врет?
Я смутился. Сказать, что врет, как-то нехорошо. Я в чинах не очень-то разбираюсь, но знаю, что генералы – люди обидчивые.
– Нет, я не говорю, что врет. Но он говорит, что я уклоняюсь, а я не уклоняюсь.
– Но если он говорит, что вы уклоняетесь, а вы говорите, что вы не уклоняетесь, значит, вы утверждаете, что он врет. Или он, говоря, что вы уклоняетесь, врет, что вы врете. Иначе говоря, вы утверждаете, что он врет, утверждая, что врете вы?
– Не, знаю, – говорю, – извините, – говорю, – ваше, – говорю, – превосходительство, но вы меня, – говорю, – совершенно запутали. Я ничего плохого не говорю ни про ваше превосходительство, ни про ихнее превосходительство, я только говорю, что я это я, но ихнее превосходительство мне не верят, а ваше превосходительство, кажется, тоже верить не хотят.
– Ну почему же, – улыбнулся двухзвездный, – я вам охотно поверю, если вы докажете, что вы – это вы. Но чем вы это можете доказать?
Он говорил очень доброжелательно. Мне показалось, что он правда хочет добраться до истины, и я предложил ему посмотреть мой паспорт. Он взял паспорт, повертел в руках, полистал страницы, много раз перевел взгляд с меня на фотографию и с фотографии на меня и спросил:
– Это ваш паспорт?
– Мой.
– А чем докажете?
– Тем, что здесь написаны мои имя, отчество, фамилия, год рождения, данные о прописке и штамп о регистрации брака.
– А из чего видно, что все эти данные относятся именно к вам?
И опять началась та же сказка про белого бычка: докажите, что это вы, докажите, что этот ваш паспорт, что в паспорте ваша фамилия. И то же самое повторилось с появлением трехзвездного генерала и четырехзвездного, а уж когда маршал с большой звездой стал повторять те же бредовые вопросы, я не выдержал, вскочил на ноги, обхватил голову руками и зарыдал в голос.
– Я ничего не понимаю. Чего вы от меня добиваетесь? Что вам непонятно? Эта книжка называется паспорт. На ней написано «паспорт», и она есть паспорт. Это паспорт мой, потому что в нем написаны мои фамилия, имя и отчество. Точнее, мои фамилия, имя и отчество в нем написаны, потому что он мой. И фотография в нем моя. Это фотографический снимок моего лица, сделанный в официальном фотоателье на Ленинском проспекте, за что я заплатил девяносто рублей. Здесь видите, все мое: глаза, уши, родинка на левой щеке.
Кажется, я впал в истерику и стал биться головой об стену. И кто-то закричал, что опять псих попался, опасный для общества. Какие-то люди в белых халатах схватили меня и скрутили. В руках одного из них появился шприц величиной с велосипедный насос. Игла в нем была длинная и кривая, похожая на сапожное шило. Если бы я спал, то от этого укола должен был бы проснуться. Но, очевидно, я не спал. А если спал, то так крепко, что не проснулся, а перешел в другой сон, в котором я лежал на узкой койке с привязанными к ней руками и ногами, а рядом на стуле сидел симпатичный доктор, в ком я узнал знакомого мне Ивана Ивановича.
Клещ
– Успокойтесь, – ласково проговорил он и, взяв мою руку в свою, стал щупать пульс. – Постарайтесь забыть все, что вас волновало. Здесь вы в полной безопасности. Здесь все свои. Здесь вам будет хорошо и комфортно. Можете ли вы вспомнить, что привело вас сюда?
