Алина Знаменская - Женщина-зима
— Надо, Даш. У нас в клубе он на виду, мы ему роль дали. Сейчас весна, время такое, может, с кем и закрутит любовь?
Да уж хоть бы! — горячо отозвалась Дарья. — Ведь он у меня золото! Что скажешь ему, то и делает! А иной раз и говорить не надо, сам видит дела-то! Боюсь, запьет, как все мужики в деревне. Ведь что здесь делать неженатому? Работать — ничего не наработаешь. Посмотришь кругом — спивается молодежь.
— Спивается, — согласилась Полина. — На танцах дети пьяные, Даш. Что уж говорить о молодежи…
Уходила Полина от Капустиных затемно, получив твердое согласие сшить костюмы для спектакля. Времени до дойки оставалось впритык, поэтому она шла быстро, по дороге переключаясь с рабочих забот на домашние. У магазина ее окликнули. Обернулась — стоит сестра Павла Гуськова, Лидия.
— Полина? Ирма велела передать, что в спектакле играть не сможет. Замену ищите.
— Как не сможет?! — обалдела Полина. — Да она только два дня назад…
— А теперь передумала. Планы у ней изменились. Мне что велено, то я и передаю. Что ты на меня-то волком уставилась?
— Я должна сама с Ирмой увидеться. Пусть она мне в глаза посмотрит и скажет.
У Полины все вскипело внутри. Ну что за работа! Зависишь от людей целиком и полностью, а они как дети. Буду — не буду. Ну уж от кого-кого, но от Ирмы она такого не ожидала.
— Ее дома нету, — угрюмо ответила Лидия. — С мужем в район уехала, будут не скоро.
Не став ждать слов Полины, Лидия развернулась и пошагала в сторону гуськовского «термитника».
Полина чуть не заплакала. Ну что теперь делать? Ну где взять Катерину для «Грозы»? Да что за работа такая? Денег платят — «кошкины слезки», да еще столько переживаний! Нет, нужно увольняться и сидеть на своем хозяйстве. Развести кур, гусей…
От обиды Полина даже не зашла в магазин, забыла. Прошла мимо, вся в своих мыслях. Сворачивая к себе на улицу, все же заметила ползущую по дороге тупоносую машину Гуськовых. Зеленая машина Павла поравнялась с ней, и Полина разглядела, что Павел в машине — один! Наврала Лидия-то!
Безотчетно повинуясь порыву, Полина повернулась и быстро зашагала назад, рассчитывая застать Павла в гараже, когда он будет ставить машину. Она прижмет его к стенке. Она вытянет из него правду! Если это он не пускает Ирму, нарушает данное слово, то она… то она тоже больше никому из их семьи не протянет руку помощи! А они еще к ней обратятся… Она овчарку заведет и на цепь у калитки посадит! Пусть тогда придут к ней среди ночи порезанные!
Эх и зла была Полина, когда, высунув язык на плечо, доползала до гуськовских ворот! Павел, как она и ожидала, закрывал замок на гараже. Фонарь от крыльца освещал площадку двора. Сторожевой пес взвился лаем, почуяв приближение чужака. Павел оглянулся.
Полина хорошо рассмотрела первое выражение на его лице. Оно, впрочем, сразу же изменилось, но ей хватило первых секунд. На лице его успел проявиться хмурый настороженный интерес, даже испуг. Он увидел Полину и испугался. Почему? Впрочем, секунды хватило, чтобы успеть натянуть на лицо маску добродушия, выпустить улыбку.
— Вот кому дома не сидится! Доктор наш! — И… вышел навстречу Полине, за калитку. — Хорошо выглядишь, Полина! Зима тебе к лицу — щеки горят, в глазах огонь… Эх, был бы я холостой… — Павел только не выплясывал перед женщиной, оттесняя от калитки к дороге. — Какими судьбами к нам занесло? Игорька решила проведать? Так ведь ты его быстро на ноги поставила! Он, представляешь, уж сегодня по делам поскакал… Кровь молодая покоя не дает…
— Да я…
Павел не дал ей слова вставить. Схватил своими ручищами за плечи и чуть ли не поднял над землей.
— Ну, спасибо тебе, Петровна! Ты моего брата спасла, руки у тебя золотые, сердце тоже. Вот это врач так врач! Не то что эти наши районные костоломы… Я им в глаза говорю: «Вот у нас, в Завидове, Полина Петровна — врач. А вы все — фуфло недоделанное». Разве они в медицине понимают? Накупили дипломов, сидят, выделываются… Штаны в кабинетах протирают. Какая у них практика? Они что, бегали по селу, как ты? Или, может, кто из них роды принимал? Рану колотую обрабатывал? Тьфу! Одно название — медицина!
Полине даже поначалу показалось, что Павел пьян. Но он наклонялся к ней низко, к самому лицу. Перегара не чувствовалось. Однако вел себя Павел Гуськов странно. Он держал Полину за плечи совершенно панибратски. Вел ее, обняв, и говорил взахлеб, как после долгой разлуки. Она ничего не поняла вначале, растерянно слушала его болтовню. Только когда он довел ее до колонки, догадалась, что ее уводят от «термитника» прочь! Он не хочет, чтобы Полина зашла к нему домой! Но ведь только позавчера она была у Гуськовых, делала перевязку Игорю, выслушивала жалобы Макаровны на больную печень. Была у них дома, всех видела. И Павел был дома и своим вниманием ее едва удостоил. Пришла она — смотрел боевик по телевизору, ушла — смотрел боевик. До дверей провожала Ирма. Пообещала прийти на репетицию, обещание сдержала. Так что же случилось за эти два дня?
— Як твоей жене приходила, — наконец встряла Полина. — Она отказалась в спектакле играть. Я хочу знать причину.
— Да ты что? Отказалась? — Павел уставился на нее водянистыми глазами.
— А полчаса назад твоя сестра Лидия заверила меня, что Ирма уехала с тобой.
— Лидка? Да она дальше своего носа не видит. Ей лень задницу поднять. Посмотреть, кто дома, а кого нет. Я с ней разберусь. Значит, говорит, с мужем в район укатила? Ну, Лидка… В детстве пороли мало. Все больше мне доставалось, как старшему…
— Но что с Ирмой?
— С Ирмой? Да бабские капризы. Не понравилось что-нибудь. Вы, наверное, ей партнера плохого подобрали, — веселился Гуськов. — Кто у вас в театре играет?
— Гена Капустин, Крошка, — перечисляла Полина, не переставая крутить в мозгу отказ Ирмы. Так и сяк крутила, не могла понять. — Лешу Величко уговорили, запил…
— Да, негусто… — хохотал Гуськов. — А что ж, городской артист не устроил?
— Не устроил, — хмуро буркнула Полина, не поддерживая циничного тона Гуськова. — Свои, деревенские, не хуже сыграют. И между нами говоря, Павел, никто не поверит, что Ирма сама отказалась от роли. Это ты ее не пускаешь! А ведь обещал мне!
Полина вложила в свои слова столько обиды, что Павел остановился.
— Я? Да ладно тебе, Полин! Жалко мне, что ли? Обещал, что придет — значит, придет. Я свое слово держу!
— А сейчас она чем занимается, Ирма твоя? — не унималась Полина, поглядывая на окна гуськовского «термитника».
Павел продублировал ее взгляд.
— Да чё-то приболела она сегодня, лежит…
— Лежит? Может, помощь ей нужна? — Полина сделала вид, что порывается пойти назад.
