Чарльз Буковски - Женщины
Бобби извлек еще немного пива. Мы с Джеем о чем-то разговаривали. Потом я услышал Бобби:
– Я не виноват! Эй, дядя, это не я!
Я посмотрел, в чем дело. Голова Тэмми лежала у Бобби на коленях, рукой она держала его за яйца, затем подняла голову выше и схватила его за член, и держала его за член, и все это время глаза ее смотрели прямо на меня.
Я сделал еще один глоток пива, поставил стакан, встал и вышел.
50
Я увидел Бобби на улице, когда вышел купить газету.
– Звонил Луи, – сказал он, – и рассказал мне, что с ним случилось.
– Ну?
Он выбежал проблеваться, а Тэмми схватила его за хуй, пока он блевал, и сказала: «Пойдем наверх, я у тебя в рот возьму. А потом мы тебе хер в пасхальное яйцо засунем». Он ответил – нет, а она сказала: «Что с тобой такое? Ты что – не мужик? Пойло в себе удержать не можешь? Пошли наверх, я тебе отсосу!»
Я сходил на угол и купил газету. Вернулся, проверил результаты скачек, прочел о поножовщинах, изнасилованиях, убийствах.
В дверь постучали. Я открыл. Там стояла Тэмми. Она зашла и села.
– Послушай, – сказала она, – прости, если я тебя обидела тем, как себя вела, но это всё, за что я прошу прощения. Остальное – это уже я сама.
– Всё нормально, – ответил я, – но еще ты обидела Полу, когда выскочила на улицу следом за Луи. Они – вместе, сама же знаешь.
– ГОВНО! – заорала на меня она, – ДА МНЕ ЧТО ПОЛА, ЧТО АДАМ – ПО ФИГ!
51
В тот вечер я взял Тэмми с собой на состязания упряжек. Мы поднялись на вторую палубу и сели. Я принес ей программку, и она в нее некоторое время пялилась. (В состязаниях упряжек в программе печатают еще и результаты предыдущих соревнований.)
– Слушай, – сказала она, – я на колесах. А когда я на колесах, меня иногда вырубает, и я теряюсь. Присматривай за мной.
– Ладно. Я должен поставить. Хочешь несколько баксов – ставку сделать?
– Нет.
– Ладно, сейчас вернусь.
Я сходил к окошкам и поставил 5 на победителя на 7 лошадь.
Когда я вернулся, Тэмми уже не было. Она просто в дамскую комнату ушла, подумал я.
Я сел и стал смотреть скачки. 7 лошадь пришла на 5 к одному. Я поднялся на 25 баксов.
Тэмми всё не возвращалась. Вышли лошади на следующий заезд.
Я решил не ставить. Я решил сходить поискать Тэмми.
Сначала я поднялся на верхнюю палубу и проверил большую трибуну, все проходы, стойки концессии, бар. Найти ее я не мог.
Начался второй заезд, они прошли круг. Я слышал, как орут игроки на прямом отрезке, а сам спускался на первый этаж. Я искал везде это дивное тело и эти рыжие волосы. Я не мог ее найти.
Я сходил в Пункт Первой Помощи. Там сидел человек, курил сигару.
Я спросил у него:
– У вас тут нет рыжей девушки? Может быть, она в обморок упала… ей нездоровится.
– У меня тут никаких рыжих нет, сэр.
У меня устали ноги. Я вернулся на вторую палубу и стал думать о следующем заезде.
К концу восьмого я опережал уже на 132 доллара. Я собирался поставить 50 на победителя на 4 лошадь в последнем заезде. Уже поднялся было с места, когда увидел Тэмми в дверях подсобки. Она стояла между негром-уборщиком с метлой и еще одним черным, одетым очень хорошо. Он походил на киношного сутенера. Тэмми ухмылялась и махала мне ручкой.
Я подошел.
– Я тебя искал. Думал, у тебя передоз.
– Нет, со мною всё в порядке, прекрасно.
– Что ж, это хорошо. Спокойной ночи, Рыжая…
Я направился к окошечку для ставок. Я слышал, как она побежала следом.
– Эй, куда это ты похилял?
– Хочу на 4 лошадь поставить.
Поставил. 4-я проиграла на волосок. Скачки закончились. Мы с Тэмми пошли к стоянке вместе. Ее бедро толкалось в мое, пока мы шли.
– Ты заставила меня поволноваться, – сказал я.
Мы нашли свою машину и сели. На обратном пути Тэмми выкурила 6 или 7 сигарет, гася их на половине и сгибая затем в пепельнице. Включила радио.
Она делала его то громче, то тише, скакала по станциям и щелкала под музыку пальцами.
Когда мы въехали во двор, она сразу взбежала к себе и заперла дверь.
52
Жена Бобби работала два вечера в неделю, и, когда она уходила, он садился на телефон. Я знал, что по вторникам и четвергам ему будет одиноко.
Телефон зазвонил как раз во вторник вечером. Бобби.
– Эй, дядя, не против, если я заскочу – пивка попьем?
– Хорошо, Бобби.
Я сидел в кресле напротив Тэмми, лежавшей на кушетке. Бобби вошел и тоже сел на кушетку. Я открыл ему пиво. Бобби сел и заговорил с Тэмми.
Разговор был таким пустым, что я отключился. Но кое-что до меня доходило.
– Утром, – говорил Бобби, – я принимаю холодный душ. От него я по-настоящему просыпаюсь.
– Я тоже принимаю холодный душ по утрам, – сказала Тэмми.
– Я принимаю холодный душ, а потом вытираюсь полотенцем, – продолжал Бобби, – а потом читаю журнал или что-нибудь типа. После этого я готов начать день.
– А я просто принимаю холодный душ, но не вытираюсь, – сказала Тэмми. – Пусть капельки на мне высыхают сами.
Бобби сказал:
– А иногда я делаю себе настоящую горячую ванну. Вода такая горячая, что залезаю я в нее очень медленно.
Тут Бобби встал и продемонстрировал, как он залезает в свою настоящую горячую ванну.
Беседа перешла на кино и телепередачи. Оба они, казалось, без ума от кино и телепередач.
Они разговаривали так часа 2 или 3, без остановки.
Затем Бобби поднялся.
– Ну ладно, – сказал он, – мне надо идти.
– О, пожалуйста, не уходи, Бобби, – сказала Тэмми.
– Нет, мне пора.
Валери должна была прийти домой с работы.
53
Вечером в четверг Бобби позвонил снова.
– Эй, дядя, ты что делаешь?
– Ничего особенного.
– Не против, если я загляну, пивка попьем?
– Мне бы не хотелось сегодня никаких посетителей.
– Ох, да ладно тебе, дядя, я же просто по паре пива пропустить…
– Да нет, лучше не надо.
– НУ ТАК ПОШЕЛ ТЫ В ПИЗДУ! – заорал он.
Я повесил трубку и вышел в другую комнату.
– Кто звонил? – спросила Тэмми.
– Да, тут один просто зайти хотел.
– Это Бобби был, верно?
– Да.
– Ты к нему гадко относишься. Ему ведь одиноко, когда его жена на работу уходит. Что это с тобой такое, к чертовой матери?
Тэмми вскочила, забежала в спальню и начала набирать номер. Я только что купил ей пузырь шампанского. Она его не открыла. Я его взял и спрятал в стенной чулан.
– Бобби, – сказала она в трубку, – это Тэмми. Это ты только что звонил? Где твоя жена? Послушай, я сейчас приду.
Она положила трубку и вышла из спальни.
– Где шампанское?
– Отъебись, – сказал я, – ты его с собой туда не понесешь и пить его вместе с ним не будешь.
