Евгений Дубровин - Грибы на асфальте
Вскоре произошли события, в корне потрясшие устои «королевства».
Дотоле тихие верноподданные жильцы шептались теперь по углам. Слышались крамольные речи. Началось брожение умов.
Каша заварилась с того, что в один прекрасный момент у нас в комнате появился Егор Егорыч и, пряча глаза, нерешительным голосом потребовал, чтобы я и Кобзиков съехали с квартиры.
– Когда я сильно выпью, то стараюсь поменьше раскрывать зев, ибо в эти моменты мой язык извергает чепуху, – витиевато ответил на это Вацлав.
Но хозяин «Ноева ковчега» тоскливо настаивал. Когда мы с Вацлавом убедились, что он совершенно трезв, спросили:
– Но почему?
Егор Егорыч долго бормотал что-то об ожидаемом приезде племянницы, о необходимости произвести капитальный ремонт {зимой!) и о том, что когда-то здесь жил какой-то студент-химик, который занимался опытами и, возможно, заразил комнату радиоактивными веществами.
Все это, разумеется, нас не убедило, и Кобзиков отправился на переговоры с самой «королевой». Вернулся он сильно озабоченным.
– Дело дрянь. Разгневанная тигрица. Требует, чтобы мы умыкнулись немедленно. Говорит, что не потерпит в своем доме морального разложения. Особенно на тебя нападала.
– Пошла она к черту! – сказал я.
Вечером пришел монтер и отключил у нас свет. С радиопроводкой справился сам хозяин. Мы изготовили сложное устройство и подключились к соседнему столбу. Затем мы поставили на окна мощные шпингалеты, на дверь – килограммовый крючок и торжественно заявили, что отказываемся вносить квартплату.
На следующий день в качестве парламентера пришел Егор Егорыч.
– Уходите по-хорошему, – сказал он.
– На каком основании? – спросили мы.
– Он пристает к моей жене, – «король» ткнул грязным пальцем в мою сторону,
– Это она сказала?
– Я сам вижу.
– Ты тряпка, Егорыч!
– Ребята, – сказал плачущим голосом «ко роль», – ну уйдите! Что вам стоит?
– Не уйдем!
И началась борьба. У нас выставили окна. Мы заделали их фанерой. Не стали топить печку. Мы купили «буржуйку». Отключили водопровод. Мы перешли на пиво.
Жильцы «Ноева ковчега» с интересом следили за схваткой. Они были явно на нашей стороне. Хозяев ругали и в глаза и за глаза. Кто-то предложил написать в газету жалобу, но мы боялись привлечь к себе внимание.
Тогда Тина увеличила квартплату на пять рублей. Это был удар в спину. Сим мероприятием «королева» рассчитывала восстановить против нас общественное мнение.
Вечером Иван-да-Марья долго ходил по квартирам, о чем-то шептался, потом сказал мне:
– Только пока держи язык за зубами. Все решили уйти из дома.
А все началось с ананасов.
Однажды нам с Кобзиковым попались ананасы. Особой нужды в тропических лакомствах не было, но в магазине стояла такая аппетитная давка, так все заразительно ругались и толкались, что Кобзиков не выдержал первым.
– Надо достать, Гена, – сказал он. – Чем мы будем питаться на Новый год?
Вацлав нахлобучил на глаза кепку и, припадая на одну ногу, ринулся в самую гущу.
– Инвалидам Отечественной войны без очереди! – закричал он. – Пропустите! Да освободите же проход! Вот ты, чего растопырился! А ну, тетка, убери с дороги свою европу!
Мы уже были близко от цели, когда продавщица сказала:
– Ананасы кончились! Не стойте больше, граждане!
Очередь загалдела.
– Как это кончились? Почему по десять кило давали? Ишь вот сколько эта набрала! Целую сетку!
– А вам какое дело? – неожиданно вмешался знакомый голос.
Я приподнялся на цыпочки и увидел Тину. Кобзиков тоже заметил ее и рванулся вперед, расталкивая соседей.
– Привет, Тиночка! Сколько лет, сколько зим! Как поживаешь? С наступающим Новым годом!
– Вас тоже, – буркнула Тина.
– Боже, какой запах! – простонал ветврач, принюхиваясь. – Какой идеальный запах!
– А вам не досталось? – смягчилась Тина.
– Увы!
– Могу уступить немного.
– Нет, это сон. В действительности так не бывает, – прошептал Кобзиков.
Хозяйка положила в нашу кошелку несколько ананасов и сказала:
– Вчера здесь бананы давали. Я взяла себе три килограмма.
– И один, конечно, на нашу долю?
– Пожалуйста, если хотите…
– Нет, это научно-фантастическая повесть, – мотнул головой ветврач. – Гена, придется тебе пойти домой, а я побегу в соседний «Гастроном». Там польскую карамель должны выбросить.
Кобзиков исчез. Мы остались с Тиной одни. На бывшей невесте моего друга было темно-коричневое пальто в талию с меховой оторочкой и красная шапочка, придававшая ей юный и легкомысленный вид. Я незаметно попятился, собираясь исчезнуть в толпе, но Тина схватила меня за рукав:
– Ты же собирался пойти со мной за бананами.
На улице крупными косыми струями шел дождь.
Снег на тротуарах превратился в грязное месиво и хлюпал под ногами прохожих. Под голым, как использованный веник, деревом топталась запряженная в телегу лошадь и грустно разглядывала номер впереди стоявшего «Москвича». Тина открыла дверцу машины:
– Садись.
Я взобрался на мягкое сиденье.
Автомобиль появился в «королевстве» недавно – автомобиль, холодильник, сервант и еще многие другие вещи. Ким был прав, не таким уж безденежным оказался Егор Егорыч. Тина сделала правильный ход.
Моя хозяйка вела машину уверенно. Я подумал, что ей не хватает только закурить папироску, чтобы стать похожей на рекламную картинку из заграничного журнала.
– Здесь меньше трясет, чем на «Летучем Голландце», – заметил я.
– Гена, не надо. Я же знаю – ты добрый. Егорыча дома не оказалось, Тина открыла дверь своим ключом.
Я остановился возле порога, рассматривая нарядную комнату. Пахло обоям» и свежевыкрашенным полом.
– Раздевайся, проходи, – сказала Тина, бросая мне комнатные туфли.
– Не нужно. Давай бананы, и я пойду.
– Эх, Гена, Гена! Когда ты выучишься хорошим манерам? Если тебя приглашает в комнату женщина, отказываться не принято. Есть хочешь?
– Нет.
– Знаю, что хочешь. Вы всегда с Кобзиковым голодные.
Тина сбросила пальто и, подпоясавшись фартуком, захлопотала у стола. Через минуту из буфета появились сыр, колбаса, бутылка коньяку и лимон в сахаре.
– До свиданья, – сказал я. Тина грустно посмотрела на меня.
Не уходи, Гена.
– Меня ждет Кобзиков. До свиданья, – повторил я, не сводя глаз с расставленных на столе яств.
– Тина подошла ко мне и решительно сняла пальто.
– Не пущу. Можешь звать на помощь.
«Проклятый желудок, – подумал я, сбрасывая калоши. – Он всегда ведет себя как предатель». «Королева» ушла в соседнюю комнату и через минуту появилась в нарядном платье, слегка озябшая и веселая.
– Будем решать философские проблемы. Как тогда, помнишь? С чего начнем?
Тина включила радиоприемник и села напротив.
– Одна моя знакомая уверяет, что человечество идет к матриархату. Через сто лет всеми делами вершить будут женщины, а мужчины возьмутся нянчить детей. Свою теорию она проверяет на собственном муже.
– Ты тоже сейчас работаешь над этой проблемой?
– Да, – засмеялась Тина. – Ну ладно, бог с ними, с мужьями. Выпьем за старую дружбу.
– За старую можно.
– И за новую тоже.
– Сразу за два тоста не пьют.
Тина поставила свою рюмку на стол. Рюмка была сделана под золотой кубок. Я усмехнулся:
– Вот и сбылось твое пророчество. Из золотых кубков пьем.
– Гена, – сказала Тина, – зачем нам травить друг друга? Ты ведь знаешь, что я… Разве мы вино ваты, что так сложились наши судьбы? Наконец-то мы сможем быть с тобой рядом. Гена! Живем один раз! Гена, не суди меня слишком строго. Я тебя люблю…
Я смотрел на нее и думал: «Тина добилась своего и счастлива. Неужели и я стремился к этому? Деньги, автомобиль… живет в городе… Теперь можно и покрутить немного… Это ведь входит в комфорт».
Тина пристально посмотрела на меня.
– Гена, это все из-за Кима. Я знаю, он всегда стоял между нами. Идеалист! Ах, какая я была тогда дура!
– Я поднялся.
– Куда же ты?.. Геночка, останься. Я… Слышишь? Это ведь самое главное!
Я бежал уже по лестнице.
– Ты просто неудачник! Ты мне завидуешь! – крикнула Тина вслед. – Это я тогда отвинтила у трактора пробку!
* * *– Дурак, – заключил Кобзиков, узнав результаты моего похода за тропическим лакомством. – Упустил бананы, не говоря уже о женщине.
Однако потеря бананов, Тины и квартиры меня не огорчила. Я все-таки собирался жениться. В этом смысле дела продвигались довольно успешно. Лиля была близка к тому, чтобы пригласить меня домой «на предмет представительства» предкам.
Однажды я задержался в фотографии допоздна. Это было за два дня до Нового года. В соседней комнате Тоня бубнила:
– Таким образом, экспериментальное изучение адсорбции из раствора на твердых веществах заключается прежде всего в изменении начальной и равно весной концентрации…
