Эдуард Семенов - Допельдон, или О чем думает мужчина?
Вот и сегодня утром. Ни здрасьте тебе, ни до свидания. Вспомнил о нем только, когда уже шел на работу по своему привычному маршруту. Причем именно вспомнил. И именно сам. Путем несложных шевелений мозговыми извилинами.
«Что-то я давно свое слово не вспоминал. Как там его? Ах да! Допельдон! Здрасьте! Наше Вам с кисточкой! Как поживаете? Нормально. А чего давно не появлялись! Повода не было. У ты какое? Повод тебе нужен?! А не я ли тебя выдумал? Вот возьму сейчас и приклею тебя к какому-нибудь идиотскому смыслу — и будет тебе повод. Не приклеишь? Почему? Есть смысл. Какой? Не скажешь? Почему? Сам должен догадаться. Ну ладно. Тогда пока!»
Вот такое оно, мое новое слово. Своенравное. Пришло-ушло. А ты теперь мучайся. Не буду! Сегодня же решу эту проблему. Найду для слова приличный смысл и объявлю об этом всему миру. Сегодня же! Только сначала позвоню Марине.
— Привет! Солнце! Проснулась? Ну как? Едем сегодня по магазинам?
— Слушай. Надо. Представляешь, у меня опять каблук у туфель сломался. Что за ерунда. Помнишь, мы ведь с тобой их совсем недавно покупали.
Вспоминаю, что это было действительно совсем недавно. Чуть больше месяца.
— Может фирма плохая?
— Да ты что. «Карнаби». Я всегда у них покупала.
Ну да! «Карнаби» — фирма серьезная! Да и Марина действительно ерунду не покупает.
— Ну не переживай, солнце. Я куплю тебе новые туфли!
Марина сначала возмущается.
— Да не нужны мне новые. Мне мои нужны старые. В них удобно!
А потом смеется.
— Купит он! Надо же так сказать! Денег в кошельке только-только на маршрутку хватает, а все туда же, туфли покупать. Молчал бы уж!
Блин! Кто меня за язык тянул. Но чувствую, настроение улучшилось, поэтому продолжаю.
— А я у тебя займу, а потом отдам!
— Ой, ладно, молчи. Не расстраивай меня еще больше!
То, что выгляжу сейчас полным придурком, это не беда. Главное, что она уже не так расстроена поломкой туфель. У нее все под контролем. И я, и туфли. А значит, все будет хорошо.
— Не буду! Ну, мне к тебе сейчас заехать? Когда поедем?
Она какое-то время молчит.
— Знаешь, наверное, с утра не получится. Мне тут с другой работы позвонили. Начальник хочет меня видеть. Надо будет заехать к нему на полчасика. Давай после обеда?
— Как скажешь, мое сердце!
— Ты не обидишься? Подождешь?
Притворно вздыхаю.
— Подожду.
Хотя на самом деле воспринимаю ее слова с явным облегчением. Нет, ну это надо. Любое мое общение с Мариной делает из меня полного болвана. В хорошем смысле этого слова. Готов пообещать ей все, что угодно. Лишь бы не расстроить и не обидеть. Вот и вчера пообещав ей, что готов поехать с ней по магазинам, я просто абсолютно, просто напрочь забыл о том, что на самом деле договорился с Игорем с утра поехать на авиасалон и вывезти с него нашего имущество.
И о чем я только думал! Нет, понятно о чем. О ней! Но Игорь бы не простил мне того, что ему пришлось бы ворочать тяжелые ящики с экспонатами в одиночку. Просто не простил бы.
Но сейчас вроде бы все обошлось! По опыту знаю, что полчасика растянется часа на три не меньше. И что по магазинам мы поедем теперь не раньше четырех. Если вообще поедем! Так что хвала всевышнему! Допельдон! Ну вот, снова здорово! Опять ты здесь?! Хочешь этим сказать, что тебя придумал не я, а он? Может быть! Но смысл! Смысл тебе дам я! И даже не думай сопротивляться. И всему миру тебя озвучу я! Поняло? Что значит «посмотрим»? Ну, это вообще наглость! Я вообще-то уже решил, то тобой будет называть фирма-производитель элитной обуви. Обуви для принцесс. Согласно? Опять «посмотрим»? И что тебе не нравиться? Тебе не нравятся ножки моей принцессы? Нравятся? Вот видишь? Мне тоже. Теперь ты будешь всегда у нее под пяточкой. На стельке.
Сейчас приду на работу и придумаю тебе дизайн. Эй, эй, слово! Ты куда?! Не уходи! Обиделось, ушло.
А я продолжаю свой путь, и по дороге придумаю различные формы логотипа обувной фирмы. Это должно быть что-то изящное, воздушное, неземное. Помогающее женщинам летать! Вау! Точно! С крылышками под каблучком! Слышишь, слово! Ты поможешь всем женщинам стать «фемина флайенсами»! Ты будешь делать это вместо меня! А то моя принцесса в последнее время уж больно часто стала обижаться на то, что я поддерживаю других в их полете! Неплохая идея! Вот для чего ты появилось на свет! Мое новое слово! Слышишь! Твоя миссия благородна и чиста! Ты должно гордиться. Молчишь? Ну-ну! Привыкай! Ты будешь помогать летать всем женщинам! А я только одной! И все будут довольны!
Вот только как быть с… Ольгой?!
Блин! Снова испортилось настроение. Как быть с ней?! Мы вместе пятнадцать лет. У нас взрослый сын. Пуд соли вместе съели. Ну, если не пуд, то все равно очень много. Надо что-то делать! Надо! Но что? И тут же принимаю неожиданное решение. С этим надо заканчивать. Я буду любить Марину все оставшуюся нам неделю. Буду любить страстно и нежно! Как только смогу. Буду терпеть все ее выходки и выкрутасы! А потом, когда приедет сын, сделаю что-то мерзкое и противное, чтобы она меня возненавидела и, в конце концов, забыла. Я не смогу уйти от жены и сына. Это мой крест, и я должен его нести. Так будет честно.
Допельдон! «Прости меня, любимая, за такое решение!» Я набираю СМС и отсылаю ей последнюю фразу своей мысли: «Я тебя очень-очень люблю!»
Часть 2
Год спустя
«Здравствуй, ревность!»
…и получаю ответ: «Иди ты в жопу со своей честностью!» Тупо смотрю на это сообщение и пытаюсь сообразить, что же произошло. Вокруг меня толпятся какие-то люди, хлопают меня по плечу, приветствуют.
Какие-о корреспонденты суют мне под нос микрофоны, а я снова и снова открываю панельку своего мобильного телефона и пытаюсь вчитаться в сообщение Марины.
Наконец, до меня удается достучаться какому-то корреспонденту, зеленый квадратик на микрофоне намекает мне, что это НТВ.
— Скажите, пожалуйста, как Вам пришла в голову идея проведения такого мероприятия?
Собираюсь с мыслями и возвращаюсь на землю.
— Понимаете, год назад в этот же день мы стояли на летном поле авиасалона, мы — это я и Игорь Владимирович, директор нашего городского музея, и смотрели вслед разлетающимся во все концы света самолетам. Они были похожи на стаи перелетных птиц, улетающих в теплые края. Просто удивительно как! И мы тогда подумали, как же жалко, что они смогут вернуться к нам только через два года. Два года без родного дома, это все же большой срок согласитесь?
Корреспондент НТВ понимающе кивает головой. Возле моего рта вырастает еще несколько грибов-микрофонов.
— И именно тогда мы подумали, что же такого может сделать наш маленький муниципальный музей для того, чтобы самолеты вернулись в наш город на следующий год. Подумали и решили, что мы можем организовать фестиваль виртуальных пилотажных групп. А дальше было просто делом техники…
Честно говоря, никогда не думали, что наше мероприятие вдруг вызовет такой большой ажиотаж у представителей федеральной прессы. Под окнами нашего музейчика, который занимает всего три комнаты на втором этаже старого здания в центре города, собрались машины всех, ну практически всех ведущих телекомпаний страны, и мы в буквальном смысле задыхались от такого количества народа.
Все окна и двери были раскрыты настежь. Сквозняк носил по комнатам какие-то обрывки бумажек и оберток, точь-в-точь как год назад на летном поле, а народ все прибывал и прибывал.
И все ради чего? Ради того, чтобы посмотреть на то, как ребята из разных концов страны и мира при помощи сети Интернет, компьютерной программы и специальных приспособлений-джойстиков поднимает в виртуальное небо свои красиво раскрашенные самолеты. Поднимают и совершают на них головокружительные фигуры высшего пилотажа, вызывая аплодисменты и восхищение, которые ни чем не уступает восхищению от полетов реальных самолетов. Ну, если и уступает, то не намного.
Я просто не мог уехать от всего этого! Просто не мог! Я все это придумал и реализовал, а бросить все это на одного Игоря было бы подло. И поэтому я сказал Марине, что не смогу поехать с ней на три дня с палатками на пикник, как мы это делали всегда в августе. Просто не смогу. Не имею такого права. Это будет нечестно. И получил ответ, соответствующий женской логике.
Вот теперь стою и обтекаю.
Почему? Почему она так написала? В первый раз за все наши отношения внутри меня стала расти злость на Марину. Как она могла мне так написать? Как посмела? Я ее мужчина, значит, она должна быть там, где нахожусь я. А не наоборот.
Разве ты не сам построил такие отношения? Сам. И что же тогда теперь? Чем недоволен? Тем, что она поехала на пикник вместе со своими друзьями. Или не одна? С кем?
В груди рядом с грустью и злостью начинает рождаться еще кто-то, маленький и гнусный. Ревность. Смотрю на часы. Пять часов вечера. Они уже выехали из города. Значит, ответы на все вопросы я смогу получить не раньше понедельника. Сегодня суббота. Выходит, что мне жить с моим новорожденным одному еще, как минимум, 48 часов. Перспективка не из приятых!
