Чудо как предчувствие. Современные писатели о невероятном, простом, удивительном (сборник) - Водолазкин Евгений Германович

И тут нас пронзила… знакомая трель!

— О!

Он вытащил мой мобильник.

— Чей это?

— Мой! — я мягко вынул у него из руки. — Алло.

— С Рождеством тебя! — произнес Саныч.

Я гладил мобильник. Но наконец успокоился. Все же это не более чем орудие производства. А производство стоит. Конца-то у рассказа, что я сочиняю, еще нет. Работать! Работать!

…Я шел по платформе и вдруг впереди в толпе увидел ее! Она шла одна типичной раздолбанной походкой манекенщицы, так бодая воздух бедрами, что глаз не отвести. Вот она, моя Мария Магдалина! Раз уж у меня так хорошо получается — спасу и ее! Не одних же легионеров должен я обращать к добру. Я прибавил ходу и почти уже догнал, но тут вдруг перед ней возникли мои омоновцы. Они вежливо расступились, пропуская ее, и вдруг взяли ее за руки с обеих сторон. С разбегу я чуть не налетел на них.

— Так. Где же хахаль-то твой? — глядя на нее, усмехнулся усатый. И повернулся к напарнику: — Пойди разбуди его.

Тот пошел к нашему вагону. Усатый тем временем спокойно обшмонал ее, вынул из сумки стеклянную трубочку с таблетками, встряхнул перед правым глазом.

— Этим, что ли, угощаешь? — спросил он.

— Это я сама употребляю! — неожиданно дерзко и хрипло проговорила она.

Из вагона показался напарник со встрепанным «счастливцем», изумленно хлопающим себя по карманам.

Да, видно, Мария Магдалина еще не созрела для святых дел, а мир еще далек от совершенства. Я вошел в вокзал. Красавицу повели.

— Милок! С тобой вроде ехали?

Я быстро обернулся. Царь-горох!

— С чемоданом-то не поможешь ли? Да тут недалеко!

Всё! Я вышел прогуляться. Вышел на крыльцо и, чтобы шею размять, повернулся. О! Вот же она, снежная баба! На крыльцо ее отнесли. К той половинке двери, которая не открывается, поставили. Есть, оказывается, у людей душа! Стоит красавица, улыбается. Нос-морковку, правда, стырили у нее. Но морковь я куплю.

Елена Колина

Мартышон

Уезжали в метель. С точки зрения психологии места в машинах, следующих из Петербурга в Великий Устюг на встречу с Дедом Морозом, распределились так: в первой машине самое жуткое сочетание из всех возможных — холерики и меланхолик, во второй — флегматик и парочка неопознанных сангвиников. В ситуации стресса (а им предстоит стресс) холерик скачет, меланхолик плачет, а флегматик не замечает, что уже стресс… И вот этот учебник психологии несется сквозь метель.

Ляля Мартышон, умная девочка, 11 лет. Мартышон — это не фамилия. Ласковое детское прозвище Ляли — Мартышка, все зовут ее Мартышон, Мартышка звучит слишком официально.

Взгляды Мартышона на Новый год: Новый год — это испытание духа. Перед Новым годом все внутри поет и требует — чудо где?! Чудо-чудо-чудо, давай-давай! Но разве с этими людьми может быть хоть какое-нибудь новогоднее волшебство и хоть какое, пусть плохонькое, чудо?.. С этими людьми может быть только оливье.

Ирка, умная девочка 43 лет, подруга Ляли. Ирка — писательница, в прессе ее называют «королева детектива». Выглядит Ирка, королева детектива, как немецкая кукла: нежная, хрупкая, пухлое личико, голубые глаза, смотрит так пристально и наивно, будто вы можете немедленно составить ее счастье, и вдруг — невинный взгляд мгновенно сменяется хищным: ага, вот это я сейчас за вами запишу и использую!

У Ирки и Ляли взаимовыгодная дружба. Ирка изучает Лялю как предмет «девочка» — подумывает в следующей книге сделать преступницей девочку-интриганку. Ирка, как Агата Кристи, считает, что дети не обязательно цветы жизни. Мартышон имеет в этой дружбе асимметричный интерес: она хочет быть объектом, а не субъектом. Глупо быть персонажем, когда можно быть писателем, создавать миры, делать с персонажами что захочешь! Мартышон изучает Ирку как предмет «литературное мастерство». Как в Иркиной голове рождается детективный сюжет? Как Ирка придумывает преступление и личность преступника? Ирка любезно дала Мартышону совет: начни с психологии, изучай окружающих и сверяйся с учебником.

Иркино отношение к Новому году сформировалось в юности: Новый год — это экзамен. Если ты, к примеру, юная девушка и встречаешь Новый год с родителями у телевизора, значит, дело плохо: ты не состоялась как девушка и как человек. Новому году положено быть ярким, наполненным весельем, красками, гирляндами, конфетти, свечами, подарками, Дедами Морозами. Экзамен нужно сдать, поэтому Ирка едет в Великий Устюг.

Аркадий, 45 лет, отец Ляли. Высокий, красивый, с одухотворенным лицом. Меланхолик. Как психолог Мартышон объективно оценивает личность отца: в нем очень сильна женственная составляющая. Скромность, застенчивость, уступчивость, склонность подчиняться, любовь к природе и тихим радостям, а также ориентация на внутренние личностные мотивы. Мартышон не знает, есть ли у отца внутренние личностные мотивы, но раз в учебнике написано, значит, есть.

Взгляды Аркадия на Новый год: «Господи, опять?..»

Алена, 43 года, жена Аркадия, мачеха Мартышона, холерик. В детстве ее звали Зажигалка, и до сих пор в ней горит внутренний огонь, ее всегда будто немного лихорадит. Алена хочет, чтобы все кружилось, мелькало, менялось быстро-быстро, еще быстрей, и Алене нужно во всей этой круговерти принять участие. От возбуждения часто лезет в гущу события, которое еще не началось. Отвечает на вопрос, который еще не задавали. Ирка начнет рассказывать завязку детектива, а Алена уже подскакивает — я знаю, знаю, кто убийца! Елку Алена покупает 1 декабря.

Для встречи Нового года Алена незаменима. Новый год без Алены будет тусклым, Новый год с Аленой полон сюрпризов, как и жизнь в целом. Алена проводит конкурсы, во всех конкурсах страстно стремится выиграть, организует беготню в маскарадных костюмах, поет караоке и так ярко выражает свои эмоции, что общий уровень счастья подскакивает до небес.

Шапка Деда Мороза — в ней Алена будет вручать подарки, бенгальские огни, петарды, конфетти, карнавальные костюмы, маски, призы для конкурсов. Шампанское, вино, пирог с капустой, мясо, рыба, сладкое, другие всевозможные продукты.

Оливье. В большой кастрюле едет все для оливье: картошка, морковь, буженина, огурцы соленые и маринованные, яйца, майонез, сметана. Кто будет делать оливье? Только не Алена! Монотонная работа не для холерика, Алена все покромсает небрежно и сбежит, забыв положить горошек… Настоящий друг оливье — меланхолик. Аркадий все печально порежет и не забудет горошек. Горошек едет во второй машине, так вышло.

— …План такой, — бурлит Алена, у нее нет сил вытерпеть длинную дорогу, когда впереди столько радости, — приедем в коттедж, нарядим елку, сделаем оливье, поиграем в игры, проводим старый год, поиграем в фанты, подарим подарки, я проведу конкурсы… и танцы… и петарды! Ну а потом — встреча Нового года!

— У меня предчувствие, что метель усилится, — отвечает Аркадий, — дорогу занесет. Еще у меня предчувствие, что машина сломается… Мы взяли лекарства? Все лекарства или только некоторые?.. А если машина сломается, мы будем встречать Новый год на обочине… Ну хотя бы елку не нужно будет ставить.

У несведущего человека может возникнуть мысль — что за бред? Почему дорогу занесет, почему машина сломается? Почему лекарства?! Но Мартышон как психолог знает: почему-почему — потому. Меланхолик любую ситуацию оценивает как тревожную. В учебнике написано: постоянный эмоциональный фон меланхолика — депрессия. Холерику трудно ждать, а меланхолику трудно жить, все, даже встреча Нового года, предстает перед ним окрашенным в безнадежно тоскливые тона.

Мартышон умная, от ума у нее ранний пубертат. «Посмотрим, чем этот брак закончится», — думает Мартышон. В учебнике написано, что доминантный холерик и нежный меланхолик самая невозможная пара. Уж кто-кто, а Мартышон знает это на практике: в ее семье холерик все время будто треплет меланхолика, а меланхолик жалобно выставляет локоть и бормочет «не трогай меня…».