Бернар Вербер - Смех Циклопа
На полной скорости она обгоняет автофургон, огибает грузовик, который сдает задом, едет по встречной полосе, по тротуару среди разбегающихся пешеходов. Три мотоциклиста не отстают. Лукреция выезжает на широкий проспект. На спидометре сто десять километров в час. Опасность столкновения слишком велика, быстрее ехать нельзя.
Лукреция уходит на кольцевую автодорогу и петляет между грузовиков. Но три розовые точки в зеркале заднего обзора продолжают преследование.
Неожиданно мотоциклист, похожий на питбуля, прицеливается и стреляет. Одна пуля едва не задевает Лукрецию, другая разбивает фару ближайшей машины. Третья вдребезги разносит фотоаппарат.
Ах так! Вот в какие игры вы играете? Я думаю, вы не поняли, с кем имеете дело! Тем хуже для вас. Пора выдвигать большую артиллерию.
Она мысленно перебирает арсенал подручных средств.
И выбирает самое убойное.
49
Два человека сидят за столом. Один режет торт на две очень неравные части и берет себе самую большую. Второй обижается:
– Это невежливо!
– А что бы ты сделал на моем месте?
– Я взял бы кусок поменьше!
– Так чем ты недоволен? Я тебе его и оставил!
Отрывок из скетча Дария Возняка «Все дело в логике»
50
Замок щелкает. Лукреции удается его взломать. Задыхаясь, она распахивает входную дверь и врывается в дом.
– Скорее! – кричит она, бегом преодолевая мостик с лианами.
Исидор не плавает с дельфинами и не медитирует. Он ест и смотрит по телевизору новости с выключенным звуком. В комнате звучит классическая музыка: «Нептун» из симфонической сюиты «Планеты» Густава Холста.
Под мощные звуки сотен скрипок команда спасателей разбирает завалы после землетрясения.
Исидор как завороженный смотрит на страшные кадры, не требующие комментариев. На экране охваченных отчаянием людей сменяет руководитель страны в военной форме. Вне себя от гнева, он кому-то грозит. Может быть, вулкану или министру, не принявшему вовремя меры. Или соседнему государству.
– Скорее! – повторяет Лукреция.
Она загораживает экран, пытаясь привлечь внимание Исидора. Он наклоняется вбок, пытаясь увидеть экран.
– Опять вы? – невозмутимо замечает он. – Это уже насилие.
Он наливает себе напиток янтарного цвета и жестом просит Лукрецию отодвинуться.
– Исидор! Объяснять некогда, но…
– Убирайтесь.
Лукреция подбегает к окну и видит, что рядом с ее «гуччи» остановилось три мотоцикла.
– Скорее, Исидор, они уже здесь!
– Ничто не может служить оправданием поспешности.
– Они здесь! Они гонятся за мной потому, что я все видела. Они очень опасны!
– Какое мне дело до ваших неприятностей?
– Они хотят меня убить!
Она показывает ему то, что осталось от фотоаппарата. Он не проявляет никакого волнения.
– Люди умирают каждый день.
– Скорее! Надо готовиться к обороне!
– Во-первых, когда приходишь к кому-то в дом, надо поздороваться. Хотя бы постучать или позвонить в дверь.
– Я стучала!
– Придется повесить на дверь более надежный замок.
Лукреция с трудом переводит дух.
– Вы были правы! По понедельникам ночью там творятся ужасные вещи. Это опасные безумцы.
– О ком это вы?
– О «Театре Дария». По понедельникам они убивают друг друга шутками и пулями.
Исидор наконец поднимает глаза на Лукрецию. Ее рыжие волосы растрепаны, кожаный костюм в нескольких местах порван.
– Ничего не понимаю. О чем вы говорите?
– Они уже близко! И вооружены!
По телевизору начинается новый сюжет. Папа Римский обращается к толпе. Бегущая строка сообщает, что он не рекомендует верующим пользоваться презервативами. Музыка по-прежнему не соответствует изображению на экране.
– Да послушайте же меня, Исидор!
Лукреция выключает стереосистему. Исидор невозмутимо прибавляет звук телевизора. Тогда Лукреция хватает пульт, и наконец наступает тишина.
– Вы что, не понимаете? Они преследуют меня! Они знают, что я здесь!
– Всегда есть три выхода. Первый – сражаться. Второй – защищаться. Третий – бежать.
Черт, это ведь у него я научилась все нумеровать.
Они слышат топот. Кто-то поднимается по винтовой лестнице.
Исидор включает камеру видеонаблюдения, и на экране появляются три вооруженных человека в розовых костюмах. Они подходят к входной двери.
– Ясно. Кажется, вы были правы.
– Что будем делать?
– Вариант номер три: побег.
– Но лестница одна!
– У меня есть аварийный выход.
– Делайте что хотите, но только скорее, они уже тут!
– Перестаньте сходить с ума, вы становитесь предсказуемой. Сохраняйте спокойствие и следуйте за мной.
– Но они уже…
Незваные гости всего в нескольких метрах от входа, когда Исидор не спеша переходит по мостику на центральный остров и запирает замок. Телохранители стучат и пытаются войти. Они стреляют в замочную скважину, которая звенит как колокол, все сильнее и сильнее молотят кулаками по металлической двери.
– Ну и где ваш аварийный выход? Что это – туннель, вторая лестница, лифт, частный вертолет, катапульта? – спрашивает Лукреция, задыхаясь.
Исидор достает из шкафа холщовый мешок, открывает слуховое окно, вынимает из мешка длинную веревочную лестницу и сбрасывает в окно.
– Вы что, смеетесь? Это и есть аварийный выход?
Удары в дверь, ведущую в квартиру, усиливаются. Исидор и Лукреция вылезают в слуховое окно и торопливо спускаются по веревочной лестнице вниз.
Несколько потревоженных летучих мышей взлетают в воздух.
Я чувствую, что, когда мы спустимся, он скажет мне что-нибудь неприятное.
Мужчины все такие, им всегда нужно кого-то упрекать.
Наконец их ноги касаются земли. Лукреция ведет Исидора к мотоциклу, протягивает ему шлем и мотоциклетные очки. Он садится в коляску и накрывает колени пледом.
– Вы понимаете, что вы наделали? Я спокойно сидел дома и смотрел телевизор, а вы ворвались ко мне посреди ночи. Надеюсь, что причина у вас уважительная, – ворчит он.
Лукреция протягивает ему револьвер. Исидор с пренебрежением смотрит на оружие и отшвыривает прочь.
– Вы с ума сошли? Это коллекционный «манурин» 1973 года, «магнум», триста пятьдесят седьмой калибр, он стоил бешеных денег!
– Огнестрельное оружие мешает думать. Считается, что оно может решить за нас наши проблемы, но это не так.
– Если будет погоня, мы сможем отстреливаться!
– Насилие – последний аргумент дурака.
Вот уж кто дура, так это я. Какую я сделала глупость, что поехала к нему. И все из-за гордости! Не выношу, когда меня отвергают.
– Ну и что же вынудило вас побеспокоить меня в столь неподходящее время? Что побудило вытащить меня на мороз? – спрашивает Исидор.
