Лариса Райт - Жила-была одна семья
Кроме того, Саша могла бы поручиться: алгоритм его действий ей отлично известен. В современном мире, к сожалению, совместное существование измеряется взаимовыгодными условиями сотрудничества. Доброта и благородство изживают себя, и хотя где-то определенно отвага и рыцарство продолжают оставаться в цене, рассчитывать на их проявление в твой адрес не стоит. Грустно. Безнадежно. Зато разочарования практически отсутствуют. А разочарований Саше уже хватило на полвека вперед. Она не один раз сталкивалась и с мелочностью, и с корыстью:
— Так вы художница? Какая честь! И выставляетесь? На «Винзаводе»?! А в какой галерее? Да что вы?! У самого?… Моя сестра (брат, мать, отец, тетя, троюродная бабушка) прекрасно рисует (пишет, лепит, вышивает, чеканит, мастерит, изобретает). Она была бы счастлива… Вот если бы вы смогли посодействовать… Я был бы… Она была бы… Ах-ах! У самого…
Этот вариант удачного знакомства был самым распространенным, могли быть и другие. Не более оригинальные, чем первый:
— Прекрасный вечер, не правда ли? Как вам спектакль? Неелова была великолепна, не находите? Конечно, сама Елизавета сильная личность. Ее играть одно удовольствие[9]. Но надо ведь суметь дать зрителю почувствовать, осознать, принять. Вы так внимательно следили за действием… У вас определенно должно быть свое мнение.
Саша несколько раз покупалась на такие речи. Всегда приятно видеть перед собой интеллектуала, да еще и не выставляющего напоказ свою эрудицию, а интересующегося твоим впечатлением. Она не любила отвечать быстро и дискутировать взахлеб — старалась подобрать слова и найти правильные определения для яркого выражения своих эмоций, но, пока Саша собиралась с мыслями, он снова заговорил:
— И кстати, ужин был ничуть не хуже спектакля. Все-таки, что ни говори, ресторан с именем. Здесь знаешь, за что переплачиваешь. Конечно, многие сочтут полным идиотизмом отдавать несколько тысяч рублей за горячее, но если бы они только попробовали эту оленину… И вино! Вино восхитительное. Вы еще не перестали чувствовать его аромат? — Здесь спутник, как правило, наклонялся к самому Сашиному уху, недвусмысленно намекая на то, что под словом «аромат» он имел в виду то самое расслабляющее влияние алкоголя на людские головы. Он определенно рассчитывал на то, что Саша эту самую голову потеряла. А сама Саша если что-то и теряла при этих словах, то только интерес к разговору. Слишком просто. Слишком скучно. Слишком прозрачно. И продолжение заранее известно:
— Ну что? К тебе или ко мне?
Нет, Саша не изображала из себя оскорбленную гордость и ущемленную честь. Не хмурила бровей, не поджимала губ, не смотрела презрительно. Она повторяла вопрос для себя и отвечала на него в зависимости от настроения. К себе практически никогда не приглашала, довольно часто предлагала разъехаться по разным адресам, но, бывало, и соглашалась поехать в гости. Сашина мама была гинекологом и умерла от рака шейки матки, и это было дополнительным поводом для девушки считать, что причиной многих страшных болезней может стать не столько беспорядочная половая жизнь, сколько ее отсутствие. Саша решила быть здоровой и по мере возможности за здоровьем своим следила и соглашалась на связь с мужчиной более или менее симпатичным, не вызывающим отвращения и умеющим вести себя в приличном обществе. Многие имели хорошие шансы оказаться в ее постели, надежды не было у откровенных хамов, пустобрехов и жаждущих новизны женатиков.
Саша не была охотницей, не считала себя красивой женщиной и не забивала голову глупостями вроде того, что все окружающие мужчины падки на ее тело. Но опыт доказывал, что большее количество окружающих, независимо от пола, все же жаждут от нее что-нибудь получить, а проще говоря, поиметь. И мужчины (зачем отрицать) все же любили использовать в качестве оплаты своих услуг натуру. Ну а если не натуру, то связи. А если не связи, то талант (бесплатный портрет и тому подобное). А если не талант, то профессию (Сашины советы по декорированию домов и офисов тоже считались отличной консультацией у именитого мастера). А если не профессию, то… То еще огромное количество различных «если» и невообразимую кипу всевозможных «то». Интересно, какую из заранее известных пар выберет очередной знакомый.
Но ее попутчик молчал. Даже не смотрел на нее. Стоял, отвернувшись, будто находился за несколько тысяч километров от этого случайного подъезда и такой же случайной в его жизни женщины. Саша поднялась, зашуршала рулонами. Перспектива опоздать на автобус ее уже не так пугала: деньги были, язык тоже. И уж если он мог довести до Киева, то довести из Стамбула в Анталью при наличии в стране такси тем более был способен. Она наклонилась за очередным пакетом.
— Вам помочь? — прозвучало сзади буднично, без ехидства.
Еще не вечер. Сейчас начнется: «Надеюсь, теперь вы не станете играть в бесстрашную всезнайку? Я заметил, что даже всезнайки боятся плохих мальчиков».
— Давайте я возьму большие рулоны, а вы подберите пакеты, и начнем потихоньку спускаться.
Даже и мысли нет, что она может его ослушаться и снова отправиться в одиночное плавание.
Между тем она послушалась и осторожно последовала за ним вниз по лестнице. Перед парадной дверью сердце лихорадочно заколотилось. Но тревога оказалась напрасной: улица была пуста.
«Все. Сейчас к нему наконец вернется бравада. Станет опять командовать: «Направо, налево, вперед, не отставать!» И кто знает, в каких трущобах мы окажемся еще через полчаса!»
— Да уж, попали вы из-за меня в передрягу. Простите.
«Смотри-ка, нет… не все так просто. Решил сначала пустить пыль в глаза. Он весь беленький и пушистенький, и прощения просит, и переживает… Ладно, играть так играть».
— Ничего страшного. Выберемся как-нибудь. — «Ну, давай, говори, что ты обязательно что-нибудь придумаешь, спасешь принцессу из плена, раздобудешь коня, доставишь во дворец и…»
— Как вы предлагаете выбираться?
«Что? Какая-то новая игра? Другие правила? Я не совсем понимаю».
— Я не совсем понимаю…
— Я спрашиваю, есть ли идеи по облегчению нашего положения?
«Он издевается? Шутит? Вид вполне серьезный. Ладно, играем по-серьезному — значит по-серьезному»:
— Думаю, надо найти гостиницу и попросить карту города.
— Разумно.
«И только? Он не собирается спорить и говорить, что искать в этом районе отель — гиблое дело? Не предложит тысячу своих вариантов изменения ситуации? Это что-то новенькое. И что же мне теперь делать?»
Она и в самом деле растерялась, и поскольку ее спутник, очевидно, признал свое поражение и не собирался брать пульт управления движением в свои руки, ей не оставалось ничего другого, кроме как поинтересоваться:
