Аньес Мартен-Люган - Влюбленные в книги не спят в одиночестве
– Я пошел…
– Да.
Я отвернулась, не желая видеть, как он покидает спальню: не нужно, чтобы эта картинка запечатлелась в моей памяти, пусть я буду помнить только нашу ночь любви. В тот момент, когда дверь с легким стуком захлопнулась, я изо всех сил прижала к себе его подушку.
Я лежала еще примерно полчаса. Чтобы встать, а потом собрать разбросанную по всей комнате одежду, мне понадобились сверхчеловеческие усилия. Я снова сражалась со своими привычными демонами – как тогда, несколько лет назад, когда мне хотелось как можно дольше обойтись без душа, чтобы сохранить запах Колена на своей коже. Но Эдвард жив.
Еще не совсем рассвело, когда я спустилась на первый этаж. Чемодан я поставила у входа. На кухонной стойке меня поджидала дымящаяся чашка кофе, и я сделала несколько глотков. Потом вышла на террасу, где курил Эдвард. Может, он и услышал, что я подхожу, но не подал виду. Я приблизилась к нему почти вплотную, наши пальцы переплелись, он, вздыхая, нежно провел ладонью по моим волосам. Потом мы услышали, как к коттеджу подъезжает машина.
– Вот и Джудит, – сказал он.
Я собралась отстраниться – была уверена, что он захочет сохранить нашу близость в секрете.
– Стой на месте.
Он выпустил мою руку, чтобы еще крепче прижать меня к себе, удержать в своих объятиях. Я зарылась лицом в рубашку Эдварда и вдыхала его запах полными легкими. Тут хлопнула входная дверь, и на пороге возникла Джудит со своей легендарной тактичностью.
– Пора будить Деклана, – объявил мне Эдвард.
Я вцепилась в его рубашку.
– Пойдем.
Он увлек меня в дом, где Джудит ждала нас, облокотившись о стойку, с чашкой кофе в руках. Она грустно улыбнулась:
– Так или иначе это должно было произойти, ведь сколько времени вы ждали…
– Оставь нас в покое, – резко оборвал ее Эдвард.
– Эй! Успокойся… я вас ни в чем не упрекаю. Просто завидую, вот и все…
По лестнице затопотали мелкие шажки, после чего раздался веселый голос Деклана:
– Я спал один! Папа! Диана! Я спал совсем один!
Я успела отойти от Эдварда, до того как сын вспрыгнул ему на руки. Он был так горд, на его лице сияла ликующая улыбка.
– Видела, Диана?
– Ты настоящий герой!
Его улыбка застыла, когда он заметил Джудит. На лице был написан шок от обрушившейся на него реальности. Он вырвался из рук отца и помчался к выходу. Дернул за ручку мой чемодан и перевел взгляд на меня.
– Что это? – закричал он.
– Мой чемодан, – ответила я, направляясь к нему.
– Почему он здесь?
– Я возвращаюсь домой, разве ты забыл?
– Нет! Теперь твой дом здесь, с папой и со мной! Не хочу, чтобы ты уезжала!
– Мне очень жаль…
У него на глазах выступили слезы, он покраснел от злости, даже ярости.
– Ты плохая!
– Хватит, Деклан! – вмешался Эдвард.
– Не трогай его, – шепнула я. – Он прав…
– Ненавижу тебя! – завопил Деклан.
Он бегом взлетел по лестнице и хлопнул дверью спальни. Эдвард обнял меня.
– Как мы могли быть такими эгоистами? – всхлипнула я.
– Знаю…
– А теперь убирайтесь, – велела нам Джудит.
Я оторвалась от Эдварда и подошла к ней:
– Не будем прощаться, не хочу, надоело. Поговорим по телефону…
– Ты права…
Эдвард с моим чемоданом в руках ждал на крыльце. Уже перешагивая порог, я остановилась. Нет, придется задержаться…
– Я должна сказать ему “до свидания”.
Я поднялась по лестнице, перескакивая через ступеньки, и постучала в дверь спальни.
– Нет!
– Деклан, я войду.
– Не хочу больше никогда видеть тебя!
Я зашла в комнату, он сидел на кровати, вытянувшись в струнку, и отчаянно тер щеки, уставившись в одну точку. Я присела рядом.
– Прости… Я вела себя так, что ты надеялся, что я не уеду. Ты прав, мне хорошо здесь, с тобой и с папой. Я тебя не обманывала… ты все сам поймешь, когда будешь большим… Не всегда удается делать то, что хочешь. У меня в Париже работа, обязанности взрослого человека. Я знаю, тебе это кажется ерундой… Я буду очень часто думать о тебе, обещаю.
Он бросился мне на шею. Я в последний раз баюкала его, лохматила волосы и еле сдерживала слезы. Он не поймет, почему я ухожу, если заметит, как мне плохо.
– Тс-с-с… все будет хорошо… ты храбрый мальчик… Я тебя никогда не забуду, никогда… Ты вырастешь большим и сильным, как твой папа… Договорились?
Я еще долго держала Деклана в объятиях, мне хотелось его защитить, успокоить. Но время неумолимо шло…
– Папа ждет меня в машине…
Он еще сильнее вжался в мой живот.
– Вот увидишь, будет классно пойти в школу с тетей Джудит… А папа встретит тебя после занятий. Вчера вечером я приготовила твою школьную форму, осталось только надеть ее…
Он выпрямился и поднял на меня свои красивые глаза. Потом встал с кровати, ухватил меня за шею и звучно чмокнул, как это делают дети, влажно и щедро. Я тоже поцеловала его в лоб, и он меня отпустил. Я с трудом разогнула спину, чувствуя себя беспомощной, и тут заметила Джудит, которая наблюдала за этой сценой.
– До свидания, Деклан.
– До свидания, Диана.
Я подошла к двери, остановилась на секунду рядом с Джудит, мы посмотрели друг на друга, улыбнулись, я поцеловала ее в щеку и сбежала по лестнице. Внизу, рядом с последней ступенькой, я увидела лежащего Постмена Пэта, прощаясь, потрепала его по холке и покинула коттедж. Эдвард курил возле машины. Я бросила последний взгляд на море и забралась в кабину. Он тут же присоединился ко мне и включил зажигание.
– Ты готова?
– Нет… но я никогда не буду готова, так что можешь ехать.
Несколько секунд я всматривалась сквозь стекло в коттедж. А потом машина тронулась с места и помчалась по пробуждающейся деревне.
– Обрати внимание, вот и он, – сказал Эдвард.
Издалека я заметила крупную фигуру Джека, он стоял у ворот дома. Когда мы проезжали, он приветственно поднял руку. Я обернулась и следила за ним через заднее стекло: несколько мгновений он глядел вслед автомобилю, потом, ссутулившись, вернулся в дом. Мы выехали из Малларанни, и я взяла с приборной панели сигареты Эдварда, закурила и стала делать одну затяжку за другой. Мне хотелось стучать кулаками по машине, орать, чтобы избавиться от душившей ярости. Впервые я разозлилась на Эбби: умерев, она загнала меня в невыносимую ситуацию. Я прекрасно сознавала наивность и эгоистичность своей реакции, но она была единственным доступным мне способом защиты от тоски. Я злилась и на себя: от меня одни неприятности! Я заставила страдать Оливье, Эдварда, Деклана и Джудит. Я так и осталась капризной, неуклюжей эгоисткой. Как будто жизнь ничему меня не научила.
