Татьяна Навальная - Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос
Инспектор была сама любезность. Конечно, она меня не помнила — агентов через РОНО проходят многие сотни, если не тысячи. Но я помнила ее хорошо. Немало часов я отсидела в очередях в РОНО этого района, насмотрелась на плачущих родителей, получавших отказы, на агентов, вылетавших из ее кабинета в истерике, на возмущение людей, с которых требовали все новые и новые справки, разваливая сделку просто потому, что успевали пройти все сроки.
Мы с Ниной помчались в отделение милиции. По дороге я забежала в магазин. Идти в присутственные места даже за самой простой справкой лучше во всеоружии — с коробкой конфет в сумке. Она может и не понадобиться, но лучше, чтобы она там была. Войдя в отделение милиции, мы уткнулись в закрытую дверь детской комнаты, на которой было указано время приема: понедельник, с 9 до 13 часов. Мы с Ниной переглянулись. Не везет так не везет. Ждать неделю мы не могли. Я решительно постучала в дверь. Через некоторое время в замке повернулся ключ, и в коридор выглянула девушка в форме.
— Что вы хотели? — спросила она нас. Ее палец уже тянулся к табличке с указанием приемного дня.
— Виноваты, — упреждающими темпами согласилась я. — Знаем, что приема нет. Но нам нужна ваша помощь. Положение у нас безвыходное. Смертельно раненого кота может спасти только глоток керосина. Только вы можете нам помочь.
— Проходите, — кивнула нам девушка.
В кабинете обнаружилось еще два человека — такая же молодая сотрудница, перебиравшая за столом бумаги, и начальница — дама средних лет, посмотревшая на нас с ожиданием.
— У нас квартирная сделка. Комиссия завтра, с нас требуют справку о том, что дети не состоят у вас на учете. Пожалуйста, — сказала я и замолчала, глядя на начальницу.
— А почему вы так уверены в том, что они у нас не состоят? — спросила она, ехидно улыбаясь.
Я обомлела. Действительно, а почему я так в этом уверена? Пару раз, придя на просмотр заранее, я натыкалась на Нину, пившую на кухне пиво вместе с Ваней, которому в то время еще не исполнилось четырнадцати. Вместо нормальной закуски на столе обычно лежала всякая гадость — снетки, соленые сухарики и прочее. Сцена выглядела вполне привычной для них. Что я знаю о других сторонах их жизни?
— У нас такие замечательные дети, что ни на каких учетах они состоять не могут, — твердо заявила я, делая хорошую мину при плохой игре. И добавила, доставая из сумки коробку конфет: — Вы уж на нас не сердитесь за вторжение в неурочное время. Девочки, это вам к чаю. Или к кофе.
Красивая коробка произвела впечатление.
— Маша, ставь чайник, — скомандовала начальница. — А вы заходите через час. Будет вам справка, но только если вы действительно хорошие.
Справка была получена и отнесена в РОНО. На следующий день мы явились на комиссию.
Комиссия проходила в актовом зале здания администрации района. За столом в президиуме сидели дамы, принимавшие решения о вашей судьбе. Желающих получить вожделенную справку приглашали по очереди на рассмотрение их вопроса. Холл перед входом в актовый зал был забит народом. Многие были с детьми — если ребенок старше одиннадцати лет, он обязан лично явиться к инспектору и на заседание комиссии. У некоторых дети были совсем маленькие — их не с кем было оставить дома.
Прошел час, потом второй. Плакали уставшие малыши, взрослые сидели в напряжении. Вызвали мужчину, сидевшего рядом с нами. Он встал и направился к двери. На середине холла он остановился, неловко взмахнул руками и, рухнув на пол, забился в судорогах. У него начался эпилептический припадок. Из прикушенного языка хлынула кровь, заливая все вокруг. Матери бегом уводили детей подальше от этого зрелища. Кто-то побежал вниз на вахту вызывать скорую. Случайно оказавшийся в очереди врач оказывал больному первую помощь. Высунувшаяся из двери актового зала дама округлила глаза от ужаса и скрылась, захлопнув за собой дверь, как кукушка в часах. Приехала скорая, мужчину унесли, пол в холле вымыла срочно прибежавшая уборщица. Прием продолжался. Наконец вызвали Нину. Мы вместе вошли в зал.
— А вы кто? — обращаясь ко мне, спросила председатель комиссии.
— Я агент.
— Выйдите отсюда вон, — безапелляционно скомандовала она.
Я вышла. Инспектор, сидевшая сбоку от президиума, проводила меня взглядом. Агентов на такие заседания, как правило, не пускают.
В холле я простояла не более пяти минут. Дверь со стуком открылась, из нее выскочила секретарь комиссии.
— Где агент? — пронзительно спросила она.
Я вышла вперед.
— Заходите! Вас приглашают.
Я зашла в зал снова. Комиссия состояла исключительно из женщин — работников администрации. Тетки были все как на подбор — с мощной грудью, тремя подбородками, букольками перманента надо лбами, наморщенными от сознания важности момента. Не двое, а целых семеро из ларца, одинаковых с лица. Вопросы на меня посыпались как из рога изобилия. Фамилия? В каком агентстве работаю? Нет ли в семье врагов народа? Давно ли занимаюсь недвижимостью?
— Расскажите, куда вы хотите переселить вашу клиентку? — наконец прозвучал вопрос по существу дела. Как будто они уже не выяснили это из представленных документов.
— В трехкомнатную квартиру в Рыбацком, — ответила я.
— У нее маленькая площадь.
— За большую площадь моей клиентке нечем платить. У нее долг по квартплате. И в результате сделки она получает доплату.
— Минуточку. Если у нее долг по квартплате, как вы получили справки к сегодняшнему заседанию? И приватизация у вас свежая, буквально вчерашняя? — подозрительно спросила меня председательша.
Вопрос был правильным. В то время ни одну справку в ЖЭКе не выдавали, пока ты не погасишь долг.
— Я заплатила этот долг из своих собственных денег.
— Вы па-а-асматрите, какие а-а-генты пошли! — протянула дама, обдавая меня презрением, как помоями. — А почему так уверены, что мы дадим вам разрешение? А если не дадим? Как вы вернете свои деньги?
От негодования дама трясла подбородками, рюшечками на груди и букольками на голове.
— Никак. Я их потеряю. В нашей работе часто приходится рисковать своими средствами, чтобы получить больше, — твердо сказала я. Это было правдой.
— А как вы гарантируете, что ваша клиентка получит свою доплату?
— Очень просто. Деньги будут заложены в ячейку на ее имя ДО нотариата.
Вопросы мне задавали минут двадцать. Потом снова попросили выйти вон. Мы с Ниной вышли. На следующий день мы получили разрешение на сделку.
Перед нотариатом при закладке денег в банке возник скандал. Головной покупатель, толстенький лысый мужчина в плаще мышиного серого цвета, орал на менеджеров, требуя внести в договор о закладке денег свои условия. Договор о закладке и выемке денег — основа основ сделки, священная корова для всех риелторов. В нем прописываются условия получения денег из ячейки всеми участниками сделки при любом исходе — если сделка пройдет успешно, если будет отказ в регистрации, если нотариат развалится, едва успев начаться, — такое тоже бывает, хотя и редко. Есть правила составления такого договора, единые для всех агентств.
