Бернар Вербер - Смех Циклопа
– Ну и что же вынудило вас побеспокоить меня в столь неподходящее время? Что побудило вытащить меня на мороз? – спрашивает Исидор.
– Зов приключений.
Лукреция резко нажимает на стартер. Верный мотоцикл начинает рычать, срывается с места, и они ныряют в ночь.
51
963 год до нашей эры
Иудейское царство, Иерусалим
Иудеей в ту пору правило Собрание мудрецов из двенадцати колен Израилевых. Профессиональной армии в стране не существовало. При необходимости защитниками родных земель становились хлебопашцы; пастухи и крестьяне брали в руки оружие, когда враг покушался на их границы. Но вторжения становились все более частыми и опустошительными, с севера наступали филистимляне, с юга – египтяне. И евреи в конце концов решили создать постоянную армию. Но чтобы платить жалованье солдатам, нужно собирать налоги. А чтобы собирать налоги, нужна администрация. А чтобы контролировать администрацию, нужна централизованная исполнительная власть. И жители Иудеи изменили систему управления страной. На смену Совету мудрецов из двенадцати колен Израилевых пришло государственное устройство по египетскому образцу, с правительством, во главе которого стоял царь.
Первым царем избрали Саула, за талант стратега и природную харизму.
Вторым царем сделался другой искусный стратег – Давид, победитель филистимлян и великана Голиафа.
Третьим царем стал его сын Соломон.
Соломон укрепил армию, подписал мирные договоры с соседями и начал строительство гигантского храма, объединившего в себе все главные архитектурные и художественные достижения того времени.
Соломон собрал представителей двенадцати колен Израилевых, велел ввести еще один небольшой налог и пообещал, что, как только в стране окончательно воцарится мир, а храм будет закончен, налоговое бремя будет облегчено.
Когда храм Соломона был достроен, а границы укреплены, мудрецы из двенадцати колен Израилевых попросили срочной встречи с царем, чтобы напомнить ему о данном слове.
Царь оказался в затруднительном положении. Его администрация разрослась и стала очень многочисленной. Насколько легко было когда-то увеличить штат, настолько же трудной и даже опасной казалась теперь попытка сократить количество наместников, их заместителей, стражников и солдат. Соломон осознал, что налоги – это система, которая легко развивается в сторону увеличения и с большим трудом поддается модификации в обратном направлении.
Поэтому, когда чрезвычайное Собрание мудрецов из двенадцати колен потребовало изменить финансовую политику, Соломон принялся мямлить и краснеть. Тогда один советник дипломатии, некий Ниссим бен Иегуда, решил разрядить обстановку шуткой.
Удивленные мудрецы некоторое время колебались, а затем разразились хохотом. Обсуждение снижения налогов отложили на более позднее время.
Удивленный и обрадованный Соломон отвел Ниссима бен Иегуду в сторону, чтобы поблагодарить за неожиданное вмешательство.
– Я думаю, что, если бы ты не свел все к шутке, мне пришлось бы пересматривать экономическую политику.
– Смех – проводник духовности, – сказал Ниссим. – Разве Сам Бог не любит остроумной шутки? Разве Он не велел Аврааму принести в жертву единственного сына, а когда тот был уже связан, сказал: «Ладно, я пошутил!»? Разве это не проявление юмора? Разве не Он дал Исааку имя, дословно означающее: «Тот, кто смеется»?
– Действительно, я никогда не задумывался над этим.
– Юмор может решить любую проблему, ваше величество.
– Во всяком случае, он помог мудрецам из двенадцати колен Израилевых смириться с налогами.
После этого случая царь Соломон решил дать Ниссиму бен Иегуде, в придачу к должности советника по дипломатии, должность советника по кадровой политике.
Он заметил, что слова, подсказанные Ниссимом, позволяют ему легко убеждать в чем угодно представителей колен Израилевых, а также и остальных подданных. Однажды он призвал Ниссима к себе:
– Ниссим, я хочу, чтобы ты научил меня быть остроумным и в твое отсутствие.
– Господин, умение вызывать смех – это целая наука.
– Нет, остроумное замечание рождается само по себе, нужно просто понять механизм, а потом использовать его.
– Ничего подобного. Обратите внимание, каждая шутка подчиняется принципу тройственности.
– То есть?
– Я приведу пример. Идет праздник. Кто-то приходит в зеленой тоге с красными полосами. Все удивляются. Когда приходит второй человек в точно такой же зеленой тоге, все удивляются еще больше. Но появление третьего гостя в зеленой тоге с красными полосами вызывает смех. Магия тройки.
– Потрясающе! Ты прав! Научи меня быть остроумным, Ниссим.
– Первое правило – никогда не предупреждать: «Сейчас я вас рассмешу» или «Я знаю хороший анекдот». Смех появляется в результате удивления, должен сработать эффект неожиданности. Второе правило – рассказчик не должен смеяться заранее. Вы говорите: «Я знаю одну историю» – и спокойно ее рассказываете. Комическая развязка наступает внезапно. Попробуйте, господин!
– Попробовать что?
– Рассказать анекдот. Например, в форме загадки.
– Не знаю…
– Ну, как найти красивую, умную и добрую жену?
– Не знаю.
– Надо просто взять трех жен.
– О, здорово! Опять твоя тройка, да?
– А еще адаптация под слушателя. У вас гарем из девятисот жен, поэтому для вас, господин, эта шутка имеет особый смысл.
Соломон, не подумавший об этом, смеется снова.
– Теперь вы мне тоже расскажите что-нибудь.
Царь Соломон собирается начать.
– Нет, вы улыбаетесь. Надо оставаться серьезным.
Царь подчиняется.
– Вы не удержались от смеха в конце. Если хотите рассмешить другого, сохраняйте невозмутимость.
Царь прислушивается к совету и рассказывает анекдот во второй раз.
– И не забывайте проявлять парадоксальность мышления. Удивляйте слушателей. Давайте потренируемся, занимаясь повседневными делами. Чем вы будете заниматься сегодня после обеда?
– Я буду вершить суд.
– Быть может, вы вынесете какое-нибудь парадоксальное решение? Любое дело можно разрешить подобным образом. Это и будет ваша первая попытка стать остроумным.
Царь Соломон решил попробовать.
К нему пришли две женщины, каждая из которых претендовала на одного и того же ребенка. Ниссим бен Иегуда издалека подбадривал правителя взглядом. Пытаясь следовать наставлениям советника, царь Соломон подумал и произнес самые нелепые, как ему казалось, в этой трагической ситуации слова:
– Раз две женщины не могут поделить этого ребенка, разрубите его пополам.
Никто не засмеялся. А реакция спорящих оказалась поразительной.
