Олег Дивов - Консультант по дурацким вопросам
— ДОН'Т ЛУК ЭТ МИ! ЛУК БЭК! ЛУК ЭТ ХИМ!
Диксон заморгал. И буквально на миг бросил взгляд в зеркало.
— ЛУК ЭТ ХИМ! ХИ'З Э ФУЛ, ХИ ВИЛЛ ШУТ!!!
Диксон оторвался от зеркала — и повернул голову, чтобы рассмотреть получше, чего там сзади такое страшное. В этот момент он чуть-чуть поддернул руль. Наверное, рука дрогнула.
«Вектра» соскочила с бетонной колеи.
БУМС!
Мишу сорвало с капота и бросило спиной вперед. Он сжался в комок, упал, кувыркнулся через голову и тут же вскочил.
Солдат догнал машину. Не найдя ничего умнее, он обежал застрявшую «Вектру» справа — и с размаху воткнул пулемет в салон.
Раздался сухой хруст осыпающегося стекла. Диксон повернул голову — ему четко промеж глаз смотрел раструб ПКМ.
— Козлячья морда, ты что творишь?! — рявкнул Миша, отряхиваясь и поражаясь тому, как легко отделался.
— Я буду жаловаться! — сообщил Диксон.
— Чего-о?..
— Вы разбил стекло! — сообщил Диксон, дисциплинированно глядя в дуло пулемета и держа руки на руле. — А ты испортил машина! Капот! Царапать! Ты будешь платить за это!
Миша, продолжая отряхиваться, покосился на капот. Действительно, пока он там елозил — расцарапал краску пряжкой своего офицерского ремня.
Миша вспомнил, как это было весело — буквально несколько секунд назад, — и очень вежливо начал:
— Значит, ты, черт нерусский, хочешь на меня жаловаться…
На вопль про нападение на пост — учитывая, что до этого вызывали комендатуру, — из лагеря высыпал народ. И увидел чудесную картину: «Вектра» лежит пузом на бетонной плите, болтая всеми четырьмя лапами в воздухе; рядом стоит боец, засунув в машину ствол пулемета, готовый защитить Родину; а перед машиной некто в камуфляже громко орет матом.
А по дороге к лагерю скачет высокими прыжками зеленая «буханка» комендатуры.
Надо же, приехали.
* * *Из «буханки» выбрался капитан, не спеша оглядел Мишу, «Вектру» и солдата и спросил:
— Ну, что у вас тут?
— Вот, — сказал Миша. И вкратце обрисовал проблему.
— Ну, хорошо, и чего?..
— Чего-чего, разбирайтесь!
— Не-ет… — протянул капитан. — Разбирайтесь — это не к нам.
— Почему?! — взвыл Миша и отряхнул рукав.
— Взял бы ты его там, внутри периметра, это было бы наше дело. А так — извини, парень, вопрос не к нам.
Мише захотелось протереть глаза. Вместо этого он отряхнул другой рукав.
— И что? — пробормотал он обалдело. — Отпускаем?!
— Ну зачем так сразу-то, отпускаем… Подожди, мы контриков вызвали.
Диксон, сидя в машине, кому-то звонил. Солдат все еще держал пулемет у него перед носом: отмены команды не было. До места происшествия добрался наконец-то майор из страшного подразделения и сказал: ну, вы, ребята, даете! И команду не отменил. Пускай боец несет службу.
Вслед за майором пришли его полковники-технари: о-о, какой тут цирк! Чего у вас творится, рассказывайте! И давай трепаться с комендатурой: давно не виделись.
Миша стоял рядом, все еще нервно отряхиваясь.
Тут из-за поворота донесся звук, любому военному знакомый до боли, — мучительный скрип подвески «УАЗа». За ним — вой движка, подвывание мостов, и наконец показалась исключительная машина. И сама по себе загадочная, и совсем уже нелепая для сопредельной территории. Это был тентованный командирский «козел» с красно-синей балкой спецсигнала на крыше, надписью «ВОЕННАЯ АВТОИНСПЕКЦИЯ» и номерами пятнадцатого вэвэшного армейского региона.
При виде «УАЗа» все полковники, которые тут стояли руки в брюки, точили лясы и курили, как-то быстро затушили сигареты, втянули животы и вообще приобрели более-менее ровный вид. Миша пристроился рядом: мужики, это что?.. Щас сам увидишь, сказали ему.
Миша на всякий случай оглядел себя и снова отряхнулся.
— Хватит дергаться, — сказал майор из страшного подразделения.
— Это нервное, — объяснил Миша.
«УАЗ» остановился, открылась передняя дверь, и оттуда вышел товарищ не менее специальный, чем машина.
Товарищ был в подполковничьих погонах — и больше не имел знаков различия вообще. Одет в коричневый камуфляж для жаркого климата, пошитый из сетки: брюки со швом в виде стрелки, рубашка прямого покроя с пуговичками снизу и коротким рукавом. На голове пилотка.
Среднего роста, сухой конституции. Загорелый, как и все тут, докрасна. На вид лет сорока. С характерным цепким взглядом из-под бровей. Что называется, «черт конкретный» — сразу видно, не в кабинете службу несет.
Почти сразу вслед за конкретным чертом по бетонке прискакал короткий «Паджеро» с местными номерами. Из джипа выскочил представительный, весь из себя официальный красавец осетин и с ходу заявил:
— Я замминистра иностранных дел республики Южная Осетия! Вы незаконно удерживаете нашего гражданина! Вы обязаны его отпустить!
Подполковник стоял к нему спиной и никак не реагировал. Он разглядывал собравшийся тут военный народ.
Народ безмолвствовал.
Диксон бросил таращиться в пулеметное дуло и полез из машины, весьма довольный: его приехали выручать.
Солдат с пулеметом так и остался стоять, явно уже ничего не соображая.
Подполковник шагнул вперед, безошибочно выцепил взглядом из группы полковников молодого майора и спросил:
— Кто?..
— Товарищ подполковник, майор такой-то, но это не ко мне, это вот с ним…
Майор шевельнул головой в сторону Миши.
— Понятно. С тобой потом будет разговор отдельный. Пока ты свободен.
Затем подполковник глянул вроде бы на Мишу, а вроде бы мимо него и бросил:
— А ты — ждать.
И повернулся к Диксону.
— Ты — кто?
Диксон начал что-то объяснять по-английски, но тут подскочил местный:
— Это журналист, он у нас работает по аккредитации, вы его обязаны отпустить!
— А ты — кто? — спросил подполковник, слегка морщась.
— Я?! Замминистра иностранных дел!
— Брысь отсюда… — сказал подполковник брезгливо. — Э-э… Стоять! Английский знаешь?
— Знаю, — послушно кивнул замминистра.
— Отставить, иди сюда, переводить будешь.
Подполковник снова повернулся к Диксону и повторил:
— Ты кто?
— Фрэнсис Диксон.
— Документы есть?
— Да.
— Показывай.
Диксон протянул ему южноосетинский паспорт.
— Это хня, а не документ. Еще есть?
— Есть…
— Показывай.
Диксон извлек откуда-то другой паспорт, российский.
— Хм… Ну, допустим.
Миша глядел во все глаза, как подполковник обращается с паспортами Диксона. Он раньше такое видел только у опытных гаишников: документы зажимаются между пальцами левой руки и одним большим пальцем листаются с удивительной ловкостью.
