Дуглас Кеннеди - Испытание правдой
Я не могла понять, то ли он угрожает мне… то ли это его манера пересказывать события.
— Это был всего лишь поцелуй, вот и все. Но если ты расскажешь кому-нибудь про этот поцелуй и про то, что я не ночевала дома, у меня будут большие проблемы.
— И ты перестанешь со мной дружить?
— Давай так рассуждать: предположим, ты доверил мне свой секрет, а я всем разболтала, — как ты отнесешься ко мне после этого?
— Я перестану с тобой дружить.
— И правильно сделаешь, — сказала я. — Потому что друзья умеют хранить секреты.
— Конечно умеют.
— Значит, я могу доверить тебе свой секрет, Билли?
— Еще бы.
— Спасибо тебе.
Он смущенно улыбнулся и сказал:
— Могу я теперь помыть у вас окна?
Всю дорогу до аэропорта Портленда меня мутило. Я страшно переживала, что Билли ненароком проболтается, и тогда вся моя жизнь полетит в тартарары. Вскрыв новую пачку сигарет, я выкурила три штуки подряд. Мои легкие уже разрывались после восемнадцати часов непрерывного курения.
Дэн вышел из здания аэропорта, помахал нам, потом устало обнял и поцеловал меня, взял на руки Джеффа, сказав «Привет, богатырь», и снова передал его мне.
Когда мы сели в машину, он потянул носом, поморщился от стойкого запаха сигаретного дыма:
— Боже правый, ты что смолишь как паровоз?
Я промолчала, но втайне обрадовалась, что он сам сел за руль. Сидя на пассажирском месте, я слушала его злой монолог с жалобами на медперсонал заштатного госпиталя Гленз Фоллз и равнодушие некоторых давних соседей…
— Я тебя утомил? — спросил он.
Я встрепенулась, догадавшись, что задремала.
— Извини. Наш сын устроил мне сегодня веселую ночь. Будил через каждые два часа.
— Я совсем не хотел предстать старой брюзгой. Просто неделя выдалась жуткая.
Я погладила его по щеке:
— Хорошо, что ты вернулся.
— Твой гость уехал?
— Вчера вечером.
— Мешал тебе?
— Немного. Это один из тех занудных леваков, которые постоянно рассуждают о революции.
— Что ж, уверен, твой отец был доволен, что ты его приютила.
— Не сомневаюсь.
По дороге домой мы заехали в Бриджтон за продуктами. Когда мы подъехали к Пелхэму, я почему-то представила, что у врачебного кабинета нас встречает Билли и бросается ко мне со словами: «Я так никому и не рассказал, что ты целовалась с тем парнем!» Но Билли, слава богу, не было. Дэн скользнул взглядом по квартире и проворчал, что пора встретиться «с этим Симсом» и выяснить, когда мы сможем переехать в дом Бланда. Я приготовила ланч. Потом, когда Джефф заснул, Дэн положил руку мне на бедро и кивнул в сторону спальни. Хотя мне хотелось кричать от усталости, я послушно последовала за ним, разделась, расставила ноги и попыталась изобразить страсть.
Потом я провалилась в сон и проснулась от телефонного звонка. За окном было уже темно. Я посмотрела на часы. Пять сорок две вечера. Я проспала около трех часов. Дэн заглянул в спальню:
— Чувствуешь себя лучше?
— Да, немного. Спасибо, что дал мне подремать.
— Не стоит. Послушай, звонит твой отец.
— Скажи ему, что я перезвоню.
Но я не стала перезванивать ему в тот вечер. На следующее утро телефон зазвонил в половине девятого. Но это был не мой отец — звонила медсестра Басс, она хотела поговорить с Дэном. Положив трубку, он потянулся за пальто и своим медицинским чемоданчиком:
— Похоже, у сына Джози Адамс разыгрался тонзиллит. Я вернусь через час, не позже.
Прошло пять минут, и снова раздался телефонный звонок.
— Ханна, это отец.
Я молчала.
— Ханна?
— Что?
— Ты в порядке?
Я не ответила.
— Ханна?
— Что?
— Ты чем-то расстроена?
— С чего вдруг?
— Послушай, как бы то ни было, я просто хотел сказать тебе, что разговаривал с нашим общим другом, и он рассказал, как ты помогла ему. Я так рад, что ты…
Я повесила трубку и еще какое-то время стояла, вцепившись в подлокотник кресла, пытаясь успокоиться. Ты чем-то расстроена? Да разве его волнуют чувства других? Неужели он занят только собой? Но он ведь должен был понимать, что, посылая ко мне этого негодяя, он создавал мне проблемы с федеральными властями. А иначе с чего бы он стал шифроваться, упоминая о «нашем общем друге»?
Снова зазвонил телефон.
— Кажется, связь прервалась, — сказал он.
— Нет, это я повесила трубку.
— Ханна, я не хотел подвергать тебя опасности.
— Но ты это сделал, сделал, ты…
Я разрыдалась. Все, что я держала в себе столько дней, вдруг выплеснулось потоком злых слез. Я снова повесила трубку. Телефон опять зазвонил. Я бросилась из гостиной в ванную. Наполнила раковину холодной водой. Телефон не умолкал. Мне понадобилась добрая четверть часа, чтобы успокоиться. Я ополоснула лицо холодной водой и случайно заглянула в зеркало, откуда на меня смотрели красные, воспаленные от слез глаза в обрамлении темных кругов. Мне даже показалось, что я стала выглядеть старше, хотя мудрости уж точно не прибавилось.
Я вытерла лицо полотенцем, прошла на кухню и поставила кофейник на плиту. Плеснула себе в стакан немного виски и залпом выпила. Затем решила повторить и почувствовала себя намного лучше, когда анестезирующее тепло разлилось по телу. Я закурила. Налила в чашку кофе. Глубоко вздохнула. Снова зазвонил телефон. Я сняла трубку.
— Ханна…
— Я не хочу с тобой разговаривать.
— Пожалуйста, выслушай меня.
— Нет.
— Я виноват.
— Хорошо. Рада, что ты это понимаешь.
Я повесила трубку. Телефон все звонил и звонил. Я так и не ответила.
После этого отец больше не звонил. Но через три дня, утром, когда Дэн уже ушел на работу, курьер доставил мне письмо с почтовым штемпелем Берлингтона, штат Вермонт. Я узнала аккуратный и четкий почерк отца на конверте и, хотя и расписалась в получении письма, тотчас порвала его и выбросила. Потом я усадила Джеффа в коляску, отвезла его к Бэбс и зашла в «Миллерз» за прессой и сигаретами. Придя в библиотеку, приготовила кофе и раскрыла купленную газету. Просматривая «Глоб», наткнулась на маленькую заметку от информагентства ЮПИ в рубрике «КОРОТКО О СОБЫТИЯХ В СТРАНЕ».
БЕГСТВО «МЕТЕОРОЛОГА» В КАНАДУ
Тобиас Джадсон, 27 лет, в прошлом один из лидеров организации «Студенты за демократическое общество», организатор сидячей забастовки в Колумбийском университете в ходе студенческих беспорядков 1967 года, бежал в Канаду, опасаясь ареста в связи с обвинением в причастности к взрыву здания Министерства обороны в Чикаго 26 октября. В заявлении, распространенном левацкими изданиями, Джадсон подтвердил, что, хотя и не являлся членом группировки «метеорологов», взявшей на себя ответственность за чикагский взрыв, помогал своим «товарищам по борьбе» и был вынужден бежать в Канаду, чтобы избежать преследования со стороны федеральных властей. Согласно данным Федерального бюро расследований, Джадсон давно был связан с группировкой «метеорологов» и укрывал в своем доме двух террористов — Джеймса Джозефа Макнейми и Мустафу Айдионга, исполнителей взрыва в здании Минобороны, повлекшего смерть двух охранников. ФБР сообщает, что тесно сотрудничает с Королевской канадской конной полицией с целью задержания Джадсона, который недавно был замечен в Монреале.
Я перечитала заметку дважды, с облегчением отметив, что нет фотографии Тоби и не указаны его многочисленные вымышленные имена, одним из которых, Тобиас Мейлмен, он представлялся здесь, в Пелхэме. Я знала, что Эстель каждое утро читает «Глоб», но не думала, что она, без фотографии, сможет связать «метеоролога» в бегах с тем парнем, что заходил к нам в библиотеку. На самом деле она почти не упоминала о Тоби, разве что в понедельник, сразу после возвращения Дэна, встретила меня на работе репликой: «Назад к супружеской рутине?»
В тот день я просмотрела все местные газеты в поисках какой-либо информации о Джадсоне или его фотографий. «Портленд пресс геральд» перепечатала ту же заметку ЮПИ из «Глоб», правда сократив ее до трех строчек и спрятав в самом углу страницы. Вечером, дома, я с особым вниманием слушала телерепортажи. Но ни одна из трех телекомпаний, ни одна радиостанция, включая бостонскую, не уделила ему внимания.
Шли дни, и каждое утро я просыпалась в диком страхе, что именно сегодня нагрянут федералы; или Джадсон выступит с очередным идиотским заявлением из северных широт, втянув меня в свои разборки с властями; или же Билли по секрету расскажет медсестре Басс, что видел меня в объятиях Мистера Революционера; а то и отец явится с упреками, и тогда страшная правда хлынет потоком и утопит меня.
Но… ничего не происходило. Я просыпалась. Готовила завтрак мужу и сыну. Занималась привычными домашними делами. Шла на работу. Забирала Джеффа, возвращалась с ним домой. Приходил с дежурства Дэн. Мы ужинали. Разговаривали. Смотрели телевизор или читали. Дважды в неделю уныло занимались любовью. Приходили и уходили уик-энды. Снова начиналась рабочая неделя. И среди этих тоскливых будней…
