Месть белых воронов (СИ) - Радиант Екатерина
«Отличная погода, чтобы собраться на пикник», – сказал однажды Ник, когда за окном шел ливень. Я спросил, есть ли у них шампуры, и они подумали, что я шучу. Потом вспомнили. Откуда мне было знать, что ливень для них – это плохая погода? Лично я дождь всегда любил и все детство мечтал под ним погулять. У Ника из нас самые длинные волосы, густые брови и борода. Выглядит он гораздо старше своих лет. Но только ровно до того момента, пока не начнет говорить. А говорит он обычно много и зачастую это всякие глупости. Позже я сдался и попросил ребят научить меня шутить. Они вначале сказали, что этому нельзя обучиться, а потом уже вовсю практиковали меня. Помню, как Анри удивился моей первой самостоятельно придуманной шутке. Хоть она и была до ужаса нелепой. Мы еще какое-то время жили обычной общажной жизнью, творили музыку, писали к ней тексты, много шутили и курили. Хоть мы так и не стали известными музыкантами, все же мы делали то, что нам нравилось. И не забывали, ради чего мы живем. Я стал почти как они, но все равно отличался своей прямолинейностью (которая с годами превратилась в грубость), монотонной речью (иногда слишком медленной и короткой, а иногда наоборот – очень быстрой и несвязной), цветом кожи и волос. Я стал носить только черные вещи и много колец и цепей. Мне надоело, что всю жизнь на меня косо смотрят из-за моей нетипичной внешности, и я перекрасился в черный. Парни рассказывали мне все о своем клане. Мы были как братья. Все последующие годы после окончания школы Тео изучал все, что связано с магией. Выискивал магов, их жертв и позже нашел союзников для того, чтобы вместе быть против темной силы. Так как магией мы не обладали, в арсенале у нас были лишь пули и пистолеты. Нашей задачей было подкрасться к противнику как можно ближе и понять, какие цели он преследует. Чтобы хаос не воцарился снова и не настиг Страсбург. То есть мы и вправду были готовы идти на риски и в случае чего отдать жизни за то, чтобы здесь был мир. Мы готовы были сражаться, чтобы темные маги больше никогда не одержали победу. И чтобы люди и маги получали то, что они заслуживают. Взрослый Тео был уверенный в себе парень, еще более общительный и дружелюбный. Я и подумать не мог, что встречу его еще хоть раз, а уж тем более таким образом. Когда-то Теодор стал моим другом, из-за чего мы зачастую ссорились с братом. И теперь все снова обернулось так, что именно я был вместе с Тео. Он тоже заметил, как изменился я за эти годы, и что во мне появился стержень. Я многое пытался решить сам, узнавал информацию и созванивался с людьми. На общих выездах давал советы парням, как им следует поступить в тех или иных ситуациях. Все-таки в магии я понимал немного больше, чем Тео. Так продолжалось какое-то время. Мы были одной командой. За все время я не убил ни одного человека, пистолет носил лишь для самозашиты. Однажды Анри заметил его и между нами завязался спор. Мы не общались долгое время. Он был в обиде на меня за то, что я не забыл все, что с нами было и не могу спокойно жить дальше. Что я постоянно встреваю в разные неприятности. Я понимал его обиды, но продолжал делать по-своему. Потому что у каждого из нас свой путь.
– Больше ни слова о Ребекке. Просто скажи честно, ты вступил в этот свой клан и изменился ради того, чтобы отомстить за родителей? Чтобы докопаться до истины? – спрашивал меня Анри на одной из встреч.
– Ты же знаешь, что я не умею врать. Да, ради этого.
– Наших родителей убили Монт. Луи после попыток расправиться с нами был почти обессилен, но тогда мы были слишком напуганные и юные, чтобы воспользоваться его положением. Сейчас мы начали жить с чистого листа. Зачем ворошить прошлое? – ответил брат, и я не узнавал его. Мы как будто поменялись ролями.
– Ты же сам говорил, что почти поверил в то, что Луи говорил правду. И они не убийцы. Я не понимаю тебя, Анри. Мы ведь это делаем именно ради того, чтобы находить таких же мразей, как настоящий убийца наших родителей. Чтобы все получали ровно столько, сколько заслуживают. Чтобы больше никто не страдал так, как мы.
– И ты думаешь, что это правильно? Что вы имеете право решать человеческие судьбы?
– Вспомни восьмилетних нас. Мы мечтали об этом. Мы жили мыслью о мести. Неужели ты предал свою мечту?
– Я всю жизнь пытался быть сильнее, чем я есть. Делал вид и внушал себе, что я могу все. Смог спасти тебя и вытащить из любого дерьма. Но сейчас говорю, как есть: Мне страшно. Я не хочу влезать больше в это все, не хочу думать ни о какой магии. Хочу быть простым обычным человеком.
– Дело твое, – сказал я.
Наверное, было бы лучше, если бы я не рассказывал все Анри. Но когда он задает вопросы, я не могу ничего сделать. И поэтому отвечаю так, как есть. Для меня эмоции и чувства – сложная вещь, и я, даже если хотел бы соврать, не смог бы этого сделать. Я не знаю, как это. Такой вот я человек.
Был один случай в общаге.
Мэт в самые первые дни нашего знакомства спросил, в чем ему лучше пойти на экзамен. Перерыв всю свою полочку в шкафу, он показал мне два варианта: светло-голубые джинсы (хорошо хоть не рваные) и красная футболка или черные широкие штаны с рубашкой в клеточку. Все смотрелось на нем как-то несуразно. И вместо того, чтобы не портить о себе мнения с самого начала знакомства и выбрать более-менее подходящий вариант, я сказал прямо:
– Что первый, что второй образ – полная безвкусица. Я бы не пошел ни в одном из них.
Люди не раз пытались мне объяснить, что неумение врать не должно сливаться с хамством. Но я никогда не преследовал цели хамить кому-то. И даже не подозревал, что именно этим и занимаюсь. Просто мои мысли сразу выливаются наружу, и я совершенно не знаю, как их переиначивать. Подавать более красиво, чтобы никого не задеть. Более того, я не всегда понимаю, что человек на меня обижен. Чтобы попытаться это как-то исправить. Я просто выяснил, что я, оказывается, грубый человек. Совершенно невнимательный к людям. Но как бы не пытался вести себя по-другому, очень долго у меня не выходило. Слишком медленно я приходил к понимаю людей и их эмоций. Но даже сейчас не уверен наверняка, что все-таки различаю их. В детстве мы часто ссорились с Анри из-за моей прямоты. Он совсем не умел принимать правду. Позже, не знаю, как, но он принял меня таким, какой я есть. Видимо он осознал, что слышать всю правду в лицо не так страшно, как быть обманутым. А это чувство мне уже было давно знакомо. Из-за того, что я не понимал эмоций, люди могли этим пользоваться. И делали это не раз. Я мог только спустя много лет узнать, что, оказывается, меня обвели вокруг пальца. Как дурака. Даже не сильно изворачиваясь. Это сильно мешало мне жить. Но позже (намного позже), пришел к выводу, что это моя особенность. И стал даже благодарен судьбе за то, что я никогда не стану таким, как они. Я не буду врать людям. И, может, оно и к лучшему, что я иной раз не буду подозревать, что так поступают со мной.
На том мы тогда и разошлись с Анри. Я ушел, чтобы подумать об этой ситуации в одиночестве. Я не мог понять и разделить его чувств. Было ощущение, что он просто хочет сделать мне что-то наперекор. Видя, что я стал сильнее, чем он. Я не знал, что такое ощущать внутри какие-то чувства, и поэтому не мог понимать других. Почему я был уверен, что убийца не Луи Монт? Все это время я искал и потратил очевидно много времени на поиски информации. Мне пришлось познакомиться с десятками разных магов. Объездить немало домов. Я возвращался в старые края, и в Вогезах меня жизнь снова столкнула с дядей Тони. Тот ворчливый, но добрый старик, который подвез нас домой, когда нам нужна была помощь. Я много раз после той встречи вспоминал, как мы ехали и слушали музыку. Как было хорошо, несмотря на все произошедшее в тот день. Я совершенно не боялся и не переживал. Дядя Тони с улыбкой меня встретил и даже почти сразу узнал. Я рассказал ему о своей жизни подробнее и попросил его рассказать все, что он слышал и видел за свою жизнь в этом месте. Он поменялся в лице и начал махать руками. Вел себя весьма странно. Но оказалось, что просто я приехал как нельзя вовремя. И какое совпадение, что буквально неделю назад к нему приезжал погостить однокурсник и рассказал новости. Будто был найден архив, где хранились фотографии с места преступлений в Вогезах. Но самого убийцу еще не нашли. «Фотографий-то только у меня этих нет, так что могу только контакты Рея дать, он следователем работает. Скажешь, что от меня, думаю, он тебе поможет», – улыбнувшись, сказал Тони. Я увидел на комоде фотографию в рамке, на ней был молодой Тони и парень с похожими на него чертами лица. Я сразу понял, что это его сын, который уехал в Канаду. И у которого такой хороший музыкальный вкус. Я улыбнулся. Мы выпили кофе, и я непременно отправился домой к этому Рею, в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку. Рей оказался светловолосым низким мужчиной, таким же приятным на вид, как и сам Тони. Только взгляд у него был профессионально-подозрительный. Поначалу он не соглашался идти со мной на разговор. Я был прямолинеен и холоден. Позже, он, видимо, понял, что я могу быть ему полезен ровно столько же, сколько и он мне. Я рассказал ему все, что знаю о магии в Вогезах и все, что мы раскопали и выяснили в Страсбурге. И даже немного о своей семье. А он взамен достал из сейфа файл с теми самыми полароидными карточками. Следов на них не обнаружили, поэтому выяснить, кто их автор, все еще не удалось. Я искал снимок, который хотя бы отдаленно мог напоминать реку Рейн. Фотографий было не слишком много, и я почти сразу увидел затемненную фотокарточку, на которой еле видна вода. На снимке не было видно жертв, но я почему-то был уверен, что эта фотография сделана именно в тот день, когда убили наших родителей. Было трудно разглядеть, но я пытался. Ветви деревьев, тусклый, едва заметный отблеск фонаря или луны. На дереве я заметил висящую на ветке куртку или пиджак. На нем был кровавый след. Это все, что я смог там увидеть. Это и стало моей первой зацепкой. В детстве мы не знали, как именно погибли наши родители, потому что от нас это скрывали. И в дневнике тетушки Агаты я тоже не помнил упоминания об этом. Я навестил тетушку с визитом, чтобы как раз обсудить это. Сейчас или никогда. Дело тогда быстро закрыли, не обнаружив следов и улик. И все, что мне оставалось – это ворошить прошлое не без помощи моей команды. Тео, как командир, часто давал наводки, а мы вместе с Роном, Ником и Мэтом ездили в разные места. Благодаря поискам улик по делу моих родителей, мы выходили на другие магические преступления. Как будто бы их совершил один и тот же человек. Похожее убийство произошло в Канаде в прошлом месяце. У него свой почерк, как говорит Рон. Свидетели с места происшествия гуляли поздней ночью около реки и услышали крики. Они утверждают, что у убийцы были черные волосы и очки. Поскольку дело обстояло темной ночью, следователь усомнился в данных показаниях. Он был уверен, что очевидцы могли додумать детали. И что людей, подходящих под это описание, огромное множество. Дело попытались быстро закрыть. Не совсем профессионально, с моей точки зрения. Но автопортрет, говорят, тогда все же был составлен.
