Раздолбай - Лим Юлия
– Больше не моя, – Демьян качает головой. – Ты права. Она всегда была стервой.
– Ладно, холодно тут, – поежившись, Неля сует руки под мышки и встает. – Если тебе полегчало, то я пойду. Мама будет допытываться, если задержусь.
– Спасибо. Иди, – Демьян поднимается следом и провожает ее до подъезда.
– Точно больше ничего не хочешь сказать? – Ухтабова оборачивается, держась за железную дверь и стоя наполовину в подъезде, наполовину снаружи.
Может, взять ее за руку? Всего лишь прикосновение, оно ничего не значит. Демьян почти решается, но передумывает. Если он собирается уйти за Егором, то лучше не давать никаких намеков.
– Нет. Пока.
Дверь за Нелей закрывается. Перед тем как исчезнуть, он обязательно выполнит ее желание. Хотя бы одно…
Ужин. Демьян молчит, не притрагиваясь к еде, и разглядывает свои колени. Он и так знает, что все смотрят на него. Родители любят так делать, чтобы он мучился и чувствовал себя виноватым. Демьян косится на брата, и тот ухмыляется. Сейчас начнется.
– Мы с отцом обсудили твое поведение, – говорит мама, – и решили, что тебе лучше поехать в деревню. Учеба как раз закончилась, в городе тебе делать нечего.
– Я не хочу.
– Бабушке нужна помощь. Огород большой, деда нет, – сухо говорит отец.
– Отправьте к ней этого дебила, – Демьян пихает брата локтем.
Тот не отвечает, потирая ушибленное место. При родителях он всегда притворяется хорошим.
– Твой брат отдал долг Родине, а ты ничего хорошего в жизни не сделал. – Отец загибает пальцы: – Грубишь матери, дерешься с братом. Теперь еще и мне перечишь. Я в своей семье такого не потерплю.
– Я никуда не поеду.
– Твое мнение никого не интересует. Первого июня собираешь вещи, и я отвожу тебя к бабушке.
Демьян бьет кулаками по столу и получает от брата подзатыльник.
– Научишься следить за огородом, подоишь коров, поухаживаешь за курами и свиньями. Хоть с голоду не помрешь, если в будущем без работы останешься, – заключает отец.
Жилка на шее Демьяна пульсирует. Слова бьются о зубы, норовя вылететь наружу и осесть в ушах родственников. Он оглядывает всех по очереди: мать, брата, отца, – и ничего не отвечает. Так было всегда: за него решали, он делал. Его мнение и вправду никого не интересовало все эти годы.
– Как скажешь, – равнодушно отвечает он.
– Вот и славно, – отец начинает есть.
К нему с радостью присоединяется Даниил, а мать качает головой и отворачивается. Тишину нарушает кукушка, вылетевшая из старых настенных часов, и кукует семь раз.
Отец дал Демьяну время до вечера первого июня. Что ж, он как раз успеет воплотить задуманное. И в этот раз ему никто ничего не запретит.
Демьян заставляет себя проглотить немного недосоленного пюре (мать всегда экономит на соли), и оно даже кажется ему вкусным. Аппетит приходит во время еды. Может, и любовь семьи к нему придет с наступлением его смерти.
К школе он подходит с рюкзаком и несколькими пакетами. Нужно сдать учебники. Кому нужно, непонятно, но правила есть правила. Ему вот, например, все равно, что будет с этими кусками бумаги. По сути, это мертвые деревья, и тех даже после гибели в покое не оставили, продолжая использовать и перерабатывать. Остается надеяться, что с ним так не поступят.
– Пошли, покажу тебе библиотеку, – слышит он знакомый голос.
Самара идет по коридору вместе с Даниилом. Тот тащит ее учебники, а она всячески флиртует с ним, демонстрируя подтянутые бедра каждый раз, когда края короткой джинсовой юбки взмывают вверх от ее игривых движений.
В груди сдавливает и болит, будто кто-то прицепил к сердцу прищепку. Демьян останавливается, отворачиваясь. Пусть эти двое уйдут, и тогда он сдаст свою макулатуру. Он ставит пакеты на пол, садится на подоконник и прислоняется головой к откосу. Рука инстинктивно потирает шрам, оставшийся после ожога от сигары.
На смартфон приходит короткое сообщение: «В повторном рассмотрении дела отказано». Демьян вздыхает от досады.
– Демьян? Что-то случилось? – он вздрагивает, заметив Светлану Александровну.
– Так, ничего.
– Библиотека закрыта?
– Открыта, я просто… хотел дух перевести.
Светлана Александровна, сдержанно улыбнувшись, присаживается рядом.
– Понимаю. Этот год был тяжелым для всех.
Демьян пожимает плечами. Рубец уже зажил, но иногда нестерпимо чешется и шелушится под повязкой. Он будто рана, которую постоянно ковыряют; не дает забыть о Егоре и его шраме.
– Если захочешь поговорить, позвони мне.
Демьян равнодушно кивает учительнице. Мимо по холлу проходят Самара с Даниилом, держась за руки.
– Что ж, пойду сдам учебники, – Храмов соскакивает с подоконника и подхватывает пакеты. – До свидания, Светлана Александровна.
Еще год назад, если нужно было что-то узнать у классного руководителя или одноклассников, Демьян пихал Егора в бок и просил позвонить. Тот со сдержанной улыбкой, от которой неизменно появлялись неглубокие ямочки на щеках, звонил и спокойным поставленным голосом спрашивал домашнее задание. Он никогда не огрызался на Демьяна, мол, напиши им в мессенджерах или в беседе класса Вконтакте. Теперь в чате от Полоскова осталась лишь мертвая страница с фотографией, которую сделал Демьян. Егор стоит на крыше, спиной к объективу, выставив ногу на парапет и сунув руки в карманы. Заходящее солнце вспышкой пробивается из-за его головы. Пролистав аватары Егора за последние несколько лет, Демьян отчетливо видит изменения: сначала пропала улыбка, потом анфас сменился профилем, глаза больше не смотрели в камеру, руки прятались либо за спиной, либо в карманах; плечи поникли, уголки губ всегда чуть свисали вниз. На последних трех снимках, которые сделал Демьян, Егор постепенно отворачивался от него. И в конце концов ушел из жизни, никого не предупредив.
Пока Даниил гуляет с Самарой, а родители работают, Демьян берется за смартфон и включает компьютер.
– Добрый день, Демьян? – отвечает Раиса Наилевна. В ее голосе сквозит удивление.
– Здравствуйте. Мне нужна ваша помощь в исполнении желания Нели.
– Ой, а она что-то загадывала?
Когда он соглашался на «пари» с Ухтабовой, то думал, что она будет стрелять в него желаниями как пулеметной очередью, но та почему-то больше ничего не писала. Может, откладывала другие желания на будущее, которого у Храмова нет?
– Это будет сюрпризом за мой счет, хорошо? – Демьян заходит на сайт. – Мне понадобятся ваши с ней данные. Сможете их выслать?
– Для чего?
– Забронирую вам билеты.
– Оу… ну хорошо.
– До свидания…
– Демьян! Подожди, – зовет Раиса Наилевна. – Помнишь, ты сказал, что мне нужно просто любить Нелю? Думаю, ты прав. Я слишком долго видела в ней свое прошлое, да еще и позволила заболеть той же пакостью, какой сама болела, пусть и в более легкой форме… Спасибо, что открыл мне глаза. А еще спасибо, что вернул мне дочь. Меня бы она ни за что не послушала.
– Постарайтесь больше не оставлять ее одну. Неля очень чувствительная. Она многое не показывает, но ее задевают слова про внешность. Больше хвалите ее, ладно?
– Хорошо. Обещаю, что буду хвалить, – судя по голосу, Раиса улыбается.
– Пришлите мне ваш имейл, билеты придут на него. И не говорите ничего Неле, иначе она откажется. До свидания.
Демьян сбрасывает звонок и выцепляет в общем списке контактов номер классного руководителя. Если захочешь поговорить… Он колеблется, не зная, стоит ли звать и ее. Классный час, на котором Светлана Александровна рассказывала о трудностях Нели, тронул его, хоть он и не подал виду. Однако, как бы классный руководитель ни старалась, она не сможет помочь всем.
