Олег Дивов - Консультант по дурацким вопросам
— Ну а то, что ты журналист, — про это еще чего-нибудь есть?
— Есть.
— Показывай, — терпеливо сказал подполковник.
Почему-то вместо пресс-карты Диксон вытащил очередной паспорт, синий.
— Давай-давай-давай… О-о, вот это уже документ. С этим уже можно работать…
Уже три паспорта — южноосетинский, российский, американский — были зажаты у подполковника в руке. Теперь он листал синюю книжечку, и на очередном движении большого пальца из-под обложки американского документа выскочила карточка — водительские права. Хлоп на землю.
Подполковник нагнулся и подобрал их, особо не рассматривая.
— Ну так кто ты? — спросил он Диксона, будто только сейчас его увидел.
— Журналист. Работаю по аккредитации…
— А здесь что делаешь?
— Я здесь много лет живу, защищаю права осетинского народа…
Миша прислушался. Чиновник МИДа очень странно переводил диалог. То ли плохо знал английский, то ли имел какой-то свой интерес в происходящем. Может, поэтому он сказал Диксону предъявить американский паспорт вместо пресс-карты? Непонятно… Миша изо всех сил навострил уши и быстро понял: замминистра переводит некорректно в обе стороны — что вопросы подполковника, что обратно. Особенно сильно он подправлял ответы Диксона.
— Эй, мужики, — сказал Миша. — А он переводит неточно.
— Да ну?
— А давайте вместе послушаем.
Диксон тем временем говорил:
— Я тут снимаю, я делаю репортаж, я знаю, что снимается кино, я звонил в Москву, получил разрешение…
Мидовец бодро отбарабанил:
— Я фотографирую мирную жизнь осетинского народа!
Миша не выдержал и начал довольно громко комментировать все эти трудности перевода. Так, чтобы не только майор и его технари слышали, но и до места события долетало.
Подполковник сначала недовольно дернул ухом, потом обернулся и спросил:
— М-м?.. Ты чего, язык знаешь?
— Ну, в некоторых пределах.
— Так, иди сюда. А ты — пшел нах. Замминистра с оскорбленным лицом отодвинулся к своему джипу.
— И чего он там неточно переводил?
Миша быстро растолковал, что и как у мидовца не стыкуется с ответами Диксона.
— Хм… Ты, — это Диксону, — жди. Пойдем отойдем.
Они отошли в сторонку, и подполковник задал Мише свой любимый вопрос:
— Ты кто?
— Съемочную группу сопровождаю, — Миша показал в сторону лагеря.
— Чё делаете?
— Чё, кино снимаем. Вот приказ министра, вот разрешение на съемки на этом объекте…
Подполковник быстро по диагонали проглядел бумаги.
Как нарочно, в этот момент где-то за казармой бабахнула танковая пушка.
— Интересное кино, — сказал подполковник.
— Про войну, — объяснил Миша.
— Понятно. Как ты его взял?..
— Окликнул, а он ноги начал делать. Я его тормознул, а дальше — вот…
— Понятно. То, что он сказал, мол, у него аккредитация на съемки ваших съемок, — правда?
— Сейчас в Москву позвоню, все узнаю.
— Ну давай, звони…
До руководства студии Миша достучался за несколько минут и, ничего не объясняя, просто спросил: Фрэнсис Диксон из Южной Осетии выходил на нас?
Да понимаешь, ответили ему, черт знает. Короче, звонил какой-то странный тип, задал какой-то дурацкий вопрос и отключился раньше, чем мы успели вообще понять, чего ему надо. Может, связь оборвалась, но не перезванивал он точно.
— Нет у него разрешения на съемки наших мероприятий.
— Понятно. Ну, пойдем, будешь переводить.
Диспозиция на дороге осталась прежней:
Диксон ждал, замминистра ждал, «Вектра» уныло свесила лапы в колдобины. Комендатура ехидно ухмылялась, майор и его технические полковники вяло переминались с ноги на ногу. Только солдат ушел обратно к воротам и застыл там с пулеметом наперевес, всем своим видом выражая готовность больше никого не пропустить никуда, хоть это будет американский журналист, хоть грузинская армия.
Подполковник оттер Диксона подальше от публики — и пошла нудятина: а что вы тут делаете, а как вы сюда попали, а где получали журналистское образование…
Подполковник все еще держал три паспорта в левой руке, и поверх этой пачки у него были прижаты водительские права. На правах — какая-то очень странная фотография. Вверх ногами плохо видно, а подполковник еще и рукой помахивал. Но на фото Диксон точно был в униформе.
— Погодите секунду, — сказал Миша. — Можно?..
— Да, смотри.
Миша впился взглядом в права.
— Слушайте, так он здесь в форме военной!
— То есть?..
— Вот, смотрите, виден край петлицы и край буквы S. Здесь буква S, а здесь буква А — это петлицы US Army.
— Хм… Ну-ка, спроси, где мужик служил.
Вы в армии служили? Да, служил. Где?
Я был военным журналистом…
— Стоп, — сказал Миша. — Что-то я не помню в Министерстве обороны США должности «военный журналист».[9] В каком году это было?
Диксон назвал дату в начале восьмидесятых годов. А где служил? В Европе. В Европе — точнее? Ну, в Европе. Точнее! В Германии. А в Германии — где? Город?!
— Бад-Тёльц, — сказал Диксон.
И тут подполковник напрягся.
* * *Подполковник феноменально владел лицом. Оно у него выражало до этого момента в основном легкую скуку. Иногда, чтобы не казаться совсем уж каменным, он позволял себе заскучать посильнее. Но с физиологией так легко не справишься, а Миша ведь глядел на подполковника во все глаза — тот был ему в сто раз интереснее, чем все остальные вокруг. Дай Мише волю, он бы его под рентген уложил, чтобы посмотреть, как этот редкостный товарищ устроен внутри.
Услышав про Бад-Тёльц, подполковник сильно, очень сильно напрягся.
— Вы чего?.. — удивился Миша.
— Спроси, в какой должности служил… — процедил тот, не отрывая взгляда от Диксона.
Позже Миша выяснил, что его так насторожило: в Бад-Тёльце размещалась штаб-квартира 10-й бригады спецназа. И если Диксон оттуда, значит, это персонаж с очень богатой предысторией.
— Должность?..
— Журналист!
— Слушай, мужик, — сказал Миша, которому уже поднадоело вытягивать из Диксона каждое слово. — Ну хватит этого бла-бла-бла, ну нет такой должности в вашей армии — журналист!..
Ты где служил — в Ю-Эс Ами? Где именно в этом городе? Где там ваша часть стояла? Кем ты был? При штабе писарем? Ну-ну…
— Знаете, товарищ подполковник, есть проблема, — сказал Миша.
— Ну, пойдем…
Они отошли к «Вектре».
— При штабе писарем он, конечно, мог быть. Но что-то меня здорово смущает его знание русского. Вы и не слышали толком, как он шпарит по-нашему, а я-то с ним долго базарил. Ему язык в свое время очень хорошо «ставили», он разве что грамматику подзабыл… Скорее всего, либо полевая разведка, либо наш мистер Диксон имел отношение к армейским разведорганам.
