Рита Мэй Браун - Гранатовые джунгли
Я открыла глаза, медленно повернула голову, и на меня глядела самая большая лягушенция, которую я видела за всю жизнь. Меня она не боялась, это была строптивая лягушка. Она глядела на меня, потом моргнула, надула красно-розовое горло, и издала такой квак, который разрушил бы Иерихон. С другого конца пруда послышался ответный залп. И еще две маленьких зеленых головы выглянули из воды, чтобы обследовать млекопитающее, лежащее на берегу. Амфибии, наверное, считают нас низшими созданиями, потому что мы не можем жить то в воде, то на суше, как они. Вдобавок к биологическому превосходству, эта лягушка была более цельной, чем я. Она не хотела снимать кино. Она даже не видела кино, как и прочих вещей, которые не интересуют лягушек. Она только и знала, что плавать, есть, заниматься любовью и петь, когда ей в голову взбредет. И, кажется, никто еще не слышал о лягушках-невротиках. Когда только люди перестанут думать, будто они - вершина эволюции?
Как будто давая мне понять, что она думает о моих мыслительных процессах, эта голиафина{76} издала мощный рев и взлетела прямо в воздух, спугнув стрекозу, путешествующую на бреющем полете. Ее четыре ноги коснулись земли; она развернулась обратно в воздухе и приземлилась в пруд с истинно героическим всплеском, промочив мне половину рубашки. Я села и смотрела на рыбьи чешуйки, которые гонялись друг за другом по краю, где терялись в трясине; потом увидела огромную голову лягушки, которая выглядывала из травы. Чертова лягва мне явно подмигнула.
Я встала, отряхнулась и быстро пошла к оврагу, через сточную трубу и по другой стороне, и вышла на дорогу к старому дому Леоты. Я могла поздравить себя с тем, что такая маленькая и худая, даже могу проскользнуть через водосток.
Миссис Бисланд все еще жила в этом доме. Кустарники выросли, и появился алюминиевый сайдинг, но в остальном все выглядело, как раньше. Сама она тоже была почти как раньше, только совсем седая. Она была удивлена, что видит меня, стала суетиться, спросила, как поживает Кэрри, и как печально ей было узнать, что Карла не стало в шестьдесят первом году. А знаю ли я, что Леота вышла за Джеки Фэнтома, у которого есть автомастерская в Западном Йорке, и они теперь очень хорошо живут? Она дала мне их адрес на Даймонд-стрит, и я поплелась обратно до лавки миссис Хершенер, зашла туда и купила рожок малинового мороженого. Дама за стойкой рассказала мне, что миссис Хершенер три года назад повесилась, и ни одна душа не знала, почему.
Миссис Бисланд, видно, позвонила Леоте, потому что она меня ждала. Не успела я постучаться в дверь, как она уже открылась, и там была Леота - те же кошачьи глаза, та же томная фигура, но, господи боже, она выглядела на все сорок пять, и на ней, как опоссумы, висели два сорванца. Я выглядела на двадцать четыре. Она увидела себя в моих глазах, и в ее глазах мелькнула боль.
- Молли, заходи. Это Джеки Младший, а это Марджи, в честь мамы. Поздоровайтесь с тетей.
Джеки Младший в свои пять лет мог сказать «привет» довольно внятно, но Марджи стеснялась. По-моему, она никогда не видела раньше женщины в штанах.
- Привет, Марджи, привет, Джеки.
- Теперь, Джеки, отведи свою сестру во двор и поиграйте.
- Я не хочу идти с ней играть. Я хочу с вами.
- Делай, что тебе говорят!
- Нет! - он надул губы так, что чуть их не вывернул наизнанку.
Леота наподдала ему по заднице, выпихнула наружу за шиворот, и крики не замолкали еще двадцать минут.
- Иногда с ними с ума сойдешь, но я люблю их.
- Конечно, - сказала я. Что еще я могла сказать? Каждая мать говорит то же самое.
- Что привело тебя в Йорк?
- Думала вырваться на денек из большого города.
- Из большого города? Значит, ты не во Флориде? Ах, да. Кажется, я слышала от мамы, что ты отправилась в Нью-Йорк. Не боишься, что тебя убьют на улицах, все эти пуэрториканцы и ниггеры?
- Нет.
Повисла неловкая пауза.
- Я не о том говорю, что белые не способны к насилию. Но там, где ты живешь, всякие люди толкутся. У меня нет предрассудков, ты ведь знаешь.
- Знаю.
- Ты уже вышла замуж?
- Разве ты не помнишь? Когда мы были детьми, я сказала тебе, что не собираюсь выходить замуж. Я сдержала обещание.
- Ну, тебе просто не встретился подходящий мужчина, - нервный смешок.
- Верно. Все так говорят, только это чушь собачья.
Ее лицо отметило непристойность, но в углах рта заиграл слабый намек на одобрение.
- Я вышла за Джека, как только школу закончила. Мне хотелось убраться из дома, и это был единственный способ, но я и любила его. Он хороший муж. Работает много, детей любит. Лучшего я и желать не могла бы. Ты бы видела Кэрол Морган. Она вышла за Эдди Харпера, помнишь его? Он был на два года старше нас. Пьет он до беспамятства. Мне повезло.
Я смотрела на аккуратный маленький домик с пластиковыми чехлами на мебели и керамическими лампами. На кухне была скатерть с нарисованными бобами, из жаростойкого пластика, и в центре стоял пучок пластиковых хризантем. Гостиная была оазисом, где от стены до стены лежал ковер цвета авокадо. Леота, наверное, содрогнулась бы, увидев мои ящики из-под молока.
Джеки Младший либо решил заткнуться, либо его хватил внезапный случай рака горла, потому что наконец мы смогли говорить потише.
- Тебе кофе, или содовой, или еще чего-нибудь?
- Кока-колы.
Она пошла на кухню и вытащила из огромного коричневого холодильника банку кока-колы в шестнадцать унций. Пока она шла обратно, чтобы передать ее мне, я заметила, что ее тело потеряло свою гибкость, и она двигалась довольно медленно; груди у нее опали, и волосы были тусклыми.
- Что ты делаешь в большом городе?
- Заканчиваю Нью-Йоркский университет. Я на факультете кино.
Она была поражена.
- Собираешься стать кинозвездой? Знаешь, ты немножко похожа на Натали Вуд{77}.
- Спасибо за комплимент, но не думаю, что из меня получится кинозвезда. Я хочу делать кино, а не быть в нем пешкой.
- О, - она ничего больше не могла сказать, потому что кино - таинственный процесс, и все, что она видела оттуда, были кинозвезды.
- Леота, ты когда-нибудь думала о той ночи, что мы провели вместе?
Ее спина застыла, и она опустила глаза.
- Нет, никогда.
- А я иногда думаю. Мы были такие молодые, и, по-моему, даже милые.
- Я не думаю о таких вещах. Я мать.
- И что, от этого захлопывается та часть твоего мозга, где хранится память?
- Я слишком занята для такой ерунды. Разве есть у кого-нибудь время на такие мысли? В любом случае, это было что-то нездоровое, извращенное. У меня нет на это времени.
- Грустно это слышать.
- Почему ты меня об этом спрашиваешь? Зачем ты сюда вернулась - чтобы меня об этом спрашивать? Ты, видно, такой и осталась. Поэтому ты расхаживаешь в джинсах и свитере? Ты одна из этих тронутых? Я этого не понимаю. Совсем не понимаю. Ты же такая красивая девушка. У тебя могло быть множество мужчин. У тебя больше выбора, чем было у меня в этом месте.
- Кажется, ты говорила, что тебе нравится твой муж.
- Я люблю своего мужа. Люблю своих детей. Для этого и создана женщина. Просто ты живешь в большом городе, и ты образованная - ты могла бы выйти за доктора, адвоката, или даже за какого-нибудь телевизионщика.
- Леота, я никогда не выйду замуж.
- Ты сумасшедшая. Женщина должна выйти замуж. Что с тобой будет, когда тебе будет пятьдесят? Нужно ведь стариться рядом с кем-нибудь. Ты еще пожалеешь об этом.
- Я собираюсь в девяносто девять лет угодить под арест за дебош, а стариться ни с кем рядом не собираюсь. Что за мысли! Господи, тебе двадцать четыре года, а ты уже заботишься о том, что будет, когда тебе стукнет пятьдесят. Это бессмысленно.
- Только это и имеет смысл. Я должна думать о безопасности. Должна копить деньги, планировать, как наши дети будут учиться, и как мы будем жить, когда не сможем работать. Я не получила образования и хочу быть уверенной, что дети его получат.
- Ты бы могла поступить в институт, если хочешь - ведь есть государственные институты и тому подобное.
- Я слишком старая. И слишком занята. Не думаю, что смогу сидеть в классе и чему-то там еще учиться. Это прекрасно, что ты это делаешь, я восхищаюсь тобой. Ты можешь знакомиться со многими людьми, так что когда-нибудь встретишь подходящего и угомонишься. Только подожди.
- Хватит этого дерьма. Я люблю женщин. Я никогда не выйду за мужчину, да и за женщину тоже. Это не мое. Я оторва-лесбиянка.
Леота резко втянула воздух.
- Тебе надо проверить, что у тебя с головой. Таких, как ты, запирают под замок. Тебе нужна помощь.
- Да, я знаю людей вроде тебя, которые запирают под замок людей вроде меня. Прежде чем ты вызовешь прислужников Гетеросексуальной Инквизиции, я удираю.
- Не надо таких громких слов, Молли Болт. Ты всегда была нахалкой.
- Ну да - а еще твоей первой любовницей.
