Сон цвета киновари. Необыкновенные истории обыкновенной жизни - Цунвэнь Шэнь

Никогда Лунчжу не страдал так сильно. В полночь он, не в силах заснуть, встал с постели, взял свой необыкновенный нож, накинул куртку из шкуры леопарда, поднялся на стену крепости и стал глядеть вдаль. Ничего не было слышно, ничего не было видно, только мерцали костры далеко в горах. Окрестные деревни спали. Спала вся земля. Показалась холодная луна; она заставляет людей почувствовать грусть, и наследник рода Байэр смотрел в небо, горестно вздыхая о своей судьбе. Снизу, от подножья горы, послышался плач ребенка, проснувшегося, чтобы покормиться материнским молоком, и это еще больше усилило грусть Лунчжу.

Юноша подумал — разве не сейчас чистые душой, как ягнята, и ласковые, как голуби, девушки видят прекрасные сны на застеленных свежим хлопковым бельем постелях? Разве не сейчас молодые мужчины рода Байэр, чьи сердца утомились от дневного пения, а тела устали от работы, также наслаждаются отдыхом? Только где же сейчас та девушка, что взбудоражила сердце наследника рода Байэр? Не должно ей, подобно остальным, грезить на чистом белье. Не должно ей спать; ей должно размышлять о песне наследника рода Байэр, которым она восхищалась. Ей должно раскрыть свое сердце и надеяться, что он появится, как по волшебству. Эти мысли должны заставить ее рыдать, точно она оплакивает вознесшегося на небеса любимого… И все-таки чья же она дочь?

Раздосадованный, огорченный, Лунчжу достал нож и принес клятву небесам. «Взываю к старшему божеству! Уважаемый предок, ведающий всеми сторонами света, знайте: если я, Лунчжу, не получу эту девушку в жены, то никогда не лягу в постель ни с какой другой, и за продолжение рода ответственности не несу! Если же нужно любовь обменять на кровь, я готов заключить договор с богами и без сожалений отрежу ножом свою руку!»

Принеся клятву, Лунчжу вернулся домой и уснул, не раздеваясь. Ему приснился сон: девушка неспешно пела песню; в белых одеждах, волосы зачесаны назад — она напоминала избавляющую от горестей и спасающую от бед богиню Гуаньинь. Что-то в ней заставило наследника рода Байэр встать на колени и поклониться до земли. Но девушка, не обратив на него внимания, уходила все дальше. Наследник рода Байэр догнал ее, ухватил за подол платья; девушка обернулась и улыбнулась. Одной улыбки хватило, чтобы придать Лунчжу смелости — он вдруг обрел свирепость леопарда, хватающего овцу. Он подхватил девушку на руки и помчался к ближайшей пещере. Лунчжу стал мужчиной. Он вобрал в себя самые могущественные силы, его кровь очистилась, он приобрел священную любовь и все отдал девушке из сна.

Старшее божество рода Байэр покровительствовало молодому влюбленному: Лунчжу получил помощь божества в исполнений своего желания.

Наутро Лунчжу понял, что значит вчерашний сладкий сон; к нему вернулись душевные силы. Он сидел на скамье, грелся на солнце и размышлял о людских радостях и горестях.

Во двор зашел карлик и припал к ногам Лунчжу; тот легонько оттолкнул его, и карлик перекувырнулся и решительно встал на ноги.

— Мой господин, мой бог, если бы вы не поддали мне так изящно своей благородной ногой, то я ни за что бы не кувыркнулся так мастерски!

— Ты заслуживаешь десяти оплеух.

— Это потому, что вылетающие из моего рта слова слишком тупы, ведь стоящие рядом с наследником рода Байэр должны быть раз в десять умнее слуги!

— Ох и юлишь ты, карлик! Снова спектакль разыгрываешь. Сколько раз я тебе говорил, что так нельзя, неужели забыл? Похоже, ты видишь вместо меня свою возлюбленную и упражняешься в умении утонченно льстить.

— Господин, боюсь, у слуги и впрямь есть притязания. Я пришел научиться у хозяина кое-каким умениям, чтобы внести в историю имя моего необычайно одаренного господина.

— Ты снова проиграл в кости и не имел денег, чтобы отыграться? Талантливый человек в бедности еще талантливей, поэтому сейчас со мной ты так красноречив.

— О господин, так и есть. Проиграл. Убыток немалый. Но потерял я не деньги, а любовь!

— У тебя такой большой живот, что любовь в нем никогда не закончится!

— Сравнить размеры живота с пределами любви — воображение у хозяина, как у великих поэтов прошлого! Но только…

По лицу Лунчжу карлик заметил смену его настроения и на полуслове замолчал. Он увидел, что хозяин готов прогнать его прочь, и сменил тему:

— Погода сегодня так хороша, бог солнца позаботился о том, чтобы господин вышел на прогулку. Если не пойти гулять, это будет серьезное неуважение оказанной богом милости!

Лунчжу сказал:

— Подготовленную богом солнца погоду приму с благодарностью, но твоей лести мне не нужно.

— Изначально императоры не были владыками людей, это не было данностью, и, чтобы выжить, им приходилось опираться на восхваления. Но вы, хозяин — радуга в небе, солнце и дождь, а описывать и воспевать природу излишне.

— Так что ж ты продолжаешь болтать?

— Если уж дикий заяц может научиться танцевать в прекрасном сиянии луны, то и я в сиянии господина многое смогу, ведь я умнее зайца.

— Довольно! Идем со мной к месту, где вчера пела та девушка, может быть, сегодня получится ее увидеть.

— Хозяин, я и пришел поговорить об этом. Я кое-что разузнал. Девушка эта — дочь главы деревни Хуанню. Говорят, ее отец не только делает отличное вино, но и преуспел в воспитании дочерей. У него их три, старшая и средняя редко выходят из дому. Считается, что редко бывающие на людях девушки становятся красивее. Насладиться этой красотой смогут лишь самые удачливые! Мой господин, когда я узнал, что та девушка из этой семьи, я почувствовал себя паршивой жабой. Дочь такой семьи не захочет мыть ноги слуге наследника рода Байэр. Но если господин пожелает, можно послать человека схватить ее и привести сюда.

Лунчжу рассердился:

— Катись отсюда! Как может наследник рода Байэр украсть дочь из почтенной семьи? Как тебе не стыдно говорить такое!

Карлик свернулся в клубок и укатился в угол двора, изображая стыд. А что же Лунчжу? Три девушки живут в соседней деревне на расстоянии менее трех ли, и он совершенно ничего не знает об этом! Это недостойно наследника рода Байэр. Если третья птичка уже может петь вне дома, то старшие две девушки наверняка спелые персики. И надеются на божий промысел: остаются присматривать за домом в ожидании, когда ветром судьбы принесет красавца мужчину в мужья. Но боги бывают забывчивы. Только сейчас наследник рода Байэр осознал, что не нужно ему ни ветра, ни дождя, а нужно встать и идти к ней!

Не обращая внимания на карлика, который ходил на руках, желая развлечь хозяина, Лунчжу побежал прочь. Зная его нрав, карлик быстро встал на ноги и побежал за Лунчжу.

— Мой господин, позвольте слуге пойти с вами! Птички, выращенные в клетке, далеко от нее не улетят. Зачем же вы так торопитесь?

Лунчжу не слушал, словно на крыльях летя в деревню Хуанню.

На подходе к деревне наследника рода Байэр бросило в жар. Он присел отдохнуть на иссиня-сером камне под большим вязом и подумал, что карлик ему все же понадобится, надо его подождать. На расстоянии двух полетов стрелы были ворота деревни Хуанню, сложенные из камня. Рядом с вязом, у дороги, бил источник. Вода переливалась через край и текла ручейком, чистая, как стекло. У источника стояла девушка и, опустив голову, мыла овощи. Лунчжу разглядел прекрасную фигуру и волосы, убранные в большой узел и украшенные маленьким желтым цветком. Его сердце забилось чаще. Не отрывая глаз, Лунчжу внимательно смотрел, надеясь увидеть лицо девушки. Тут на дороге показался карлик, похожий на запыхавшегося тюленя. Он не видел, что у источника кто-то есть, он видел только Лунчжу. Боясь, что Лунчжу пойдет прямо в деревню и ничего не добьется, карлик закричал:

— Мой господин, мой бог, нельзя просто так врываться в деревню, местные собаки подобны леопардам! Пусть наследник рода Байэр — настоящий горный лев и не боится собак, зачем давать роду Хуапа повод говорить, что лев был облаян домашними псами?

Лунчжу не успел остановить карлика, и девушка, которая мыла овощи, услышала его слова и засмеялась. Девушка поняла, что за спиной у нее кто-то стоит, и обернулась к человеку на обочине дороги.