Алина Знаменская - Женщина-зима
В комнате, которую им отвели под гримерку, стоял дым коромыслом. Стол выдвинули на середину, нарезали привезенного с собой сала, бочковых огурцов с чесноком. Откуда-то появилась бутылка самогона. Полина за голову схватилась:
— Вы что творите, граждане? Мы выступаем последними! Последними! Вы до десяти часов должны огурчиками быть!
— Я трезвым на сцену не выйду! — твердо заявил Крошка. — Что хотите со мной делайте.
— Я прослежу, чтобы не больше стопарика на брата! — пообещал Ваня Модный.
Все в один голос его поддержали. Стали разливать. Слава Богу, минут через десять дали звонок на первый спектакль, и Полина приказала сесть всем в зал и смотреть. Гримерку с закуской закрыли на ключ. Непонятно каким образом, но к концу выступления второго коллектива Крошка уже был сильно навеселе и, похоже, совсем не волновался.
— Выведите его на крыльцо! Пусть подышит, — попросила Полина и побежала гримировать Кабаниху.
Прозвенел первый звонок — Крошки нет!
— Где Крошка?
— За сцену пошел, к вам…
— Ищите его!
Полина выбежала на крыльцо. Ей сразу бросилась в глаза перемена, произошедшая в природе за каких-то два часа. Над площадью небо застыло, словно кто натянул ровное серое полотно. Воздух уплотнился, потяжелел. «Только дождя не хватало!» — подумала Полина, представив размытую проселочную дорогу и застрявший колхозный автобус с артистами. Не надо бы сегодня дождя…
Как она и предполагала, Крошка в костюме Дикого (в рубахе с жилеткой и в картузе) торчал у дальнего киоска, покупал сигареты. Полина отчаянно замахала ему. Огромный Крошка невозмутимо и степенно пересек площадь.
— Начинаем уже! — только и сказала Полина, подталкивая его к дверям.
Районный Дом культуры только что пережил ремонт, и выступать здесь было приятно. В зале новые кресла, на сцене свежие, еще не успевшие запылиться кулисы. Возле сцены операторы с камерами толкутся — областное телевидение. Все как положено. Полина смотрела спектакль из зала. И чувствовала сразу все — и огромное единое дыхание зала, и каждый вздох, идущий со сцены, и каждую интонацию и жест. После сцены Кабанихи и Дикого поняла, что все пройдет как надо. Крошка наконец разозлился и сегодня играл именно то, чего она не могла добиться от него до сих пор. Играл самодовольного, зарвавшегося купца. Хорошо играл.
Вообще сегодня все были в ударе. И Ольга, и Клавдия Семеновна, и Ирма… Все Полинины «звезды». После финала их долго не отпускали. Зрители приветствовали сельских артистов стоя. А в завершение Полина увидела Любаву — та возникла из боковой двери с огромной корзиной цветов. Взобралась на сцену, бухнула эту корзину у ног артистов.
— Низкий поклон вам, товарищи!
Полина расползлась в улыбке. Ну Любава! Ну сестра! Она не сразу обратила внимание, что Любава-то мокрая — пиджак хоть выжимай! Артисты ушли переодеваться, а Любава сообщила:
— Там ливень, каких свет не видывал. Ехать вам теперь нельзя. Давай собирай своих — и ко мне. Переночуете. А не то застрянете в поле.
В гримерке Крошка вместе с Ваней Модным допивали самогон. Известие о незапланированной ночевке восприняли почти с энтузиазмом. Даже Клавдия Семеновна не стала возражать. За окном непроницаемой стеной стоял ливень. Нельзя было и представить, что под этот поток воды попадут декорации, костюмы. Их стащили в гримерку. Генка подогнал автобус, все попрыгали в него с криками и визгами. Из-за стены дождя ничего нельзя было разглядеть на расстоянии вытянутой руки.
Артисты быстро освоились в огромной двухэтажной квартире Любавы. Крошка сразу свалился на диван и засопел со свистом. Ваня Модный приставал к хозяйке с разговорами. Генку отправили топить баню, а женщины собрались на кухне. Было шумно, суматошно.
Любава послала сестру в сени за яйцами.
— Там в миске на буфете.
Полина вышла в сени и сразу остановилась. Хотя поток дождя и наделал шуму, она все-таки услышала, что на крыльце под навесом кто-то разговаривает. Сквозь стекло входной двери оно разглядела Ольгу. Полина не собиралась углубляться в суть отношений своих артистов. Нужно было найти яйца, но их-то и не было видно. Полина стала заглядывать во все емкости поочередно. Мед в бидоне, пшено в старой кастрюле. Ну нет никакой миски с яйцами!
Между тем отчетливо слышно было, что на крыльце не сошлись во мнениях.
— Отстань от меня! Не смей показывать, будто между нами что-то есть! — громко кого-то отчитывала Ольга.
— А то нет…
— А то есть?!
— А то, что ты со мной всю зиму… кувыркаешься? Это как? Не считается?
Теперь Полина поняла, что на крыльце вместе с Ольгой торчит Генка Капустин. Она его не сразу узнала по голосу. Обычно балагур и шутник, сейчас он говорил зло и отрывисто. Полина даже не догадывалась, что Генка умеет так разговаривать.
Миска стояла на подоконнике. Полина взяла ее и двинулась прочь из сеней. Сквозь стекло входной двери увидела, как Генка попытался обнять Ольгу. Как та оттолкнула парня и он вылетел под дождь. Упал, что ли?
Полина поспешно ретировалась в кухню. И вдруг остановилась как вкопанная, оглядела собравшихся.
— А где у нас Ирма?
Все дружно ахнули. Главную героиню потеряли!
— Кто ее после спектакля видел? — стала допытываться Полина, едва не уронив миску с яйцами на пол.
— Да корреспондент ее увел. Я видела.
— Интервью она давала! И фотографировали ее.
— А потом?
— Потом мы декорации стали перетаскивать. Переодевались. Не до того было…
— Короче, потеряли артистку, — подытожила Любава.
— Боже мой, Боже мой… — заволновалась Полина. — Что же делать? Где Гена? Пусть срочно съездит за ней!
Вошла Ольга. Постояла, послушала.
— Уехал Генка.
— Куда уехал?!
— Да шут его знает. Окрысился чего-то, прыгнул в автобус и газанул…
— Оля… — только и выговорила Полина, опускаясь на табуретку.
Клавдия Семеновна головой покачала.
— А что — Оля? Что сразу — Оля? — взорвалась девушка. — Я виновата, что он псих? Мужики выпили, а ему нельзя, он за рулем, вот и недоволен. А вы сразу — Оля! Почему никто не спросит: где Никитин? А то: Ирма, ах, Ирма! С ума все посходили с этой Ирмой! Всех затмила! Королева!
Ольга швырнула полотенце и побежала наверх, с трудом сдерживая слезы.
— Что, еще кого-то потеряли? — поинтересовалась Любава.
Полина, озадаченная, уставилась на своих.
— Да брось ты колготиться! — остановила ее Клавдия Семеновна. — Они не дети. У Никитиных в районе родня живет. Он, я слышала, хотел зайти к своим до отъезда. Проведать. Успокойся, Полина, найдутся.
— Нет, надо в клуб позвонить, — не унималась Полина. — Как она там одна?
