Митч Элбом - Пятеро, что ждут тебя на небесах
Она покрутила в руках собачку и опустила ее в воду.
— Сандэлонг, — сказала она.
— Сандэлонг?
Девочка подняла глаза.
— Солдат.
Слово это точно проткнуло его ножом. В мозгу его один за другим замелькали образы. Солдаты. Взрывы. Мортон. Смитти. Капитан. Зажигательные бомбы.
— Тала… — прошептал он.
— Тала, — повторила она, улыбаясь звучанию своего имени.
— Почему ты здесь, на небесах?
Она опустила игрушку.
— Ты жег меня. Ты делал мне огонь.
В глазах у Эдди потемнело. К вискам прилила кровь. Ему стало трудно дышать.
— Ты была на Филиппинах… тень… в лачуге…
— Нипа. Ина говорит там тихо. Жди ее. Там тихо, хорошо. Потом шум. Большой огонь. Ты жег меня. Там нехорошо.
Эдди сглотнул. Руки его задрожали. Он заглянул в ее глубокие черные глаза и попытался улыбнуться, как будто улыбка была лекарством, которое сейчас было необходимо девочке. Она улыбнулась ему в ответ. И тут Эдди не выдержал. Он закрыл лицо ладонями. Грудь и плечи его затряслись от рыданий. Завеса тьмы, висевшая над ним все прошлые годы, наконец приоткрылась… Это дитя, что теперь перед ним… плоть и кровь… эта милая девочка… он убил ее, сжег дотла… те ночные кошмары… он заслужил их, все до единого. Он же там что-то видел! Тень, метнувшуюся в пламени! Девочка погибла от его руки! Слезы хлынули меж пальцев, и Эдди почувствовал, что душа его разрывается на части.
Эдди застонал, и из его груди, из самого нутра вдруг вырвался такой вопль, какого он никогда в жизни не слышал. Вопль этот, сотрясая туманный воздух небес, пронесся по речным волнам. Тело Эдди сотрясалось в конвульсиях, голова дико моталась из стороны в сторону, пока вопль не сменился — в захлебывающемся дыхании — напоминавшими молитву волнами признания:
— Я убил тебя, Я УБИЛ ТЕБЯ, — а потом шепотом: — Прости меня. — И еще: — ПРОСТИ МЕНЯ, О БОЖЕ… — И наконец: — Что я наделал? ЧТО Я НАДЕЛАЛ?..
Эдди плакал до тех пор, пока рыдания не перешли в дрожь. И тогда он стал медленно раскачиваться из стороны в сторону, а потом опустился на колени перед маленькой темноволосой девочкой, игравшей на берегу реки со своим проволочным зверьком.
Когда наконец его боль утихла, Эдди почувствовал, что кто-то легонько хлопает его по плечу. Он обернулся и увидел Талу — в руке она держала камень.
— Ты мой меня, — сказала она. Девочка ступила в воду и повернулась спиной к Эдди. А затем задрала баро и натянула себе на голову.
Эдди отпрянул в ужасе. Спина девочки была в страшных ожогах: тельце и узкие плечи все обуглены и в волдырях. Она обернулась к нему, и он увидел, что ее милое, невинное личико теперь покрыто уродливыми шрамами, губы кривятся от боли и только один глаз зрячий. На обгоревшей, покрытой струпьями голове клоками торчали уцелевшие волосы.
— Ты мой меня, — повторила она, протягивая ему камень.
Эдди силой заставил себя войти в воду. Взял камень. Руки его дрожали.
— Я не знаю как… — пробормотал он едва слышно. — У меня никогда не было детей…
Девочка подняла свою обуглившуюся руку. Эдди осторожно взял ее в свою, медленно повел камнем от кисти к плечу и вдруг заметил, что шрамы на руке побледнели. Он потер сильнее, и шрамы исчезли. Эдди стал тереть быстрее и быстрее, пока на месте обгорелой кожи не появилась чистая, обновленная. Эдди перевернул камень другой стороной и принялся тереть тощую спинку девочки, узенькие плечи, тонкую шею и, наконец, щеки и лоб.
Тала положила голову ему на грудь и закрыла глаза — точно задремала. Эдди нежно провел камнем вокруг ее век, а потом по искривленным болью губам и струпьям на голове, пока на ней не появились сливового цвета волосы, а лицо не стало таким, каким было, когда они встретились.
Девочка открыла глаза, и белки ее сверкнули.
— Я пять, — прошептала она.
Эдди опустил камень и, задыхаясь, с дрожью в голосе спросил:
— Пять? Э-э… Тебе пять лет?
Девочка замотала головой. И показала Эдди пять пальцев. А потом ткнула Эдди в грудь, точно говоря: «Я для тебя пять. Твой пятый человек».
Подул теплый, легкий ветер. У Эдди по щеке покатилась слеза. Тала засмотрелась на нее, как засматривается ребенок на жука в траве. А потом заговорила, глядя в сторону.
— Почему грустный? — спросила она.
— Почему я грустный? — шепотом повторил Эдди. — Здесь?
Девочка указала вниз:
— Там.
Из груди Эдди вырвалось рыдание, последнее рыдание. Казалось, внутри у него теперь была полная пустота. Все барьеры между ним и девочкой рухнули: он не мог больше говорить с ней как взрослый с ребенком. И он сказал ей то, что уже сказал Маргарет, Руби, капитану, Синему Человеку, а главное — себе самому:
— Мне грустно, потому что я ничего в своей жизни не сделал. Я был полным ничтожеством. Я ничего не достиг. Я ничего в жизни не понимал. Мне казалось, что на земле для меня не было места.
Тала вынула проволочную собачку из воды.
— Было место, — сказала она.
— Где? На «Пирсе Руби»?
Девочка кивнула.
— Чинить аттракционы? В этом была моя жизнь? — Эдди шумно вздохнул. — Почему?
Тала покачала головой, точно говоря: разве это и так не понятно?
— Дети, — сказала она. — Ты делал им неопасно. Ты делал мне хорошо.
Она потерла собачку о его рубашку.
— Это было твое место, — сказала Тала, дотронулась до нашивки на его рубашке и, тихонько засмеявшись, добавила: — «Эдди Техо-слу-живане».
Эдди вступил в стремительно несущийся поток. Вокруг него, на дне, тут и там мелькали камни, соприкасаясь один с другим, словно истории его жизни. Он почувствовал, что тело его постепенно тает и растворяется, и что осталось ему совсем недолго, и что с ним теперь происходит то самое, что и должно произойти после того, как он встретил всех пятерых, предназначенных ему на небесах.
— Тала, — прошептал он.
Тала подняла на него взгляд.
— Та маленькая девочка на пирсе… Ты про нее знаешь?
Тала уставилась на свои ногти. А потом утвердительно кивнула.
— Я спас ее? Я ее оттуда вытащил?
Тала замотала головой:
— Не тащил.
Эдди содрогнулся. Голова его упала на грудь. Так вот оно что. Такой вот конец.
— Толкнул, — сказала Тала.
Эдди удивленно поднял глаза:
— Толкнул?
— Толкнул ее ноги. Не тащил. Толкнул. Большая штука упала. Делал ей неопасно.
Эдди недоверчиво зажмурился.
— Я же помню ее руки, — сказал он. — Это все, что я помню. Не мог я ее толкнуть. Я чувствовал в руках ее руки.
Тала улыбнулась, зачерпнула речной воды и вложила свои маленькие пальчики в большую ладонь Эдди. И он мгновенно осознал, что прежде уже держал эту руку.
