Олег Рой - Нелепая привычка жить
Шашлык получился сочным, мягким и невероятно вкусным.
— Ну ты и молодец, Джозеф, дружище! — восхитился Виталий.
— Это Наташа молодец. Я только это… на палки насадивал. А все остальное делала она.
— Надо говорить: насаживал на шампуры, Джозик!
— Неужели ты жарила, Наташа? Надо же! А еще говорят, что шашлык женских рук не признает…
— Да ладно тебе, Виталик, меня хвалить, было бы за что! Просто вы хорошее мясо купили, уже и замаринованное. Знаешь, как мой отец говорил: «Была бы коровка да курочка — так сготовит и дурочка».
— Слушай, и моя бабушка тоже так говорила…
После шашлыка и водки Джозеф изъявил желание прилечь. Наташа осталась с ним, а Малахов повел Лану на экскурсию к недостроенному дому. Он немного опасался, что, оставшись с ним наедине, супруга начнет выговаривать ему за все, что ей не нравится, но, к его удивлению, ничего подобного не произошло. Дорогой Лана лишь рассуждала о преимуществах загородного жилья перед городским (главным из которых было, что «сейчас все так живут») да щебетала о том, «какой милый этот твой Джозеф». Очевидно, и на нее действовала окружающая красота и благодать.
Когда она увидела дом, у нее даже дыхание перехватило.
— Потрясающе! — проговорила она, со всех ног устремляясь к недостроенному зданию. — Никогда не видела ничего подобного!
Даже не могу определить этот стиль. Это не классика и не модерн, и не… в общем, нечто среднее. Но и эклектикой не назовешь.
— Тебе тоже нравится? — Малахов был рад, что у них с супругой вдруг нашлось что-то общее.
— Великолепно! Просто великолепно! А забор какой! А ворота! Виталик, ты видел эти ворота? А на арку внимание обратил? Это же просто произведение искусства! Настоящая радуга из металла!
— Радуга, Светик, черной не бывает. Это парадокс.
— Как видишь — бывает. И не зови меня Светиком, ты же знаешь, я этого не люблю.
Она решительно открыла створку ворот и прошла под черным металлическим сводом.
— Лана, ты что! Неудобно же…
— Да перестань! Тут же никого нет. А я просто умру, если не увижу, что там внутри.
Внутри, конечно, тоже почти ничего не было — разве что деление на комнаты. Огромный холл, судя по задумке архитектора, должен быть высотой во весь дом — сквозь недоделанную крышу виднелось небо. Лестница на второй этаж тоже отсутствовала.
— Да, пока тут один только каркас. — Лана постучала костяшками пальцев по стене. — Настоящий камень, между прочим, не кирпич какой-нибудь силикатный… Как жаль, что кто-то забросил такую красоту…
— Ну, может, не забросил, а просто заморозил строительство, — пожал плечами Виталий. — Возможно, временные перебои с деньгами.
— Тогда продавать надо. Тем, у кого деньги есть, — категорично заявила супруга. — А то кинули на произвол судьбы… Как это все еще цело, не понимаю! Не растащили ничего, бомжи тут не поселились…
— Ну, бомжи, я думаю, просто сюда не добрались — все-таки далековато. Да и ютиться в недостроенном доме без окон, без дверей — удовольствие ниже среднего. А растащить… Что тут растаскивать-то? Одни стены.
— Ну, не скажи… Сейчас такой народ — запросто могут и забор увезти, и ворота. «КамАЗ» подгонят…
С противоположной стороны дома находилась большая терраса, с которой открывался восхитительный вид на речку.
— А между прочим, земля тут не такая уж дорогая, — задумчиво проговорила Лана, облокотившись о тонкую колонну и обозревая окрестности. — Выкупить бы вокруг несколько гектаров… Действительно, целое поместье бы получилось! И дом достроить, сделать все на свой вкус…
Малахов промолчал. У него давно уже роились в голове те же самые мысли. Но он был не из тех людей, кто говорит «гоп!» перед прыжком, а не после.
— Давай-ка возвращаться, дорогая, — сказал он после долгой паузы. — Смотри, солнце уже садится, скоро темнеть начнет.
Пока их не было, Наташа натаскала на площадку перед сторожкой сухих веток, запалила костер. Стемнело и впрямь скоро, но от этого вокруг костра стало еще уютнее. Поленья трещали, искры уносились в небо, лес таинственно шумел… Когда проснулся Джозеф, Наташа вытащила откуда-то старенькую гитару, сдула пыль и запела, тихонько перебирая струны:
Мой костер в тумане светит, Искры гаснут налету…
И оба бизнес-партнера с удовольствием подхватили:
Ночью нас никто не встретит, Мы простимся на мосту…
Коллуэй выказал себя настоящим знатоком и любителем русской песни. Пока женщина пела, он не отрываясь глядел ей в рот, а стоило той замолчать, тут же требовал продолжения: «Вдоль по улице!» или «Подмосковные вечера», sweety!» Наташа смеялась: «Дай хоть дыхание-то перевести!» — и тут же затягивала то, что он просил. А когда она негромко и с придыханием исполнила «Мне нравится, что вы больны не мной…», Малахову вдруг показалось, что поет она для него одного. Он готов был просидеть вот так у костра всю ночь, но Лана, давно уже кутавшаяся в выданное ей лоскутное одеяло, в конце концов встала и пошла в дом:
— Ну хватит уже тут сидеть, холодно…
А потом затопили печку и пили чай с захваченными предусмотрительной Наташей лимоном, пряниками и малиновым вареньем. Малахову с Ланой и в голову не пришло бы привезти нечто подобное… И вот что странно — Виталий обычно не любил пряники, а сейчас с удовольствием съел целых три штуки (несмотря на то, что давно был сыт), и они показались ему необыкновенно вкусными. Наверное, это от лесного воздуха в нем проснулся такой аппетит? Или пряники были какие-то особенные, очень свежие? А может, дело было и не в пряниках, и не в воздухе? Просто ему было очень хорошо в этом бревенчатом домике, за маленьким столом, освещаемым тусклой лампочкой с плетенным из выцветшей проволоки абажуром. Быть может, это и есть счастье, когда за плечом отодвигается ситцевая занавеска, отделяющая кухоньку от горницы, мягкая женская рука ложится на плечо и ласковый голос спрашивает:
— Виталик, а тебе наливочки в чай добавить?
Спать было еще рано, и Наташа предложила перекинуться в карты, но компания ее не поддержала. Джозеф умел играть только в бридж, Лана из всех игр помнила только «подкидного дурака» и то не очень хорошо.
— Экие вы странные, право! — недоумевала хозяйка. — А я вообще не понимаю, как можно жить без карт. Бывало, у нас с мамкой каждый вечер карты на столе. То играем, то гадаем…
— Ты умеешь гадать? — удивился Виталий.
— Ну да. Мамка научила. Она очень хорошо это делала, прямо как цыганка.
— Фу! — поморщился Малахов. — Терпеть не могу цыган! А мне погадать можешь?
— Да запросто!
Лана фыркнула, Джозеф, обнаруживший еще один новый талант в своей избраннице, заинтересованно придвинулся поближе к столу. Наташа перетасовала карты и протянула Виталию.
