Раздолбай - Лим Юлия

Брат просыпается, когда по дому расплывается резкий аромат (Демьян добавил немного специй). Даниил подходит к плите, протирая глаза, и пробует полусырую картошку.

– Блин, ты даже не посолил. Уйди, бесполезный, – брат отбирает у Демьяна сковородку с деревянной ложкой и отталкивает в затылок. – Меня дома год не было, а ты так ничему и не научился.

– Ну и иди в жопу тогда, – огрызается Демьян. – Жри и вали, понял? Тебя тут никто не ждал.

– Ты как со старшим братом разговариваешь? – Даниил скручивает ему руки и резко ставит на колени. – Молчи, пока я не наемся, а то напихаю тебе мыла за щеки, будешь знать.

Демьян бьет брата под колено. Они, сцепившись, катаются по полу и дубасят друг друга. Когда по дому расплывается вязкий запах горелого, а перед глазами появляется дымка, Даниил подскакивает к плите:

– Сука, из-за тебя еда испортилась, – выключает газ, берет сковороду и поворачивается к брату. – Либо ты сожрешь это, либо я все на тебя вывалю.

Он наступает, а Демьян отходит, пока не упирается в шкаф:

– Ты этого не сделаешь.

Брат с недоброй улыбкой обрушивает на него промасленную картошку.

– Пятна с ковра сам выведешь, – Даниил пихает ему в грудь сковородку, заставляя скорее перехватить ее за ручку. – Хрен с тобой, сам пожарю. Безрукий урод.

Швырнув сковороду в раковину, Демьян отжимает с волос масло и скидывает испачканную футболку в мусорное ведро. На ковре темное пятно в самом видном месте. Мысленно ругая брата, Демьян сдвигает сковородку, моет руки и лицо, намыливает волосы и склоняется над раковиной. Чтобы помыться, их семье нужно выезжать в баню, и Храмов давно привык довольствоваться малым. Обтирания мокрым полотенцем сменились душем у Егора или Самары. Ради этого он таскал в школу пакеты с полотенцем и сменным комплектом одежды. Родители не собирались менять дом и на любые его капризы грозили пальцем. Мать настаивала на экономии воды, ссылаясь на заботу об экологии, а отец благоволил матери. Брату было все равно: бо́льшую часть времени он пропадал у друзей и наверняка без проблем находил место для мытья.

Даниил садится за стол и ест из сковородки. Демьян подсаживается, берет вилку и тянется за картошкой. Брат оттаскивает сковороду, и зубцы врезаются в деревянную подставку.

– Я это для себя сделал, а не для тебя.

Демьян сжимает вилку и ловким движением урывает немного жареной картошки. Брат недовольно фыркает.

– Пересолил, – замечает Демьян, откладывая вилку. Подается вперед. Серебряный крестик бьет по ключицам. – Что ты там мне сказал? «Братья должны делиться»? И давно я с тобой «делился» Сомой, а?

– Не твое дело.

– Как раз мое. Ты увел у меня девушку.

– Да она сама от тебя ушла, потому что ты либо таскался со своим слащавым Егором, либо плакался ей, как с тобой дома плохо обращаются. – Даниил облокачивается на стол и с ухмылкой добавляет: – Знаешь, думаю, главная причина в том, что ты не мужик. Не служил, бороду не брил, в сексе только о себе думал. А мы с ней однажды пересеклись в магазине и между нами прям искра вспыхнула. Через десять минут в ближайшем подъезде…

– Закрой пасть, – Демьян сжимает кулаки. Зубы скрипят друг о друга.

– А то что?

– А то я тебе морду расквашу.

Даниил берет со стола смартфон, открывает фотографию и поворачивает экраном к брату.

– Держу пари, тебе она никогда такого не присылала.

Демьян видит фотографию обнаженной Самары, и в голове что-то щелкает. Он рывком через стол сбивает брата на пол, повалив и стол, и тарелки, и сковородку с остатками картошки. Предыдущая потасовка была разминкой. Оседлав Даниила, Демьян смыкает руки на его шее. И давит, давит, давит…

– Что здесь происходит?! – взвизгивает мать, уронив сумку.

Пальцы Демьяна разжимаются. Даниил откашливается, хватая ртом воздух и потирая пережатую шею.

– Немедленно прекратите! – требует мать и грубо оттаскивает Демьяна за локоть.

Братья сидят на диване: старший – в военной форме, младший – в спортивных штанах. Демьян облокачивается на колени, и серебряный крестик крутится от малейших движений.

– Не успел Даниил вернуться домой, как вы уже подрались! – возмущается мать. – Я растила вас не для того, чтобы вы рвали друг друга, как голодные собаки.

– Не утрируй, ма, – хмыкает старший.

Демьян молчит, ощущая привкус крови во рту. Если бы мать зашла на минуту позже, вместо Даниила лежал бы труп. И эта мысль пугает, хоть он и получил постыдное удовлетворение.

– А ты, – мать разочарованно качает головой. – Ты душил брата! Что с тобой происходит, Демьян?

– Он у меня девушку увел, – огрызается Демьян. – Выродок.

– Демьян! В нашем доме такие слова запрещены.

– Сквернословишь, дерешься, ведешь разгульный образ жизни, врешь.

– Да не вру я! Я ему за дело морду набил.

– Взгляни на себя. На кого ты похож? На грешника!

– Почему ты всегда во всем обвиняешь меня? – он встает с дивана и пинает тапок. Тот отлетает к перевернутому столу. – Это Даниил виноват. Даниил! – Демьян тычет пальцем в брата. Тот наигранно пожимает плечами. – Да пошли вы все! Я устал терпеть обвинения от всех подряд.

Демьян наспех надевает чистую футболку, влезает в шлепки отца и выходит на улицу. Раньше он бы пошел к Самаре или Егору и остался у них с ночевкой, а сейчас…

Он бредет по улицам, не задумываясь, и доходит до дома Нели. После нескольких кругов по ее двору и пропущенных звонков от матери Демьян заходит в мессенджер.

Д: выйди на пару минут

Н: Куда?

Д: во двор

Н: Что-то случилось?

Д: просто перестань спрашивать и выходи!!!

Гневно заблокировав смартфон, Демьян сует его в карман и садится на скамью. На улице понемногу темнеет, но фонари еще не светят. Он откидывается на спинку, закидывает ногу на ногу. Взгляд сам приковывается к крышам. Они все слишком невысокие – больше шансов покалечиться, чем расшибиться насмерть…

– И что ты тут забыл? – Неля садится рядом.

От ее волос, вернувших былой блеск, пахнет клубникой со сливками. Сама Ухтабова уже больше похожа на себя прежнюю. Где-то в сердце Демьяна рождается облегчение: ему больше не нужно следить за ней. Начнется лето, она проведет его со своей семьей, а в следующем году у нее на уме, как и у всех одноклассников, будут только ЕГЭ и поступление.

– Ну? – прерывает Неля его мысли.

– Привет.

– Привет…

– Рад тебя видеть.

– Это что, какой-то прикол?

Демьян пожимает плечами. Один за другим зажигаются фонари. У лампочек кружится мошкара. Решился бы Егор прыгнуть, если бы смерть не была такой манящей? Ему было проще умереть, чем терпеть насилие со стороны отца…

– У тебя на скуле синяк, – Неля касается его кожи холодными пальцами, и он вздрагивает.

– С братом подрался.

– Из-за чего?

– Он у меня Самару увел.

Неля фыркает и скрещивает руки на груди, отстранившись.

– Что?

– Нашел из-за кого кулаками махать. Не стоит она того.

– Сердцу не прикажешь.

– Да-да, поплачь тут еще, – Ухтабова корчит рожицу и с отвращением качает головой. – Она мне никогда не нравилась. К слову об этом: когда-то она увела у меня тебя.

Подавившись слюной, Храмов прокашливается:

– В смысле?

– Да в прямом. Ты мне всегда нравился. Разве это непонятно было?

Демьян пожимает плечами.

– Я не знал.

– Не хочешь сунуть в нее иголку?

– Что?..

– Ты видел на столе разных тряпичных кукол. Среди них есть вольт Самары.

– Что это?

– Кукла вуду. Когда она меня доставала, я мысленно проклинала ее и тыкала в нее иглой. Правда, ей все равно, а заболела в итоге я.

– Она тебя доставала?

Неля снисходительно смотрит на Храмова:

– Демьян, ты что, с луны свалился? Совсем ничего не видел вокруг себя? Она меня постоянно унижала. Рвала тетради, кидала волейбольным мячом, однажды пыталась поджечь мой любимый томик «Анны Карениной», но ее вовремя застукала учительница. В общем, эта твоя Самара та еще стерва.