Сон цвета киновари. Необыкновенные истории обыкновенной жизни - Цунвэнь Шэнь

— Господин, она упомянула ваше имя! Она обругала меня! Сейчас спою ей, что вы мой хозяин и что она достойна выйти замуж лишь за вашего слугу.

Лунчжу произнес:

— Постой, не надо.

— Она несет вздор, надо ей ответить, что она достойна хозяину лишь ноги мыть!

Но, видя, что Лунчжу молчит, карлик не решился спеть ответ девушке. Лунчжу же погрузился сердцем в несколько строк только что прозвучавшей песни. Он не ожидал, что найдется столь смелая девушка. Пусть многие девушки, понося мужчин, бросали «ты не Лунчжу», то было совсем другое дело. Сейчас, говоря о возможном избраннике, девушка назвала имя Лунчжу, явно проявляя гордость и самолюбие. Лунчжу решил дать ей знать, что карлик находится у него в услужении, и посмотреть, что будет.

Карлик, как велел Лунчжу, спел еще четыре строчки:

Ответ девушки оказался еще интереснее. В песне она обозначила собственное положение, заявив, что полюбить слугу Лунчжу может девушка из рода Упо, а вот девушка из рода Хуапа полюбит лишь наследника рода. Сама она из рода Хуапа и готова три года петь с мужчинами рода Байэр, а потом споет с самим Лунчжу.

Карлик сказал:

— Мой господин, она уважает вас, но пренебрегает вашим слугой. Давайте я спою ей, что я, ничтожный, вовсе не ваш слуга, и мы избежим ее насмешек!

Лунчжу улыбнулся:

— Лучше спой: «Девушка с гор, хватит ли у тебя храбрости запеть дуэтом с Лунчжу прямо сейчас?» Ты же хотел дать ей знать, что я здесь, и тем самым посрамить ее.

Карлик не верил своим ушам, он подумал, что Лунчжу шутит. Ему и в голову не приходило, что хозяин может влюбиться в эту сумасбродную девушку, которая задела его своей дерзостью, не зная, что он рядом. Лунчжу не рассердился, хотя карлик полагал, что следовало бы. Если он споет девушке, что Лунчжу здесь, — да, она почувствует себя опозоренной, но ведь этим все и кончится.

Лунчжу, заметив нерешительность карлика, не взялся продолжать песню, но громко крикнул жительнице гор, что песня будет продолжена, предлагая начать первой. Карлик расстроился:

— Господин, когда вы здесь, я не знаю, о чем петь.

— Спой вот что. Раз она такая смелая, то решится ли прийти и взглянуть на Лунчжу, подобного радуге или солнцу?

— А нужно, чтобы она пришла?

— Конечно! Я желаю посмотреть, что это за девушка так пренебрежительно заявляет, будто мужчина рода Байэр недостоин любви женщины рода Хуапа.

Карлик вновь поглядел на Лунчжу и, поняв, что тот не смеется над ним, согласился. Они стали ждать, когда до них донесется женское пение. Вскоре девушка запела:

Карлик сказал:

— Господин, что на это ответить? Она хочет, чтобы я три года учился пению у слуг Лунчжу и лишь потом пришел снова. Она не верит, что я ваш самый доверенный слуга, да еще и бранит весь род Байэр!

Лунчжу подсказал карлику очень выразительную песню — мол, на той стороне долго не смогут найти на нее ответа. Карлик спел. Тут же послышался ответ — девушка указывала на то, что песня украдена у Лунчжу, как не стыдно! А сам Лунчжу достоин того, чтобы путь его был усыпан цветами. Карлик скривился, не зная, что ответить. Молодой Лунчжу больше не мог терпеть: он осторожно напряг голосовые связки и довольно коряво спел четыре строчки. Низкие звуки его голоса можно было различить только вблизи, в определенном уголке гор — Лунчжу пел почти неслышно, опасаясь, что его песню услышат посторонние:

После недолгого раздумья с той стороны донеслась тихая песня:

Песня звучала тихо и нежно, звуки ее ласкали слух, Лунчжу никогда не слышал ничего прекраснее. Девушка не верила, что с ней поёт настоящий Лунчжу, поэтому наследник не стал сдерживаться и запел уже во весь голос.

Сложенная из самых изысканных оборотов наречия Байэр, эта песня была как призыв истинной страсти. Ее слова шли из глубины чистейшего сердца наследника рода и изливались из его медовых уст. Казалось, что пение птиц и доносящиеся издалека звуки других песен — лишь аккомпанемент для нее. Девушка на горе замолчала.

После песни Лунчжу карлик решил, что больше никогда не станет откликаться на призыв с гор. Они подождали, но ответа от девушки не было. Карлик сказал:

Господин, этой девушке, которая слишком хороша для слуги, не превзойти вашу вторую песню. Как бы она ни хвасталась, но и через тридцать лет учебы она не станет достойной дуэта с наследником рода Байэр!

Не спросив мнения или хотя бы разрешения Лунчжу, карлик несколько невпопад запел баритоном:

Ответа они так и не услышали. Карлик предположил, что девушка от стыда сунула голову в петлю. Он шутил, однако Лунчжу сказал, что нужно сходить на ту гору, посмотреть. И стал спускаться вниз, к долине. Карлик, желавший стать женихом, бежал за ним, держа в руках охапку диких желтых хризантем вперемешку с ягодами горного боярышника.

Карлик часто повторял, что в присутствии наследника Лунчжу и хромой перепрыгнет через горный ручей. И впрямь — слуга, рост которого не превышал четырех чи [65], не смог бы подняться к облакам, точно небожитель, если бы не следовал за своим господином!

«Знай, Лев, ты всегда одинок!» — такая надпись была на памятнике безымянному воину, что поставил род Байэр.

Вчера Лунчжу так и не нашел девушку, которая пела песни. В бамбуковом лесу не было ни души, но кто-то явно недавно ушел оттуда, оставив после себя россыпь полевых цветов. Лунчжу искал везде. Безуспешно. Во время поисков он встретил немало девушек, но те, робея, застывали на месте, то ли узнав его, то ли сраженные его красотой. Встреченные девушки спрашивали карлика, неужели это тот самый Лунчжу? Карлик качал головой.

Лунчжу вернулся туда, где пела девушка. Когда он глядел на полевые цветы, то походил на учуявшего запах крови леопарда: он сдерживал свой рык, но не мог не раздражаться оттого, что карлик шел слишком медленно. Но хоть Лунчжу и шел впереди, карлик тоже бежал, словно на ногах у него были сапоги-скороходы. Только вот женщины как птицы — издавна так говорилось. Как ни стремителен был шаг наследника рода Байэр и его слуги, птичка уже улетела!

На землю опускалась ночь, отовсюду раздавалось чириканье воробьев, поднимался дым от очагов. Лунчжу, отчаявшись, вернулся домой. Желавший стать женихом карлик шел за хозяином, растеряв все свои цветы, его длинные руки свешивались до колен. Карлик все повторял, что непременно обнимет девушку, как только ее увидит. Ему даже в голову не приходило, какую шутку он сыграл со своим господином, рассказав о ней. Наконец наступила ночь. Карлик поспешал за Лунчжу и не видел его лица. Смышленый слуга, даже самый умный, не может узнать, что на сердце у хозяина!