Салчак Тока - Слово арата
— У меня только один самый последний вопрос, больше не буду спрашивать.
— Ладно. Если последний — давай, — кивнул Тостай, усаживаясь поудобнее.
Я снова спросил:
— Что за партия чудурук? Над кем он будет начальником, товарищ Тостай?
— Э, длинная история, — проворчал Тостай. — Это было в прошлом году осенью. В нашу партию протиснулись баи; защищая свои права, они, как могли, зажимали бедных аратов. Тут кто-то нашептал некоторым людям, вроде Данзына: «Идите против баев, начинайте их критиковать, а то припугните даже оружием, покажите, что сила бедных людей крепка».
Рассказчик некоторое время молчал, набивая трубку, потом глубоко затянулся и снова продолжал:
— И вот говорят, что несколько десятков человек объединились и назвали себя партией чудурук, которая должна опрокинуть баев.
— Ну, а дальше? — спросил я с нетерпением.
— Не мешай говорить, парень! — остановили меня ребята.
— Дальше? Эти «партийцы» не только не устрашили баев, как раз наоборот.,. Обвесились оружием. Бродяжничают.
Один из цириков перебил:
— А ведь это не шуточный, а политический, очень важный вопрос.
— Данзын и его партия чудурук — вернее, шайка, а не партия — сошла с революционного пути. Эти люди стали настоящими разбойниками, они забивают народный скот, насилуют девушек — словом, эта партия настоящая помеха на пути простых аратов.
Я спросил:
— Почему же баи пользуются ими? И если они стали негодяями, почему их не разгонят?
— Э, опять скажу: глупый ты, Тывыкы. Не так-то просто их разогнать. У них и оружие есть, да и поддержку они кое-какую себе обеспечили. Теперь они сгруппировались в Улуг-Алаке на Элегесте, на той стороне реки — в Чаргы-Бары и в Тыттыг-Арыге, режут у людей скот и грабят проезжих. Понял? Баи пользуются ими очень ловко.
Один из цириков, покачивая головой, заметил:
— И все-таки надо бы эту самую партию просто скинуть.
— Вот баи и проповедуют, — продолжал Тостай. — «Видите, эти бедные твари собираются полностью взять власть в свои руки. Большая часть чудуруковцев — бедняки, не правда ли? Сами видите, как они могут хозяйничать, если станут у власти. Ведь они ни к чему не пригодны, разве только стрелять собак, гоняться за девчонками, расхищать народную собственность». Вот и получилось, что партия чудурук и думать забыла о защите прав бедных аратов. Как раз наоборот, эти «партийцы» мешают укреплению народной власти.
Ребята не могли удержаться и зашумели:
— Как же можно такой сброд называть партией? Как можно их дальше терпеть?
После этого случая, примерно через месяц, «кулачные партийцы» оказались выше Усть-Элегеста, в долине Улуг-Хема. Пришло известие, что они окопались на островке Тыттыг-Арыг.
В начале декабря, рано утром пришел приказ выступать. Мы спешно оседлали коней, вскинули на плечи ружья, навесили шашки.
Шилаа чуть не плакал:
— Ну что опять приключилось? В такой ужасный мороз опять нас куда-то гонят.
— Не ворчи, угрюмый медведь, — набросились мы на него.
Между тем пришел наш командир Пюльчун. В утреннем морозном воздухе громко прозвенел его голос:
— Направо равняйсь!
Вскоре мы построились, и шум утих. Опять раздалась команда:
— Смирно!
Мы стали как вкопанные.
— По коням!
Через секунду всадники были уже в седле. Замешкался один только Шилаа. Он кое-как взобрался на коня и закряхтел, причитая:
— Ой, беда! Ой, беда!
Мы поехали вниз по Улуг-Хему. В передних рядах взлетела песня, начатая голосом, похожим на чадаган [72], и, подхваченная всеми всадниками, полилась через Улуг-Хем, через степные просторы:
Подножие горы Тоге покрыто кочками -
Там состязаются сорок коней.
У аратского правительства четыре министерства -
Там служат сорок цириков.
На привале Пюльчун послал нас вместе с Мадыр-оолом в разведку:
— Сходите и посмотрите, что творится у чудуруковцев.
Пробираясь густыми зарослями, мы незаметно подошли к юртам и увидели людей, забивающих вола. Рядом с ними, увешанный оружием, Данзын, поучал нескольких человек из своей шайки.
— Вся власть должна быть наша. К чему нам беречь баев и их прислужников? Головы им нужно снести!
Данзын махнул несколько раз своей шашкой, она со свистом подсекла тонкие березки так, что они, не успев качнуться и обвиснуть, рухнули на землю.
Незаметно вернувшись, мы рассказали командиру о том, что видели.
Наши цирики помчались вперед и внезапно окружили все стойбище. Молодчики из партии чудурук, не сделав ни одного выстрела, забрались в свои юрты — так суслики прячутся в норы.
Пюльчун подошел к стоявшей посредине просторной и светлой юрте и крикнул:
— Кто здесь есть? Выходи!
Вышел Синий Данзын и с ним еще несколько человек.
— Я тут, а кого вам нужно? — спросил он.
Пюльчун спокойно сказал:
— Нам нужен только Данзын, только вы. Отойдите в сторону. Поговорим.
Цирики окружили его.
— Мы пришли от имени партии и правительства Тувы, — сказал Пюльчун. — Нам поручено поговорить с вами. Подумайте сами. Вы заявляете: мы, мол, защищаем права бедных аратов. А на самом деле что вы делаете? Вы грабите тех же самых бедных аратов. Кто вы — партия или разбойничья шайка? Своими мерзкими делами вы только оскверняете имя партии. Ведь вы удобное оружие в руках баев, идущих против народа. Именно так! Вы пытаетесь подорвать веру народа в свою аратскую власть. Почему же вы молчите? Потеряли голос, что ли? Оружие и боеприпасы сейчас же сдать! Такой указ объявило народное правительство. Вот он! — Пюльчун протянул Синему Данзыну маленькую бумажку с печатью.
Говорят, что теленок становится пловцом, когда уткнется носом в воду. Данзын, не говоря ни звука, медленно спрятал бумагу за пазуху. Потом он вбежал в юрту, притащил винтовку, шашку, пистолет и положил все это перед Пюльчуном. Другие участники партии чудурук тоже вынесли и сложили свое оружие.
На прощанье Пюльчун сказал:
— Остальным разойтись. Разводите скот. Сейте хлеб.
Мы привезли. Данзына в Хем-Белдир, с ним там долго разговаривали. А потом и он вернулся домой.
Так плачевно закончилась история партии чудурук.
Глава 7
Десять учеников
В начале 1925 года прошел слух, что правительство Советской России согласилось принять в школы учеников из Тувы. Сановники, стоявшие в это время у власти, стали между собой спорить, кого послать в Москву, — ну вроде как ворожили или жребий бросали.
Мы слышали, как саиты Идам-Сюрюн, Буян-Бадыргы и другие ломали голову над этим вопросом:
— Послать бедняцких детей — они наделают нам хлопот, станут красными. А пошлем наших собственных детей — чему они будут учиться там? Только потеряют своих богов. Лучше уж пошлем их в Большой монастырь. Пусть там учатся буддийской вере.
Я сказал Оюну Шагдыру:
— Решили посылать учеников в город Москву, ты как на это смотришь?
— Чего тут смотреть? Скажу одно: хорошо бы и нам с тобой поехать.
— Тогда пойдем к Буян-Бадыргы.
— Хорошо, пойдем, а где его найти? — спросил Шагдыр.
Вопрос был лишний. Мы же прекрасно знали, что он в коричневом доме — в одном из трех домов, имеющих крышу. Пошли вместе в коричневый дом.
Нас встретили не очень-то гостеприимно:
— Зачем пришли, бродяги?
Думая, что на службе нельзя кланяться слишком низко, я по-военному представился и громко сказал:
— Мы слышали разговор, что учеников в Москву собираются посылать. Пожалуйста, пошлите нас с Шагдыром.
Сидевший перед нами Буян-Бадыргы громко захохотал:
— Отдав в учение таких черепашек, как вы, что хорошего увидит наша революция? Не городите чушь, работать не мешайте! Ишь, зазнались, твари! Убирайтесь! Вот в эту дверь, откуда вошли, — саит указал рукой на дверь.
Мы ушли с таким видом, какой бывает у человека, выпившего чаю без щепотки соли.
Шагдыр сказал:
— Пойдем теперь к нашему тарге Кюрседи из Элегеста, попросим у него разрешения, — а у самого слезы на глазах от обиды выступили.
Я успокоил товарища:
— Ладно уж, ладно. Мы сейчас пойдем к нашему Кюрседи. Я с ним знаком, уже обращался к нему за помощью.
Опять пошли вместе.
— А, Тывыкы, Шагдыр! Чем я могу вам помочь? Садитесь-ка сюда и говорите, — пригласил нас Кюрседи.
Я объяснил:
— Мы слышали разговор, что ученики поедут в город Москву. Мы попросили саита Буян-Бадыргы, чтобы и нас туда послали, а он изругал и выгнал. Вот почему мы пришли к вам, дядя.
— Ох-ха-хай! — крякнул Кюрседи. — Молодцы вы, ребята! Мы непременно поможем вам поехать. Скажу вам откровенно, у нас большой спор на этот счет. Некоторые говорят: «Где уж беднякам ехать учиться? Они ведь букв не видели; они только и будут думать о том, как бы поскорее удрать домой!» А вот ваша просьба как раз будет хорошим ответом на эти доводы. Вот что… напишите мне прошение: просим, дескать, включить нас в число учеников.
