Олег Рой - Нелепая привычка жить
«Летала» она больше часа. Виталий уже успел проклясть все на свете.
Долька от поездки отказалась — у нее были какие-то свои дела. Поэтому отправились вчетвером и, как было решено, на одной машине, чтобы веселее ехать. За рулем был Малахов. Нанять нового водителя он так и не успел, да это, пожалуй, вышло и к лучшему. Пикник обещал затянуться. Не звать же водителя в свою компанию! И отпустить поездить тоже нельзя, все-таки не в городе. Стало быть, пришлось бы держать человека в машине, голодного, пока они едят шашлыки и развлекаются. Или кинуть ему кусок с барского стола, что тоже как-то некрасиво… За все эти годы Виталий так и не научился правильно держать себя с прислугой.
Ему до сих пор было неловко заставлять кого-то делать что-то за себя, пусть даже и за плату. Что он, здоровый мужик, не в состоянии сам застелить постель или донести чемодан от аэропорта до стоянки? То ли дело Лана! Вот уж кто без всяких душевных сомнений гонял свою домработницу, водителя и прочую обслугу в любое время дня и ночи, не стесняясь предъявлять претензии и лишать вознаграждения, если качество сделанной работы ее не удовлетворяло. Она и в эту поездку хотела взять своего шофера, но Малахов не согласился. Решили, что едем вчетвером, — и точка.
По дороге на Тверскую-Ямскую пришлось еще заезжать в супермаркет за продуктами и прочим необходимым для пикника. Когда они наконец посадили в автомобиль сияющего Джозефа и Наташу с большой спортивной сумкой, уже перевалило за полдень. А когда выбрались из запруженного машинами города, было и вовсе четверть второго.
— Эдак мы только к ночи до места доберемся, — бурчал Виталий.
— По-моему, уже темнеет! — поддакнула Наташа.
— Это просто туча! — жизнерадостно возразил Джо.
— Вот только дождя нам не хватало! — Лана зябко повела обтянутыми курточкой плечами. — И так сегодня прохладно… Все-таки, наверное, стоило отложить эту поездку до лета.
— А ты бы еще дольше собиралась — и лето бы наступило!
— Так, опять начинается, да? Что ты вечно ко мне придираешься?
— Да ладно вам, ребята, перестаньте! — Наташа постаралась пресечь ссору. — Все будет нормально, спешить нам некуда…
— Все о'кей! — поддержал ее Коллуэй.
К счастью, чем дальше от города, тем свободнее становилась дорога. Вскоре черный «Лексус» уже мог позволить себе бежать больше сотни километров в час, а потом и еще быстрее. Проехали последний ориентир на Волоколамке, свернули с шоссе на боковую проселочную дорогу. Наташа показывала, куда ехать:
— Вот тут, после указателя, направо… По этому шоссе еще километров семь… Там развилка будет… Вон, вон туда! Здесь прямо, через мост… Дальше, дальше… Там за лесом деревня будет, Спиридоновка. За ней поле, а за полем сразу налево…
— Вот сюда, что ли? Я бы без тебя этого поворота вообще не заметил… Господи, опять яма! Да уж, глухое местечко, ничего не скажешь! С проводником надо передвигаться, как в горах. Один бы я ни за что не нашел! — комментировал Виталий.
Она тихонько улыбалась ему в зеркало заднего вида. Весенний ветер, врывавшийся в открытое окно, трепал ее волосы и иногда кидал их в лицо Малахову. От волос пахло яблоками. Антоновкой.
С проселочной дороги свернули сначала на грунтовку, а оттуда и вовсе на колею, которая вела прямо через лес.
— Ну все, подъезжаем! — радостно сообщила Наташа.
— Слава богу! Из меня чуть всю душу не вытрясло на этих ухабах, — пожаловалась Лана.
Джозеф тянул шею:
— Где твой дом, sweety?[12]
— Сейчас появится… Вон туда смотри. Сейчас листвы еще почти нет, его хорошо будет видно.
Впереди показалась поляна, а на ней и впрямь настоящая «избушка на курьих ножках» — добротный бревенчатый сруб с маленькими окошками. Малахов заглушил мотор, и все поспешили вылезти из машины.
Разминая затекшее от долгого сидения тело, Виталий с удовольствием оглядывался вокруг. Вот где красота! Густой смешанный лес, удаленный от цивилизации и оттого чистый, сохранивший первозданную красоту. Громкий веселый гомон птиц, запах еще не просохшей земли, молодой травы и лопающихся почек. А воздух, воздух какой, хоть ложкой хлебай! Он вдохнул полной грудью, и на душе вдруг стало легко и радостно.
По отсутствию мелких бытовых мелочей можно было догадаться, что в доме никто не живет — и в то же время было ясно, что долгое время в нем обитали рачительные и рукодельные хозяева. Сбоку от крыльца еще висел проржавевший рукомойник, под ним сохранилась широкая подставка на козлах. Позади дома виднелось строение поменьше, видимо, баня; на поляне под деревом были врыты в землю большой деревянный стол и две лавки по бокам. Справа от крыльца оборудована целая площадка для отдыха — маленький столик, скамейка, место для костра, бочонок с песком — наверное, окурки бросать, когда костра нет, — и даже подобие кресла из причудливых корней. В этом кресле тут же устроилась Лана, закрыла глаза, подставила лицо ласковому апрельскому солнцу.
Наташа уже успела отпереть избу и бегала туда-сюда, таскала пакеты, распаковывала свою большую сумку, чем-то гремела в доме.
— Ой, молодцы, какой чудный шашлык купили! Джозик, солнце мое, сумеешь мангал собрать? Ура, электричество в порядке, сейчас чаю вскипятим… Виталь, будь другом, принеси воды, а? Вон, в кухне под столом ведро стоит.
— Запросто, только скажи, откуда воду брать.
— А из ручья. Видишь, там, за деревьями?
— Вы что же, собираетесь пить воду из ручья? — пришла в ужас Лана.
— Не, для питья у меня в бутылках, — успокоила ее Наташа. — Но вообще-то я всю жизнь эту воду пила — и ничего.
По дороге за водой Виталий встретил неторопливого, видно, еще не пришедшего в себя спросонок, крупного ежа. Тот посмотрел на него, фыркнул и неспешно скрылся среди прелых листьев у корней старой березы. Берега ручья были еще размытыми, влажно-скользкими, а вода — обжигающе студеной. Изловчившись, Малахов зачерпнул ее полной горстью, потом еще, и пил, пока не заныли зубы. Господи, хорошо-то как!
Погода разгулялась, туча, напугавшая их в Москве, прошла мимо. На пригретой солнцем поляне было так тепло, что есть решили прямо на улице. На столе, как по волшебству, появились цветная полиэтиленовая скатерка, банки с крепенькими солеными огурцами и домашними маринованными опятами, бутылка с домашней наливкой. Наташа быстро и ловко резала привезенный Малаховыми хлеб, снимала пленку с магазинной нарезки, расставляла пластиковую посуду, мыла блестящие, словно натертые воском, помидоры. Виталий набрал в сарае дров — готовых углей он не признавал принципиально — и развел в мангале огонь. Джо открывал банки и бутылки.
