Барбара Гауди - Наваждение
Они с Роном вышли.
Рэчел подождала, пока хлопнет дверь в мастерскую, потом нажала на кнопку «классическое пианино» и сыграла первые несколько тактов менуэта Баха соль-минор, который разучивала дома. Наверное, думала она, Нэнси расстроена тем, что синтезатор очень дорогой и Рон не должен был тратить на него столько денег. А может быть, когда она была в ванной, он сказал ей, что у нее изо рта плохо пахнет, и она сильно расстроилась.
Эти мысли бередили ей душу. «Все здесь такие чувствительные», — думала она. В горле у нее стало першить. Захотелось к маме. Захотелось, чтоб у мамы был такой же замечательный синтезатор.
Когда Рон на несколько дюймов сдвинул ящик с игрушками, чтобы освободить место для синтезатора, Нэнси заметила сложенный листок бумаги, на котором оранжевым фломастером было написано: «ПОМОГИТЕ». Она быстро подняла его, чтобы не увидел Рон. (Рэчел в это время была в ванной.)
Теперь, стоя за мусорным баком (она сказала Рону, что пойдет покурить), Нэнси снова и снова перечитывала слова «они обманщики», как будто при повторном чтении это могло ее меньше задеть. Ну хорошо, то, что Рона девочка назвала обманщиком, это понятно, но зачем же и ее обманщицей было называть? Разве они с Рэчел не стали союзницами?
Откровенно говоря, ее удивило, что Рэчел все еще хотела от них сбежать, несмотря на то что работорговцы, как считала девочка, и теперь рыщут по окрестностям. И как, интересно, она хотела эту записку вынести? Или она рассчитывала улучить момент и обвести Нэнси вокруг пальца?
Нэнси прижала записку к груди, понимая, насколько иллюзорны были ее надежды на то, что Рэчел уже начала чувствовать себя здесь как дома. А ведь какой она казалась в то утро жизнерадостной, когда говорила о магнолиях и о юге, когда вдруг сказала, что ей хотелось бы съездить в Дисней-уорлд! Нэнси даже подумала, что далекоидущие планы Рона на их переезд втроем во Флориду не такие уж несбыточные. Она уже рисовала в воображении пальмы и симпатичные беленькие домики.
Подумав, Нэнси сказала себе, что Флорида, может быть, еще никуда от них не уйдет, хотя, скорее всего, жить они там будут в каком-нибудь занюханном мотеле. Ведь что бы теперь ни случилось, Рэчел ни в каком случае не могла вернуться домой. Она все еще хотела, чтобы Рон позвонил в Ассоциацию помощи детям вместо того, чтобы привозить ее сюда, но в том, что касалось хозяина дома, где жили Рэчел с матерью, она была с ним согласна. Внезапная перемена случилась с ней вчера, когда она была в душе. Она вдруг отчетливо представила мужчину, тянущего лапы к телу Рэчел, и совершенно ясно поняла — так же твердо, как знала, что никогда не ударит животное, — что никогда ни за что не отдаст ему ребенка.
И еще одна мысль теперь пришла ей в голову, еще одно откровение: не надо было ей следить, чтобы Рон не ходил в подвал. Достаточно было видеть, как съежилась Рэчел от случайного прикосновения его руки. Если у девочки не будет возможности узнать Рона лучше — а только так она сможет понять, какой он на самом деле мягкий, — она всегда будет вздрагивать и ежиться от его прикосновений.
Нэнси еще раз прочла записку. Почерк Рэчел был трогательно-аккуратным — ровным-ровным, никаких перекосов на странице. Ни единой орфографической ошибки. Они обманщики. Ну что ж, она права, подумала Нэнси. Надо принять это как должное.
И она решила положить записку на место. Пока она будет там внизу следить за девочкой, пусть Рэчел хранит свой маленький секрет. Вреда это никому не принесет.
Глава двадцать третья
К концу недели Силия думала, что у нее больше всего шансов найти Рэчел, если она будет следовать своим чувствам.
— Направо или налево? — спрашивал ее констебль Берд, и она пыталась понять, в какую сторону ее тянуло.
Были такие улицы, где люди им иногда улыбались, а иногда как-то подозрительно смотрели на Силию, и тогда она просила Берда остановиться, а сама внимательно рассматривала некоторые дома в надежде получить какой-то сигнал, думая, что в голове прозвучит голос свыше или на нее вдруг снизойдет озарение. Она сама не знала, чего ждала, но надеялась, что что-то вдруг случится.
Пару раз они выходили с Бердом из машины и стучали в двери домов. В первый раз им открыл слепой, рядом с которым стояла собака-поводырь. Второй раз в доме оказалась старуха, ни слова не говорившая по-английски.
Куда же подевалась та телепатическая сила, которую она ощутила в себе в субботу утром? Она очень старалась вновь найти ее в себе в нужный момент. Может быть, она старалась слишком сильно. А может быть, вообще не было у нее никакой телепатической связи — на поверку она оказывалась лишь беспочвенной фантазией. Возникало такое чувство, что все глупо и бессмысленно, что Берд только тратит время впустую. Но что же она могла с собой поделать? Дома ей сидеть было невмоготу — от этого она с ума сходила.
Берд предложил ей принять участие в проходивших координатных поисках, и, немного поразмыслив, она согласилась. Его предложение звучало обнадеживающе, предполагая методичность процесса. Силия представила земной шар, разделенный координатной сеткой как футбольный мяч, людей и вещи в каждой клетке, которые надо было найти.
В тот день — это был понедельник — она вела поиски с группой людей из какой-то организации, связанной не то с добровольцами… точно она не помнила… не то с быстрым реагированием. С восьми утра они вели поиски по берегам речки Дон, рассеявшись по зарослям и пустошам. Там было очень много всякого мусора, в основном банки из-под пива, пластиковые пакеты и разбитые бутылки. Но можно было найти и что-то необычное. Силия, например, наткнулась на картонную коробочку с цементом для зубных протезов, а шедший слева от нее мужчина нашел железную бляшку с изображением женской фигурки, какие обычно прибивают к дверям женских туалетов. Около трех часов дня тот же мужчина нашел красную маечку на бретельках, какие носят девочки. Поняв, что к Рэчел маечка никакого отношения не имеет, Силия на несколько минут лишилась слуха, но когда говорили другие, могла читать по губам.
— Со мной все в порядке, — сказала она себе.
К тому времени она уже вошла в ритм поисков и обрадовалась их возобновлению. Все двинулись дальше, пытаясь найти неизвестно что. Не Рэчел, конечно (мысль о том, что Рэчел сидит под кустом и ждет, когда к ней подойдут, казалась Силии просто нелепой, рассчитывать на это было бы глупо), и не какие-то вещи, которые могли ей принадлежать. Скорее, им просто надо было убедиться, что здесь — в этих координатных клетках — девочки нет.
В четыре часа участники поисков разделились на небольшие группы, каждая из которых шла своим путем. В половине седьмого в парке на восточном берегу группа, в которую входила Силия, сделала перерыв на ужин. У нее с собой были сэндвич с яйцом и салатными листьями и бутылочка тоника «гэторэйд». Она отошла в сторону и села там на бревно, лежавшее неподалеку от речных порогов. Ей казалось, будто она превратилась в машину, руки ее механически клали пищу в рот, а взгляд шарил по деревьям и валунам на противоположном берегу реки. К ней подошел мужчина, чем-то похожий на Билла Клинтона, сел рядом на бревно и стал жевать свой сэндвич.
— Как же вы с этим справляетесь? — спросил он.
Она даже чуть вздрогнула, услышав его слегка скрипучий голос, — так он ей напомнил манеру говорить той женщины, которая ей звонила.
— Со мной все в порядке, — ответила она, но вдруг в ней что-то дрогнуло, и она добавила: — Только теперь мне уже пора возвращаться домой.
Мужчина бросил взгляд в сторону руководителя группы. Эти люди были настолько собранны и организованны, что буквально в считаные минуты к первому перекрестку от того места, где они находились, за ней подъехала машина. Водитель — немолодой уже мужчина в гавайской рубашке — всю дорогу рассказывал ей о кошке, которая куда-то сбежала с полгода назад, но он не терял надежды на то, что она найдется. В заключение у него хватило мозгов добавить:
— Я, конечно, это вам рассказываю вовсе не для того, чтобы сравнивать наши ситуации.
По ее просьбе он подъехал к задней стороне дома, где дежурил полицейский. Он сначала попросил открыть дверцу машины, потом распахнул ворота, и они въехали во дворик. На крылечке черного хода рядом с Микой сидел Джерри — ее босс из «Видео Тома». При ее появлении оба они встали.
— Я тебя даже не поблагодарила, — сказала она Джерри.
Силия имела в виду предложенную им половину суммы вознаграждения. Он обнял ее. Давным-давно, еще когда он занимался боксом, его жена и семилетний сынишка погибли в автомобильной катастрофе.
— Она жива, — сказала Силия, полагая, что он должен об этом знать.
— Я тоже это чувствую, — ответил он.
— Нет, я хочу сказать, она действительно жива, — не выдержала Силия и расплакалась. Потом попросила Мику рассказать Джерри о телефонном звонке.
