Александр Петров - Сестра Ноя
В тот вечер, когда Фрезер получил по носу, Марина все порывалась рассказать Маше о том, что такое «налог», «право первой ночи», но её постоянно отвлекали то телефонный разговор, то обнаруженный прыщик на лбу, то ужин, то комедия по телевизору. Марина по–прежнему считала свою сестру чем‑то второстепенным, поэтому легкомысленно забыла о необходимости предупредить Машу о грозящей опасности. А той и дела не было до всего этого. Маша знала, что мама аккуратно следит за своевременной уплатой счетов и налогов, и обязанной или должной кому‑то себя не считала.
Как только Фрезер залечил раны на лице и вышел во двор, он издалека увидел Машу и вспомнил о своем намерении. По животу прокатилась горячая волна, он вскочил, бросил друзьям–бандитам «я скоро» и последовал за девушкой за угол дома. Он уже почти настиг беглянку, его уже всего трясло от предвкушения сладости насилия, как откуда ни возьмись на его пути выросла согбенная фигура бомжа. Фрезер чуть не сбил грязнулю и, осыпая его ругательствами, стал брезгливо обходить фигуру в обносках, его идиотскую коляску с каким‑то хламом… Как вдруг из этой кучи хлама вылетел грязный кулак, и его голову тряхнул точный удар в нос, второй – в глаз, третий – в кадык. Фрезер, обливаясь кровью, рухнул в беспамятстве на асфальт и затих.
Маша спешила в школу на собрание и не заметила ни погони Фрезера, ни бомжа с его коляской, ни того, как один рухнул, а другой мгновенно исчез, будто растаял в тени густого кустарника.
Повторное избиение еще больше удручило Фрезера. Братва, конечно, обещала перевернуть город вверх дном и хоть из‑под земли откопать беспредельщика, посмевшего напасть на их авторитета… Но Фрезер в насмешливых взглядах их свинячьих глазок, в интонациях сиплых голосов каждый раз ощущал издевку. Его авторитет рушился на глазах. Необходимо было найти и уничтожить обидчика – сначала морально, а потом и физически!.. И он решился обратиться к наставнику.
За последние годы Молот превратился в солидного мужчину. Он завладел собственными предприятиями, недвижимостью по стране и за рубежом. Он не любил бандитскую феню и манеры. Тяготел к законному бизнесу, но не уклонялся и от вооруженных стычек с конкурентами: на войне как на войне.
Молот опустил глаза, выслушал ученика и долго молчал, попивая дорогой виски. Что только не передумал Яша за эти тягучие секунды своего позора! Потом наставник вызвал Мозгуна, который занимался сбором информации, и спросил:
— Скажи, а не появился ли в городе залетный гастролер, который хотел бы нас подмять?
— За последние два месяца в городе появились два человека, способных на такое. Один только что вышел из заключения и принялся искать работу. Он завязал и вряд ли нам опасен. А вот второй – известный авторитет из Поволжья. Он ведет переговоры с нашими бизнесменами на предмет поставки в свой регион швейного оборудования и кожи. Этот способен на всё.
— Как зовут? Где живет?
— Зовут Юрием Борисенко, погоняло – Брюс…
Молот вскинул строгий взор на докладчика, тот сразу исправился:
— Простите, Олег Михайлович! Прозвище – Брюс. Живет в люксе «Интуриста».
— У него есть команда?
— Да, три вооруженных охранника.
— Брюса не трогать. А эту троицу, Фрезер, ты убери. Сдается, они через тебя к нам подбираются.
— Уберу, в порошок сотру! – прохрипел Фрезер. – Сегодня же ночью!
В ночной перестрелке погиб Джон, а Зяма получил ранение в живот – оба из группы Фрезера, но трое головорезов Брюса были застрелены и сожжены в собственных автомобилях.
— Да, что‑то дороговато обходятся нам твои комплексы, – проворчал Молот, огорченный потерями «живой силы» группировки. Походил взад–вперед по кабинету, сел в кресло и после долгой паузы сказал: – Завтра поедешь к Брюсу и объявишь, что теперь он будет под нашим крылом. Надо же что‑то поиметь с этого побоища.
— Всё сделаю! – гаркнул Фрезер. – Он у меня будет как шёлковый!
Он лично объехал все предприятия, которые заключили договора с приезжим и затребовал копии документов. Подсчитал суммарную прибыль и приятно удивился: за такие деньги не жалко потерять и половину бойцов группировки. На встречу с Брюсом он явился подготовленным, злым и решительным.
— Теперь мы – твоя крыша! – заявил он с порога.
— Да я лично не против, – медленно произнес Брюс, – только сначала поговори с моим партнером. Не будет ли он возражать? – Нажал кнопку трубки спутникового телефона и протянул ему.
— Весь бизнес Брюса в нашем городе будем контролировать мы, – прорычал Фрезер в трубку, не здороваясь. – Если ты, лох, возражаешь, приезжай сюда, только захвати побольше черных пластиковых мешков, у нас они в дефиците, не успевают подвозить.
— Давай фифти на фифти, – прозвучал голос из трубки.
Это было признание своего поражения, конкурент на всякий случай пытался выпросить долю побольше. Конечно, оставлять их ни с чем, тоже неверно, с ними еще сотрудничать, но и уступать половину прибыли он не желал. Это за секунду пронеслось в голове Фрезера. В трубку он примирительно, но жестко сказал:
— Ладно, бери десять процентов и радуйся, что остался жив. Я не терплю возражений! Всё! – И отдал трубку Брюсу, предварительно запомнив название модели спутникового телефона. Надо будет купить такую игрушку и подарить Молоту.
Наставник выслушал хорошие новости, распаковал и полюбовался новейшей спутниковой рацией. Потом встал, положил тяжелую руку на плечо Фрезера и сказал:
— Считай, исправил ситуацию. Молодец.
Это «молодец» наставника дорогого стоило! Фрезер почувствовал себя, как тогда, после первой вендетты. За его спиной хлопали крылья, в груди кипел восторг и сладкое самодовольство. Это надо отметить! И он с верным подельником Цаплей, очевидцем успеха, отправился в ресторан «Интурист». Там он встретил Марину в компании мажоров, подошел к их столику и пригласил девушку на танец. В глазах девушки уже вовсю плясали шаловливые гномики, поэтому Фрезер сходу пошел ва–банк:
— Послушай, Маринка, что ты всё с какими‑то недоростками гуляешь?
— А что, у меня есть вариант? – кокетливо спросила она, на всякий случай теснее прижавшись к партнеру.
— Есть! Ты только помоги мне встретиться наедине с твоей сестрой… С Машей…
— И что? – разочарованно протянула она, лихорадочно прикидывая, что она может с этого получить.
— Ты устрой так, чтобы дверь сегодня ночью в вашу квартиру осталась открытой. Как бы случайно! Ну, понимаешь, девичья память и всё такое…
Марина выпила два бокала шампанского и пребывала в том состоянии эйфории, когда ничего не боишься, море тебе по колено, а жизнь кажется огромным полем, усеянным россыпью бриллиантов. Она сверкнула влажными глазами и тряхнула головой:
— Допустим, – кивнула она и спросила напрямую: – А что мне за это будет?
— Есть у меня знакомый англичанин. Это мой партнер по бизнесу. Он присмотрелся к русским девушкам, разочаровался в сухопарых англичанках и теперь – ну, очень – хочет жениться на русской.
— Он состоятельный? – уточнила Марина. Продавать сестру, так за хорошие деньги.
— А как же, Маринка, да у него на счете больше четырех миллионов этих, фунтов со стерлингами, апартаменты в Лондонском Сити, дом в Ницце и вилла в Анталье. Ну что, берёшь?
— Ладно, давай, знакомь. Поглядим! – В конце концов, через первичные объятия этого бандита прошли почти все девочки двора, включая и её саму. И ничего, даже понравилось. Подумаешь, святая невинность! Пусть и сестричка получит жизненный опыт, в конце концов, чем она лучше Марины?
Фрезер отзвонил по телефону и сказал:
— Сейчас приедет. Считай, он твой.
Через десять минут в ресторан ворвался брюнет в стильном костюме–тройке светло–бежевого цвета, отыскал Фрезера и был цветисто представлен Маринке: «сэр Джеймс Шерадон».
— Ну что, будущая леди Шерадонша, – язвительно улыбнулся Фрезер, отведя девушку в сторону от невмеру горячего англичанина, – ты дверь входную оставишь открытой?
— Слушай, Яшка, а чего он такой черный?
— У него мать – турчанка. Но это хорошо, знаешь, какие эти метисы горячие и талантливые!
— Ладно, дверь будет открыта. Машкина комната – как войдешь, слева по коридору – вторая дверь.
— Будто я не знаю… – самолюбиво проворчал Фрезер. А ведь и вправду не знал!..
В полночь Фрезер возбужденным шагом летел по проспекту в сторону своего двора. Цапля остался в номере отеля с черноглазыми девчонками. Ноги болели от сумасшедших танцев, живот распирало от съеденных острых блюд, голова слегка кружилась от выпитого. На душе по–прежнему пели соловьи, жизнь представлялась одним большим счастьем.
Свет в подъезде старого дома сиял стоваттными лампами в защитных бронированных плафонах – это отец Маши озаботился. Впрочем, ему‑то чего сейчас бояться? После вчерашней победы Фрезеру ничего не страшно. После Молота он – первый в городе! Он поднимался на третий этаж, чувствуя, как легкая вибрация горячего желания сотрясает его мускулистое тело, разгоряченное танцами, перченым мясом и вином. Сейчас, через несколько томительных минут, он войдет в дверь Машиной комнаты и эта дивная лань, теплая и нежная со сна, станет его!
