Татьяна Навальная - Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос
Эта клиентка пришла ко мне от сантехника, который ставил ванну и менял унитаз в купленной мной в 1997 году квартире. Почти два года он хранил мою визитку и позвонил, когда возникла необходимость.
— Татьяна, — сказал он в трубку прокуренным голосом. — У моей жены есть сестра. Надо продать ее квартиру и купить другую. Будешь с ней работать?
— Конечно, буду, — ответила я и, поговорив с сестрой жены по телефону, поехала смотреть квартиру.
Мою новую клиентку звали Ниной. Она оказалась невысокой женщиной неопределенного возраста с некрасивым, невыразительным и как бы слегка помятым лицом. У нее было трое детей — мальчишки четырех, семи и тринадцати лет. Мужа не было. Он погиб несколько лет тому назад. Причину смерти я узнала гораздо позже, уже в конце сделки. И причина эта была простой. На фоне полного отсутствия денег муж вместе с соседом распил бутылку какой-то дряни — то ли жидкости для мытья стекол, то ли средства для травли тараканов. Приехавшая скорая смогла спасти только соседа, который выпил меньше, да и здоровьем был покрепче.
Нина осталась одна. Она не работала, получала пособие на детей в связи с потерей кормильца и жила на эти деньги.
Квартира у нее была хорошей. Улучшенная 504-я серия — с большой кухней, необъятным холлом, просторной ванной и тремя изолированными комнатами — была выделена им как многодетной семье еще при жизни мужа. Мебели в квартире почти не было. Кровати для детей и Нины, один старый славянский шкаф для одежды и два стола, один из которых стоял на кухне, а за вторым старшие дети делали уроки. Кроме того, на стенах кухни висело несколько шкафчиков с облезлыми дверцами, да вместо вешалки на стене холла была прибита простая доска с многочисленными гвоздями вместо крючков. Вот и весь интерьер. Надо отдать Нине должное — несмотря на троих мальчишек, младшие из которых без устали стояли на ушах, в квартире было очень чисто. Вымытые окна и полы блестели, дырки на обшарпанных и порванных обоях были заботливо заклеены картинками из глянцевых журналов. Даже старая-престарая клеенка на кухонном столе скрипела под пальцами от чистоты.
— Почему вы хотите продать эту квартиру? — спросила я.
— Она слишком большая. У меня нет денег платить за эти метры. И хочу переехать поближе к сестре.
— Какую квартиру вы хотите купить взамен?
— Трехкомнатную, но поменьше. И получить доплату.
Выяснилось, что за квартиру не платили уже много месяцев. Сестра Нины, близнец, похожая на нее как две капли воды, жила в Рыбацком.
Рыбацкое, микрорайон на окраине Петербурга, комплексно застраивался в 80-е годы прошлого века домами с квартирами улучшенной планировки. Общая площадь трехкомнатных квартир в этих домах была примерно равна общей площади квартиры Нины. И стоили эти квартиры примерно столько же. Исключение составляли буквально несколько домов на краю микрорайона, на улице Караваевской. Кирпичные пятиэтажки были построены несколько раньше, квартиры в них были маленькими, цены — приемлемыми.
Встречку предстояло искать в них. Но сначала нужно было найти покупателя на квартиру Нины. Я выставила ее в продажу. Рынок был активен, просмотры начались сразу. Люди приходили, смотрели квартиру — и уходили, не давая согласия. Прошел месяц, потом еще один. Количество просмотров уже исчислялось десятками. Покупатель не находился. Снова просчитав бюджет сделки, мы с Ниной снизили цену. Просмотров стало еще больше. Результата не было. Снизили цену еще раз. Тот же результат. Прошло уже пять месяцев — невероятный срок, если учесть, что планировка квартиры была хорошей, дом — новым, цена — привлекательной. Нина нервничала. Долг по квартплате нарастал.
— Меня сглазили, — убежденно сказала она мне, дождавшись, когда уйдет очередной потенциальный покупатель. — Эту квартиру мы никогда не сможем продать.
Я не знаю, существует ли сглаз, но мысль, безусловно, материальна. Если человек искренне верит, что жизнь — говно у него ничего не получится, именно этот результат и ждет его в будущем. Этот настрой нужно было ломать.
— Нина, — сказала я, — сглаз это или порча, я не знаю. Если ты считаешь, что темные силы портят тебе жизнь, проси помощи у светлых сил. Сходи в церковь, поставь свечку. Полей свою квартиру святой водой, наконец. Никакому сглазу не устоять, вот увидишь!
Нина задумалась.
— Схожу, — сказала она. — Завтра же и схожу.
Не знаю, в какой церкви она была, но следующим вечером, позвонив мне по телефону, она отрапортовала о проделанной работе.
— Свечку поставила и святой водой полила все углы. Думаешь, поможет?
— Конечно, поможет, — как можно более уверенным голосом сказала я.
К моему неописуемому удивлению, покупатель, объявивший о намерении внести аванс, появился на следующий день. Вернее, покупательница. Ее звали Еленой, и работала она агентом по недвижимости.
— Слушай, я готова внести аванс, — сказала она мне. — Но есть проблема. У меня не прямые деньги, я продаю свою квартиру и разъезжаюсь с дочкой. Живу я в хорошей квартире — сталинке, но место подкачало, и ее долго никто не брал. Сейчас внесли аванс, но над нами цепь. Головной покупатель уже рвет и мечет. Могу дать тебе всего две недели. Максимум две с половиной. Справишься?
Я оторопела. Две с половиной недели — это семнадцать календарных дней. Наверное, Нина вылила маловато святой водички. За такой срок сделать эту сделку было невозможно. Квартиру нужно было приватизировать, собрав предварительно справки, — это раз. Пройти РОНО, причем дети у нас ухудшали условия — метраж будет уменьшен — это два. Но главная проблема — это встречка.
— Лена, нам нужна трешка в пятиэтажках на Караваевской, и только там. А если ее не будет в продаже? Где я ее возьму за такой срок?
— Сегодняшний «Бюллетень недвижимости» смотрела?
— Да я только что пришла, еще раздеться не успела. Сейчас посмотрю, — сказала я и открыла бюллетень.
На том конце провода шуршала страницами Елена. Трешек на Караваевской в продаже не было.
— Надо в «Руках» посмотреть, — упавшим голосом предложила Лена.
Газета бесплатных объявлений «Из рук в руки» содержит раздел о продаже квартир. Агенты пользуются ей редко — информации в этом разделе немного, бóльшая часть ее есть в «Бюллетене недвижимости», а та, которой нет, чаще всего представляет собой предложения квартир от частных лиц по несусветным ценам или с сомнительной историей.
— У меня нет свежего номера, — сказала я. — По другим сделкам у меня все встречки уже подобраны, мне он был не нужен.
— У меня есть. Сейчас посмотрю.
Через несколько секунд в трубке раздался радостный крик:
