Светлана Шенбрунн - Розы и хризантемы
— Три цепочки с крестиками, — перечисляет бабушка, — часы мои и Жоржа, кольца обручальные, один перстень с изумрудом и другой с хризолитом, щипчики с эмалью… Эти вот самые!
Я слышу сквозь сон, как они то кричат, то шепчутся, то снова кричат…
— Значит, она врот! — жалуется бабушка. — Я снесла, чтобы она спратала, а она украла!
— Тетенька, зачем вы это говорите? Как вы можете так говорить? Вы же знаете, что это неправда!
— Украла и думает: шито-крыто!
— Как же так? Ниночка, почему? — Тетя Тамара плачет.
— Не слушай ты эту идиотку! — говорит мама.
— Я уйду, Ниночка, я тут не останусь! Я поеду к Тале. Я не хочу этого слышать.
Они уже не сидят за столом, а ругаются посреди комнаты.
— Ха, думает — никто не видит!
— Замолчи сейчас же! Убирайся отсюда вон! — Мама хватает бабушку за шиворот и волочет к двери. — Не понимаешь человеческих слов, пошла вон!
— Ниночка, мамочка, оставь ее! — просит тетя Тамара. — Как же так? Неужели мы стали такие жадные, такие скверные?..
— Не обращай внимания. Она просто выжила из ума.
— Воровка! — кричит бабушка, всовываясь в дверь.
— Кто воровка? Я — воровка? Ниночка, ты слышишь?! После всех мучений я еще и воровка!
— Воровка, воровка! И воровкина дочь!
Тетя Тамара бросается к двери, бабушка прячется. Тетя Тамара хватает стул и запускает им в дверь.
— Хамка! — взвизгивает за дверью бабушка.
— Вы сами бессовестная старуха! — Тетя Тамара опускается на табуретку. — Боже, какой позор! — рыдает она. — Зачем только я приехала!.. Светлана больна, а мы скандалим, как извозчики… Соседи все слышат. Ниночка, прости!
Рита молча сидит в уголке и смотрит на всех большими серыми глазами.
— Теперь ты видишь, в какой обстановке я живу, — вздыхает мама. — И это при второй группе инвалидности.
— Ужас, ужас, — всхлипывает тетя Тамара. — Она раньше не была такая.
— Большим умом она никогда не отличалась, — замечает мама, — а теперь совсем сдурела.
— Ниночка, неужели мы тоже будем такие? — спрашивает тетя Тамара, промокая глаза платочком.
— Кто знает — может, еще и хуже, — фыркает мама.
Мама стелет тете Тамаре и Рите на полу между моим топчаном и столом.
— Ниночка, мамочка, позволь, я сама.
— Что значит — сама? Ты же не знаешь.
— Ты только скажи, а я сделаю. Ах, Ниночка, я тебе доставляю столько хлопот!
— О чем ты говоришь!
Рита ложится, а мама с тетей Тамарой все сидят за столом и разговаривают.
— А это ты, верно, и не помнишь. — Мама раскатывает на столе свернутую рулоном картину.
Я думаю, что это бабушкины «Оленьчики», но нет, это не «Оленьчики». На картине нарисована женщина в красивом платье. Я вытягиваю шею, чтобы видеть получше.
— Неужели? Ниночка, мамочка, неужели она? Ты сохранила?.. — Тетя Тамара смеется, обнимает маму за плечи.
— Да. Представь себе, завалялась на антресолях. То ли не заметили, то ли не заинтересовались.
— Ах, какое лицо! Что за чудо! Ниночка, ты посмотри, какое спокойствие. Настоящая пани! Ниночка, надо ее повесить.
— Ты смеешься? Где — в этой комнате?
— Ах, как жалко! Ниночка, неужели мы ее внучки?
— Вы — правнучки, — поправляет с сундука бабушка. — Внучка — это я.
— Уже коробится… Боже, как потрескалась! И тут тоже, — огорчается тетя Тамара.
— Что ж тут удивительного — ей скоро сто лет.
— А рука! Ниночка, ты посмотри на эту руку — как живая…
— Да, и поза, осанка. Теперь уже не встретишь такой фигуры.
— Какое достоинство! И как это удалось нарисовать!..
— Что ж, были прекрасные художники. А умение держаться воспитывалось с детства. Это нынешние все кривобокие и косолапые, не знают ни встать, ни сесть. Чумички. В прежние времена порядочную женщину можно было отличить по одному жесту, по одному взгляду. Она вообще была исключительно интересным человеком. Так тонко все описывает: и свою молодость, и отношения с любимым человеком. Никакого тебе ханжества, никакого кривляния. Удивительно правдиво и в то же время деликатно.
— Хороша деликатность! — кряхтит бабушка. — У мужа под носом шашни развела!
— Чья бы корова мычала, а твоя бы помолчала! Сама привела к нам в дом этого идиота Жоржа.
— Я не привела! Я через Святейший Синод разводилась. А после в церкви венчалась!
— Какая разница!
— Ого!
— Ты через Святейший Синод разводилась и, между прочим, на всю жизнь с отцом рассорилась, а она — в отличие от тебя — и с мужем сумела сохранить прекрасные отношения.
— Мужу рога наставила и с нехристем путалась! — не уступает бабушка.
— Почему с нехристем? — удивляется тетя Тамара.
— Он был сын управляющего, еврея. Но какое это имеет значение? Он получил прекрасное образование. Где-то за границей, в Германии кажется.
— Ниночка, как я тебе завидую, что ты можешь все это прочесть!
— Что ты имеешь в виду?
— Ну вот — дневники ее, записи.
— А, да…
— А мы уже ничего не понимаем.
— Ну почему? Тетя Надя говорит по-польски.
— Говорит немного, но не читает. А ведь они были чистокровные польки — и наша бабушка, и ее мать.
— Еще бы! Кстати, там большая часть написана по-французски, — вспоминает мама.
— Грех! — изрекает бабушка. — Будет гореть в геенне огненной!
— Что грех? Что — грех?
— При живом муже путаться с любовником!
— Помолчи, пожалуйста. Только твоих дурацких сентенций не хватало.
— Нехристь и младше ее! Зарился на богатство, а остался с носом!
— Какое богатство? Что ты выдумываешь! Он же не собирался на ней жениться.
— Вот Бог и наказал!
— Тебя он тоже наказал — несмотря на твой Святейший Синод.
— Меня — другое дело.
— Не другое, а то же самое. И вообще, надоело все это слушать! Не желаю с тобой разговаривать. Между прочим, Тамарочка, ты бы там в Сибири могла, верно, отыскать каких-нибудь наших родственников. Поскольку фамилия известна…
— Что ты, Ниночка! Кого там искать! Каким образом? От нашего Кривошеина до Томска двести верст.
— Наверняка кто-нибудь остался. Они тогда, в шестьдесят третьем году, когда их выслали, увезли с собой — точно не помню — не то троих, не то четверых детей. Только старшей дочери разрешено было остаться — поскольку ей уже исполнилось шестнадцать. При условии, что выйдет замуж. Лучше ей было, конечно, ехать со всей семьей в Сибирь, чем связать свою жизнь с этим идиотом и самодуром.
— Ах, Ниночка, зачем ты так говоришь! — пугается тетя Тамара. — Он же наш дед!
